В Минске энтузиастка открыла садик для детей с аутизмом

35 часов в неделю — именно столько целенаправленных занятий нужно детям с аутизмом, чтобы приблизиться к тому, что умеют их ровесники. Юлия Вишневская, перевозя весь день своих девочек-близнецов от одного специалиста к другому, работая с ними дома, тратя весь семейный бюджет на их нужды и сама став в конце концов инструктором АВА (экспертом по работе с такими детьми), пришла к выводу, что так не достигнуть заветной цифры, пишет «СБ Беларусь Сегодня».

Аккаунт Юлии в Фейсбуке называется «Открываю мини-детский сад для аутичных детей сама». В нем этап за этапом вся история создания ее детища — новой по сути социальной услуги в нашей стране.

За дверью «рабочего подъезда», с обратной стороны обычной жилой многоэтажки, светлое, до мелочей продуманное пространство, максимально комфортное для детей, которым непросто выстраивать связи с социумом. Жизнь тут идет строго по плану: на расписании под своей фотографией ребенок видит ряд карточек, каждая означает какое-то занятие.

— Что у нас сейчас должно быть? — Юлия подводит к расписанию двух девочек. — Правильно, чтение.

Втроем они усаживаются за стол. Малышки невербальные, с помощью речи не общаются, их задача — показать и попробовать произнести нужную букву и «визуализировать» стишок про маму-уточку, которая вышла «поучить утят плыть дружно в ряд». К листу с изображением пруда девочки прикрепляют соответствующие фигурки. За любую удачу — похвала. Особенность работы с аутичными детьми в том, что их постоянно надо направлять, вызывать их на взаимодействие, иначе они «улетят» в свой мир, откуда потом вызвать на контакт будет очень непросто. Поэтому на трех воспитанников тут два педагога, которые ни на секунду не оставляют детей одних — ни во время самостоятельной работы, ни во время прогулок, игр, развивающих занятий. Сад работает в две смены, на каждой дети меняются. Утром с ними работает психолог, вечером — дефектолог. Бессменный работник — сама Юлия. Вообще-то она — преподаватель биомедицинской этики в Международном экологическом институте им. Сахарова БГУ. Но за годы занятий с дочками получила еще одну специальность — «поведенческий терапист», специалист в АBA-методике (так называется принцип общения с подобными детьми).

— В жизнь родителя ребенка-инвалида легко втянуться, — не скрывает Юлия. — Можно занять потребительскую позицию и считать, что вам кто-то должен. А можно взять инициативу в свои руки. Иногда просто нет другого выхода. На семейном совете мы решили, что средства от продажи бабушкиной квартиры вложим в создание такого мини-сада. Надо было найти помещение, организовать среду, собрать специалистов. На удивление, от задумки до открытия прошло всего несколько месяцев — большой импульс придало участие в телепроекте «Мой бизнес». Мы работаем уже почти 3 месяца, и не как «камера хранения для детей» — они постоянно заняты чем-то. За месяц получается 88 учебных часов — столько сейчас нельзя получить нигде.

За час с небольшим, что мы пробыли в саду, Саша, Доминика и Толя успели почитать, порисовать, поучить буквы, нарядить елку, выполнить самостоятельную работу. Каждый день у детей по часу индивидуальных занятий со специалистом и специальная программа упражнений по сенсорной интеграции. Сейчас в мини-саду 9 воспитанников плюс кто-то ходит в выходные дни или в свободное время. Потребность в услуге оказалась большая — уже образовалась очередь из желающих, хотя пребывание в саду платное. Кстати, о финансах: Юлия не скрывает, что при всей своей социальности проекту важно было стать и коммерческим. Ведь спонсоры сегодня есть, а завтра нет — не закрываться же, когда помощь закончится?

— Цель, к которой мы стремимся, — дать ребенку навыки, которые имеют его сверстники, подготовить к инклюзии, — говорит Юлия. — Используем индивидуальные программы, разработанные командой психолога Олега Трофимовича — одного из главных в стране специалистов по аутизму. Во многих работах было доказано, что аутизм и интеллектуальная недостаточность — это не одно и то же. Бывает, что до ребенка просто не могут достучаться, донести информацию в том виде, в котором он готов ее воспринять. Мы используем альтернативную коммуникацию, работаем индивидуально. Да, есть интеграционные группы в детских садах. Но ребенка невозможно взять и вбросить в интеграцию, если у него нет навыков социального взаимодействия. Иначе велика вероятность, что он вообще откажется от общения.

Формально мини-сад — вне образовательной системы. Ведь все учреждения образования должны выполнять единый для всех детей — в данном случае с особенностями психофизического развития — стандарт. Для малышей с аутизмом это не подходит, каждому нужна индивидуальная программа. Поэтому пока Юлия — ИП, оказывающая «прочие» услуги. Хотя перед нами как раз тот случай, когда частная инициатива создает прецедент, способный в перспективе изменить палитру и образовательных, и социальных услуг.

Светлана Кот, педагог-дефектолог:

— Я работала около 20 лет в детских дошкольных учреждениях и могу сказать, что такие дети, которые пришли в этот сад, в обычных не задерживаются, потому что дефектологи просто не знают, как к ним подступиться. Каждый ребенок с аутизмом не похож на другого. У одних страдает коммуникация и мышление, у других — речь и моторика. Да и воспитатели не могут отдавать все свое внимание одному ребенку. В центрах коррекционно-развивающего обучения и реабилитации есть условия и специалисты, но в группе иногда бывает несколько человек с множественными тяжелыми нарушениями и, конечно, позволить себе заниматься с кем-то одним они не в состоянии. Я ездила на ряд международных конференций — специалисты из Англии, Германии, США сходятся в том, что на двух детей с аутизмом минимум должен быть один педагог, а лучшее соотношение — один к одному. В системе образования это сегодня нереально.

В Минске живет около 800 детей с аутизмом. Но официальный диагноз имеют только 185, у остальных либо заболевание не диагностировано, либо скрывается родителями из-за опасения предвзятого отношения к ребенку общества.