Светлана Алексиевич: Теперь я не уверена, что дописала историю "красного" человека
07.12.2015 21:34
—
Новости Общества
Минск, 7 декабря. "Пробиться к человеческой душе трудно, она замусорена суевериями века, его пристрастиями и обманами, телевизором и газетами", — заявила белорусская писательница Светлана Алексиевич, выступая с нобелевской речью 7 декабря в Стокгольме.
Алексиевич то и дело обращалась к дневниковым записям, которые делала во время написания своих книг, чтобы "показать, как двигалось время, как умирала идея", а сама она "шла по ее следам". В начале 1980-х Алексиевич стала писать книгу о Великой Отечественной войне, потому что "мы военные люди — мы или воевали, или готовились к войне". "Если присмотреться, то мы все думаем по-военному. Дома, на улице. Поэтому у нас так дешево стоит человеческая жизнь. Все, как на войне", — писала она более 30 лет назад.
Алексиевич рассказала о нескольких встречах с участницами войны, чьи истории подтолкнули ее к "женскому" взгляду на книгу. "Это была война, которую я не знала. Женская война. Не о героях. Не о том, как одни люди героически убивали других людей", — сказала она собравшимся. Алексиевич добавила, что эту книгу не печатали до начала перестройки.
В конце 1980-х в Афганистане Алексиевич непосредственно столкнулась с тем, как на войне умирают люди, видела следы артобстрелов и множество цинковых гробов с телами советских солдат. "Признаюсь, я не сразу стала свободной. Я была искренней со своими героями, и они доверяли мне. У каждого из нас был свой путь к свободе. До Афганистана я верила в социализм с человеческим лицом. Оттуда вернулась свободной от всех иллюзий", — сказала Алексиевич.
После аварии на Чернобыльской АЭС для нее "мир раздвинулся", в чернобыльской зоне она "не чувствовала себя ни белоруской, ни русской, ни украинкой", а была "представителем биовида, который может быть уничтожен". В то время, отметила она, "совпали две катастрофы: социальная — уходила под воду социалистическая Атлантида, и космическая — Чернобыль".
"Что с нами произошло, когда империя пала? — задалась вопросом Алексиевич. — Раньше мир делился: палачи и жертвы — это ГУЛАГ, братья и сестры — это война, электорат — это технологии, современный мир. Раньше наш мир еще делился на тех, кто сидел и кто сажал, сегодня деление на славянофилов и западников, на национал-предателей и патриотов. А еще — на тех, кто может купить и кто не может купить. Последнее, я бы сказала, самое жестокое испытание после социализма, потому что недавно все были равны. "Красный" человек так и не смог войти в то царство свободы, о которой мечтал на кухне. Россию разделили без него, он остался ни с чем. Униженный и обворованный. Агрессивный и опасный".
"Беру на себя смелость сказать, что мы упустили свой шанс, который у нас был в 1990-е годы. На вопрос, какой должна быть страна — сильной или достойной, где людям хорошо жить, выбрали первый — сильной. Сейчас опять время силы. Русские воюют с украинцами, с братьями. У меня отец — белорус, а мать — украинка. И так у многих. Русские самолеты бомбят Сирию", — отметила писательница.
Сегодня, считает Алексиевич, "время надежды сменило время страха, время повернуло вспять, время сэконд-хэнд".
"Теперь я не уверена, что дописала историю "красного" человека... У меня три дома. Это моя белорусская земля, родина моего отца, где я прожила всю жизнь. Украина, родина моей мамы, где я родилась. И великая русская культура, без которой я себя не представляю. Они мне все дороги. Но трудно в наше время говорить о любви", — подытожила первый белорусский Нобелевский лауреат.
Белорусские телеканалы не транслировали лекцию Светланы Алексиевич и не будут транслировать церемонию вручения Нобелевской премии, которая состоится 10 декабря.
Захар Щербаков, БелаПАН.
Алексиевич то и дело обращалась к дневниковым записям, которые делала во время написания своих книг, чтобы "показать, как двигалось время, как умирала идея", а сама она "шла по ее следам". В начале 1980-х Алексиевич стала писать книгу о Великой Отечественной войне, потому что "мы военные люди — мы или воевали, или готовились к войне". "Если присмотреться, то мы все думаем по-военному. Дома, на улице. Поэтому у нас так дешево стоит человеческая жизнь. Все, как на войне", — писала она более 30 лет назад.
Алексиевич рассказала о нескольких встречах с участницами войны, чьи истории подтолкнули ее к "женскому" взгляду на книгу. "Это была война, которую я не знала. Женская война. Не о героях. Не о том, как одни люди героически убивали других людей", — сказала она собравшимся. Алексиевич добавила, что эту книгу не печатали до начала перестройки.
В конце 1980-х в Афганистане Алексиевич непосредственно столкнулась с тем, как на войне умирают люди, видела следы артобстрелов и множество цинковых гробов с телами советских солдат. "Признаюсь, я не сразу стала свободной. Я была искренней со своими героями, и они доверяли мне. У каждого из нас был свой путь к свободе. До Афганистана я верила в социализм с человеческим лицом. Оттуда вернулась свободной от всех иллюзий", — сказала Алексиевич.
После аварии на Чернобыльской АЭС для нее "мир раздвинулся", в чернобыльской зоне она "не чувствовала себя ни белоруской, ни русской, ни украинкой", а была "представителем биовида, который может быть уничтожен". В то время, отметила она, "совпали две катастрофы: социальная — уходила под воду социалистическая Атлантида, и космическая — Чернобыль".
"Что с нами произошло, когда империя пала? — задалась вопросом Алексиевич. — Раньше мир делился: палачи и жертвы — это ГУЛАГ, братья и сестры — это война, электорат — это технологии, современный мир. Раньше наш мир еще делился на тех, кто сидел и кто сажал, сегодня деление на славянофилов и западников, на национал-предателей и патриотов. А еще — на тех, кто может купить и кто не может купить. Последнее, я бы сказала, самое жестокое испытание после социализма, потому что недавно все были равны. "Красный" человек так и не смог войти в то царство свободы, о которой мечтал на кухне. Россию разделили без него, он остался ни с чем. Униженный и обворованный. Агрессивный и опасный".
"Беру на себя смелость сказать, что мы упустили свой шанс, который у нас был в 1990-е годы. На вопрос, какой должна быть страна — сильной или достойной, где людям хорошо жить, выбрали первый — сильной. Сейчас опять время силы. Русские воюют с украинцами, с братьями. У меня отец — белорус, а мать — украинка. И так у многих. Русские самолеты бомбят Сирию", — отметила писательница.
Сегодня, считает Алексиевич, "время надежды сменило время страха, время повернуло вспять, время сэконд-хэнд".
"Теперь я не уверена, что дописала историю "красного" человека... У меня три дома. Это моя белорусская земля, родина моего отца, где я прожила всю жизнь. Украина, родина моей мамы, где я родилась. И великая русская культура, без которой я себя не представляю. Они мне все дороги. Но трудно в наше время говорить о любви", — подытожила первый белорусский Нобелевский лауреат.
Белорусские телеканалы не транслировали лекцию Светланы Алексиевич и не будут транслировать церемонию вручения Нобелевской премии, которая состоится 10 декабря.
Захар Щербаков, БелаПАН.