Демократизацию высшего образования власти расценивают как угрозу

Любое проявление не санкционированной сверху активности граждан белорусские власти привыкли воспринимать как политический акт. Это показала и реакция на недавний студенческий протест.

Во время Марша студентов в Минске, 2 декабря 2015 г.

В начале декабря в районе площади Независимости в Минске прошел студенческий марш, организованный движением «Студенты против». Его участники хотели добиться от руководства Белгосуниверситета «отмены платных пересдач и отработок», «прекращения давления на студентов», «роспуска Ассамблеи БГУ и создания нового органа студенческого самоуправления».

Администрация вуза повела себя некрасиво. Выставив инициативных студентов и сочувствующих им смутьянами и провокаторами, университетские чиновники заперлись в вузе и попытались сделать вид, что ничего не происходит. Демонстрантами занялась милиция.

Позднее министр образования Михаил Журавковзаявил в парламенте, что инициаторы протестов воспользовались «интеллигентностью» властей, их «спокойным реагированием на различные выпады», и предположил, что впредь во время студенческих выступлений «нужно быть более агрессивными».

23 декабря, когда интерес общественности и СМИ к теме студенческих протестов снизился, один из участников марша был оштрафован на 4,5 млн рублей за участие в несанкционированной массовой акции.


В вузах закручены гайки 

 До поры до времени образование находилось на периферии внимания нынешней власти. Первые сдвиги в сторону ужесточения университетской жизни произошли в конце 1990-х годов, отметил в беседе с БелаПАН эксперт в области образования, член Общественного Болонского комитета Владимир Дунаев.

«Академическое сообщество имеет возможность влиять на то, что происходит в университете, только тогда, когда администрация ему подотчетна, — пояснил Дунаев. — А наиболее целостной формой подотчетности является выборность ректоров — процедура, которая была упразднена в Беларуси в 1996-1997 годах. Сначала это случилось в БГУ, где ректора стал назначать президент, а затем и в остальных вузах».

Начиная с 2001 года в системе высшего образования шли два встречных процесса, отметил собеседник. С одной стороны, Беларусь «пыталась интернационализировать и либерализовать систему высшего образования». Именно тогда власти впервые попытались влиться в Болонский процесс. С другой стороны, сказал эксперт, «происходили процессы, связанные с идеологическим и политическим контролем», в частности «возник БРСМ, подмявший под себя все молодежные организации».

Тревожным звонком для образовательной системы Беларуси стало закрытие в 2003 году в столице Белорусского гуманитарного лицея имени Якуба Коласа. Годом позднее власти ликвидировали Международный гуманитарный институт при БГУ и Европейский гуманитарный университет (он эмигрировал в Вильнюс).

«Фактически шел активный процесс самоизоляции, а вместе с ним — усиление политического, идеологического контроля», — пояснил эксперт.

Дунаев напомнил, что в 2012 году Беларусь не приняли в Болонский процесс, поскольку участие студентов в университетском управлении «было признано абсолютно неудовлетворительным». Три года спустя государству все же удалось в него влиться, но авансом, согласившись реформировать образовательную систему.

«Однако происходящее сейчас свидетельствует о том, что реальных перемен пока нет, а наоборот, происходит регресс», — отметил собеседник БелаПАН.


Качественное образование невозможно без академической свободы

Академическая свобода, по словам Дунаева, базируется на шести основных принципах. Это свобода преподавания, свобода исследования тем и проблем, свобода публикации, свобода перемещения, свобода создания студенческих или профессиональных организаций, а также доступ к участию в управлении учебным заведением.

Эксперт подчеркнул, что добиться высокого качества образования без расширения академической свободы невозможно.

В качестве примера он привел Китай, который пытается административными мерами создать университетскую автономию, чтобы продвинуть свои вузы в международных рейтингах.

«Однако продуктивность образовательной системы зависит от академической культуры, и если в этой культуре нет свободы, то никакие административные меры не способны повысить качество образования», — пояснил собеседник.

