Капитан "той самой" команды КВН БГУ Леонид Купридо - о родном Солигорске, Comedy club и шахтерах
Леонид Купридо — капитан команды КВН БГУ, редактор Высшей и Международной лиги «Клуба веселых и находчивых», сценарист телесериалов «Солдаты», «Кадетство», «Молодежка» и многих других, а также ведущий белорусской версии телеигры «Брейн-ринг». Сегодня Купридо живет на два города — в Минске и Москве — но время от времени навещает малую родину, Солигорск, где когда-то впервые сыграл в КВН.
По дороге в Солигорск
— Помню первую поездку из Солигорска в Минск — это было настоящее приключение! Мы собирались в цирк, и я ночь не спал: боялся, что не разбудят. Как будто полет на Луну, — смеется Купридо.
С Леонидом и его женой Любовью мы едем по обратному маршруту: Минск — Солигорск. Дорога занимает почти два часа (до Луны, пожалуй, подальше будет).
— Раньше, когда в Солигорске жила моя сестра, бывал там чаще. Но сестра переехала — и порвалась последняя нить. В городе остались друзья, могила мамы…
Мы как раз проезжаем колхоз «Горняк».
— Как-то дети с помощью дужки из пластилина букву «р» превратили в «в», — мимоходом роняет Леонид. — Смеху-то было.
Виден узнаваемый силуэт Солигорска — солевые отвалы, настоящие горы!
— Ходит такая байка: мол, в Солигорске один мужик сказал жене, что поехал на море. А сам где-то с любовницей кувыркался. Чтобы обзавестись доказательствами поездки, залез на солеотвалы и сфотографировался. Подпись сделал: «Кавказ» — и год указал.
А еще рассказывают, что как-то солевые отвалы хотели купить японцы. А наши не продали: «Самим пригодится!». У нас под лозунгом «пригодится!» много чего в кладовках лежит. А еще есть хорошая фраза «на дачу»…
Трубы «Беларуськалия» дымят и в выходные: не зря за год предприятие обеспечило почти половину поступлений в бюджет Минской области. На въезде в город нас встречает один из каменных шахтеров.
— Когда старшему сыну было года четыре, мы повезли его в Солигорск. Ребенок увидел памятник, спрашивает: «Это кому?» — «Егор, это памятник шахтеру». — «Актеру?» — «Нет, шахтеру». — «А, понял! Это памятник актеру, который сыграл шахтера!»
Как вырос город-сад
Как известно, Солигорск — один из самых молодых городов Беларуси: был основан в 1958 году. Первый символический камень заложили около деревни Чижевичи. Сегодня его можно найти в сквере имени Ленинского Комсомола.
— Мои родители приехали этот город строить, — рассказывает Купридо. — Изначально Солигорск должен быть называться Ново-Старобинск: рядом находится городской поселок Старобин. Город планировался на 14−16 тысяч человек, считалось, что такое количество жителей сможет обслуживать месторождение калийной соли. Потом уже поняли, что залежи сумасшедшие!..
И действительно, в июле 1958 года на разработку залежей калийных солей в город направили 211 рабочих — а сегодня в Солигорске живет почти 106 тысяч человек. Это второй по численности населения город в Минской области. Солигорск разросся.
— Город моего детства можно было обойти пешком минут за двадцать. Сейчас на тех местах, где я в детстве ловил рыбу и грибы собирал, дома стоят! Вот здесь, например, была деревня, называли ее Шанхай, — Леонид указывает на обычную городскую застройку. — Мы с шанхайскими все время дрались! Раньше все было рядом: лес, речка. Родители вообще не парились. «Пап, я на речку!» — «Иди, только если утонешь, домой не приходи».
Мы стоим перед типичным зданием советской эпохи: пятиэтажкой, где когда-то жила семья Купридо.
— Когда заселялись, это был дом просто вау, — иронизирует Леонид. — Восемь подъездов и 120 квартир. В доме я знал каждого по именам: детей, их мам и пап. В нашей квартире поначалу стоял единственный телефон на весь подъезд, соседи приходили к нам звонить. Сначала открывали дверь, потом нажимали на звонок.
По соседству с домом — детский сад, куда отец мог провожать Леню взглядом. Средняя школа № 4 тоже в шаговой доступности, причем в буквальном смысле — с другой стороны дома.
— Сказал бы мне тогда кто, что в школу можно на троллейбусе ездить!..
Главным местом детских игр был двор.
— Чтобы поиграть в футбол, очередь занимали! Если на турнике ты не умел делать «склепку» или «выход на две», то считался бесперспективным субъектом. Чем еще было друг перед другом бравировать?
В доказательство Леонид выполняет на брусьях норматив спецназа — 12 отжиманий. Мы с фотографом стоим и смотрим — бесперспективные субъекты!
