Монолог афганца. Нам так и не рассказали, перед кем у нас был долг

Днем 15 февраля на «Острове слез» было многолюдно: официальные лица возлагали венки в очередную годовщину вывода советских войск из Афганистана. Мы же отправились к памятному знаку вечером, чтобы встретится с воинами-интернационалистами без пафоса и громких речей. За полтора часа такой оказался только один.

Егор оказался на «Острове слез» практически случайно. Он приехал из Кобрина в Минск по делам, а пока жена пошла в ГУМ, мужчина отправился почтить память тех, кто не вернулся.

— А я не считаю себя таким сильным афганцем: медалей не получал, в активных боевых действиях не участвовал. Я полгода был связистом, и бумажки у меня даже нет о том, что я там был.

…В 1985 году я служил в под Калининградом, и перед отправкой в Афганистан никто даже не спрашивал, хочешь ты или не хочешь. Да и не знали мы ничего: в самолет посадили — и все. Мне даже в голову до этого не приходило, что я могу там оказаться.

В самолете парень из Новосибирска спросил меня: знаю ли я, куда лечу. Я ответил, что нет, а он рассказал, что сам попросился воевать в Афган. Говорил, что квартиру потом дадут, медали будут… Интересно было бы знать, как у него все сложилось.

Нас разделили, и полгода я сидел на артиллерийской точке, и стреляли мы фиг знает куда. Как говорили офицеры, накостыляли нам по полной. Научили нас служить, любить и уважать армию.

А самое главное — там нас научили дружить и воевать. И я считаю, что это было нужно, ведь армию надо постоянно двигать. Советские же войска к Афгану уже нуждались во встряске.

А еще Афганистан научил немножко думать. Не бежать вперед с криками «ура», а думать. Как школа эта война многое дала, но не нужно было посылать туда молодых пацанов.

Но у нас же еще с Великой Отечественной привыкли, что мужское население никакому счету не подлежит. Надо было думать, что вы делаете и куда пацанов посылаете, которые цепью идут на БТРах на трех афганцев в горах.

А молодежь туда, наверное, посылали потому, что она более спокойно относится к смерти. У офицеров ведь семьи, дети, поэтому они более осторожны. А молодежь безалаберно относится к жизни и к смерти.

Зато у нас каждый понедельник был политчас, на котором работник распинался и рассказывал, что воевать в Афганистане — это наш долг. Правда, так ни разу и не прозвучало, перед кем он у нас был.

Перед кем был долг у моего погибшего приятеля? Он служил водителем бензовоза, попал в засаду — и всё.

Жалко не захватил с собой конфет, чтобы положить здесь. Любил он барбариски. Хороший хлопец был.