Белорусские студенты, по его словам, открытым выражением своего желания защитить интересы и отстоять право на самоуправление в университетской среде «показали властям, что воспринимают вступление в Болонский процесс не как пустые слова, а как действительное расширение академической свободы».

«Может быть, власти Беларуси наконец поймут, что требования студентов не деструктивны, а конструктивны. Студенты желают участвовать в управлении вузом. От того, насколько люди, проходящие через систему высшего образования, научатся ответственности и способности свободно принимать решения, зависит будущее страны», — заметил Дунаев.

Однако положительных изменений в образовательной системе не предвидится до тех пор, подчеркнул эксперт, «пока администрации вузов действуют не как часть академической корпорации, а как внешние управленцы, регуляторы, назначенные министерством, правительством или президентом, пока не будет изменен закон».


История предупреждает — не дразните студентов

Дунаев уверен, что готовность пойти навстречу студентам в вопросе расширения академической свободы и начать выполнять обязательства, взятые в рамках Болонского процесса, обернется для белорусских властей благом. Интеграция в мировую образовательную систему, по его словам, является не «уступкой Европе», а «действием в интересах самих белорусов».

А вот то, насколько опасно игнорировать требования студентов, ярко демонстрирует пример Европы в XX столетии.

«Не думаю, что у нас совершенно аналогичный случай, но ведь именно студенты изменили облик Европы в конце 1960-х годов, — сказал Дунаев. — Там все тоже начиналось с мелочей: власти проигнорировали студенчество, его требования, которые носили локальный характер. В итоге студенты отвоевали права не только для себя, но и для всего общества — изменились трудовые законы, система пенсионного обеспечения. Студенты развалили диктатуру в Греции, сыграли важную роль в чехословацкой бархатной революции».

«У нашего руководства не хватает понимания того, что не нужно доводить ситуацию до каких-то радикальных форм, нужно просто более открыто строить академическую политику», — считает эксперт.

Молодые люди прежде остальных понимают, что стране необходимы перемены, будь то система образования или иные сферы общественно-политической жизни. Более того, происходящее в студенческой среде довольно серьезно влияет на настроение общества в целом.

Система образования, по словам Дунаева, касается «практически каждого человека в государстве», поскольку студентов окружают родные, близкие и друзья, готовые если не активно поддерживать, то, по меньшей мере, сопереживать. Таким образом, «заинтересованным и сочувствующим оказывается все общество».


Фобии вертикали

Во всей этой ситуации руководство Беларуси оказалось зажатым между опасением утратить контроль над взрывоопасной частью общества — студентами и лишиться возможностей, которые несет в себе Болонский процесс. 

 Чтобы продемонстрировать международному сообществу некие сдвиги в сторону реформирования образовательной системы и попытаться сохранить свое положение в Болонском процессе, власти могут пойти на определенные косметические изменения, заявил БелаПАН политолог и преподаватель Алесь Логвинец.

Однако он считает маловероятной ситуацию, при которой власти пошли бы на пересмотр, к примеру, вузовских уставных документов и на практике бы добавили студентам и преподавателям полномочий в управлении жизнью университетов.

«От власти можно ожидать лишь разговоров о переменах, кивания головами, изменений на бумаге, — отметил собеседник. — Природа политического режима такова, что реальная автономизация и демократизация университетского образования воспринимается как прямая политическая угроза».

По словам Логвинца, результаты многих исследований показывают, что наиболее недовольны положением вещей в стране именно молодежь и люди с высшим образованием, поэтому «по собственной инициативе создавать возможности для их самоорганизации власти не станут».

«Даже предоставив формально большую свободу, они попытаются контролировать процессы внутри студенческой среды посредством лояльных организаций, таких как Белорусский республиканский союз молодежи, официальные студенческие профсоюзы и «Белая Русь», — подытожил политолог.