Школа, где начинался КВН
Подходим к школе, где десятиклассником Купридо и его команда репетировали первое выступление для Клуба веселых и находчивых:
— В одном из конкурсов мы делали пародию на нашу учительницу физики и астрономии. Вышло очень похоже, все узнали. Такой вой стоял в зале! Буквально на следующий день у нас был урок астрономии. Учительница закрыла дверь на ключ и говорит: «Купридо! Ну показывай, что вы там вчера устроили». Она плакала от смеха, поставила всей команде пятерки в журнал: и по физике, и по астрономии. Уже тогда я понял: «Что-то в КВН есть! Благодаря нему можно получать серьезные дивиденды!» — Леонид смеется, а потом серьезно продолжает: — Собственно, благодаря нему я самые серьезные дивиденды и получил. КВН дал мне жену, а значит, и все остальное: детей, дом. И работу, конечно.
Это сейчас все смотрят на КВН как на трамплин в жизнь. А мы играли, чтобы играть. Никто не думал о том, что будет потом: работа на телевидении, прочие бонусы. Не только КВН тогда был другим. Люди шутили: «Представь, ты будешь разговаривать по телефону и видеть того, с кем говоришь?» — и все по полу катались. А второй выдавал: «Представь, что мы воду будем покупать!» — и тоже не верилось. КВН был крайне политизированным. Шутка «Партия, дай порулить» веселила страну до коликов в животе. Сейчас политика постольку поскольку, шутят на бытовые темы.
— А как вы, редактор КВН, относитесь к Comedy Club?
— Отлично. Это наши друзья. Но подавляющее количество контента, который они производят, мне не очень близко. Я сам возле костра или на кухне могу скабрезно пошутить, но не тащу это на сцену. Такие шутки легче всего придумать, это первое, что приходит на ум. Но у Comedy Club есть много чистых номеров, которым я могу поаплодировать. Они заняли свою нишу и нашли свою аудиторию.
И, конечно, бывают такие анекдоты, которые без мата не расскажешь. Помню, нашей дочери было лет семь. Сидела она в машине: «Папа, мама, анекдот!» Анекдоты из детства все одинаковые. Сюжеты ходят по кругу. И она начинает: медведь, заяц, куда-то пошли… Я слушаю краем уха. И вдруг: «А волк перезаряжает ружье и говорит: «П***ц зайцу!» — «Что, Саша, зайцу? Ты знаешь, что это слово означает?» — «Ну, наверное, хана…» — «Так может стоило сказать хана? Или капец?» Саша примерилась: «Хана зайцу… Капец зайцу… Нет, папа, п****ц лучше!»
Хочешь много денег? Иди в шахту
Мимо пробегает откормленный, благополучный кот. И как-то сразу вспоминается, что средняя зарплата в Солигорске выше, чем в Минске: в декабре прошлого года это были 11,5 млн рублей против 9,2 млн. По улицам ездят солидные автомобили, билеты на концерт Григория Лепса стоят от 550 тыс. руб. Но завидовать солигорчанам сложно.
— Мой друг после восьми классов пошел в училище, а потом в шахту. Научился на комбайне рубить породу. То есть устроился на тяжелую работу, потому что знал, что будет получать большую зарплату. Он хорошо одевался, имел машину, квартиру. Но как только ему намекали на его благосостояние, он тут же парировал: «Иди в шахту».
Да, у шахтеров приличные зарплаты, но это по труду! Знаю, как работают с низкой лавой: надо ползти за комбайном на карачках. Потом проблемы с суставами. За такой труд надо платить больше. У шахтеров два отпуска в году, они раньше выходят на пенсию, но, как говорят друзья, шахта здоровья не прибавляет.
Мы стоим у главного в Солигорске памятника шахтеру: горняк на фоне символических оранжевых кристаллов сильвинита. Интересно, была ли в советские времена профессия шахтера такой же модной, как сегодня профессия программиста?
— В СССР воспитывали иначе. Каждый своей работой гордился. Я шахтер! А я сварщик! Кстати, о сварщиках. Классе во втором у меня спросили: «Кем хочешь стать?» А я уже тогда понимал, что такое конъюнктура, а потому решил ответить: «Хочу быть, как папа, сварщиком!» И вправду, одобрили, дали конфету. Воодушевленный, дома я пересказал историю папе. А он мне: «Ты что, дурак? Ладно, папа не учился. А ты… Никаких сварщиков, в институт поступишь!» В общем, прогиб не был засчитан.
Но до поступления на журфак Леонид успел-таки поработать на фабрике (слесарем контрольно-измерительных приборов и автоматики 4-го разряда), в комсомоле, на солигорском телевидении и ди-джеем в кафе «Веснянка», культовом для Солигорска 80-ых места. Гостям так просто сюда было не попасть: очередь под дверью, нужно звонить и записываться.
— Какое это было время! Было наплевать на все. Поел ты, не поел, как одет, что у тебя в кармане. У нас была такая компания друзей: «Пойдем в «Веснянку», — «У меня денег нет», — «Ерунда, у меня есть». И при этом мы обходились без алкоголя. Не пили, не курили — траву, я имею в виду.
«Полгода нас готовили в Афганистан»
Идем по березовой роще: деревья уже высокие, большие — а ведь когда-то их сажали одноклассники Леонида. Купридо вспоминает армейские годы.
— Полтора года служил в Марьиной горке, но сначала — в учебке под Псковом, в городе Печоры на границе с Эстонией. Это была единственная в Союзе учебная база спецназа. Полгода нас готовили в Афганистан, мы четко знали, что идем в Кандагар… А за месяц до планируемой отправки начался вывод войск. Но все равно нашлось четверо парней: они написали заявление, поехали сами. И все в Афганистане погибли. По одному. Мы плакали.
На аллее памятник солдатам, погибшим в Афганистане — черный тюльпан.
— Черный тюльпан — это самолет, который вез гробы из Афганистана. Как у Розенбаума, «в Афганистане, в черном тюльпане, с водкой в стакане мы молча плывем над землей», — напевает Леонид и указывает на один из камней, где перечислены имена погибших солдат. — Из них я вот этого парня знал хорошо, Игоря Пасюка… Мы почти одногодки. На той войне погибло одиннадцать человек из Солигорска. Много для такого маленького городка.
Леонид рассказывает, что как-то хотел за собственные деньги поставить в Солигорске памятник десантнику.
— Такой, чтобы не вызывал скорби: тельняшка, берет, улыбка. Чтобы 2 августа десантники приходили к памятнику, а не к фонтану. Попросил знакомого в горисполкоме разузнать, что к чему. Все всполошились. Какому именно десантнику? За какие деньги? Получилось больше шороху, чем толка.
Как в Солигорске Серова чуть не утащили в толпу, а в Пьеху бросили кроссовком
Нельзя уехать из Солигорска, не посетив Центральную площадь. Впрочем, так делать мы и не собирались. Главную площадь в городе украшает экспрессивный памятник Владимиру Ильичу работы Бембеля.
— Андрей Онуфриевич был учителем моего отца, — улыбается супруга Любовь (тесть Леонида, Анатолий Артимович, известный скульптор, один из создателей мемориалов «Брестская крепость» и «Курган Славы»). — Над этим памятником Ленину работал и мой отец: к тому времени Бембель многое поручал студентам.
В молодости Купридо с друзьями часто собирались у постамента. Договаривались так: «В одиннадцать у лысого на хате!».
За Лениным — высотка «Беларуськалия».
— Там есть мой любимый кабинет: отдел по постановке задач, — смеется Леонид. — Когда-то это здание казалось нам таким высоким, что дух захватывало. Думали: как бы самолет какой не врезался!
В последние выходные августа на площади обычно отмечают два главных праздника Солигорска — День города и День шахтера. Леонид вспоминает, как снимал один из концертов:
— Выступал Серов. Народ настолько чувствовал праздничное настроение, что когда Александр протянул руку в толпу, поздороваться — его чуть в толпу и не затянули. Вырвали из рук микрофонную стойку — и она поплыла по толпе! После концерта нашли ее, в узел завязанную. Потом пела Эдита Пьеха: «Нам рано жить воспоминаниями», — и тут кроссовок ей в лицо бух!..
Но вообще-то каждый день города я отмечал, как свой собственный день рождения: Солигорск ненамного меня старше.
Мимо спешит какой-то мужчина, но вдруг узнает Леонида, протягивает ему руку, желает здоровья и убегает. Купридо на улицах узнают часто.
— А еще часто путают с другими людьми. «Вы же ведете „Доброе утро“!» — «Нет, не веду». -«А, вы же спортсмен, как его» — «Спортом занимаюсь, но не как его». А еще меня радуют вопросы: «Привет, это же ты?» Конечно, я, кто ж еще. И многие верят, что все передачи — тот же «Брейн-ринг» — снимают в прямом эфире. Если я в воскресенье выхожу ближе к одиннадцати из дома, бабушки у подъезда мне вслед: «О, пошел на «Брейн-ринг»!
Многие из тех, кто играл в команде КВН БГУ, осели в Москве. Леонид вернулся в Минск. Может, и в Солигорске смог бы жить?
— Я такую параллель проведу. Солигорск — это колыбель, которая меня вынянчила. Но когда мы вырастаем, обратно в колыбель не лезем. Спим в другой кровати. Да, многие мои друзья детства остались в Солигорске, трудятся на градообразующем предприятии «Беларуськалии». А кто не на нем, те уехали. Да и вообще, сослагательное наклонение — вещь неблагодарная… Смог бы я здесь жить? Да жил бы! А вообще, дом там, где твоя семья. Правда? — улыбается Леонид Людмиле.
