Сын или ноутбук. "Изъятый" Кирилл ждет, что мама избавится от компьютерной зависимости и заберет его
«Сердце просит, а головой понимаю, что ему лучше там», — говорит 53-летняя бабушка Кирилла, которого забрали у интернет-зависимой матери и отдали в замещающую семью. Елена Эдуардовна держит на коленях фотографию в рамке, на которой ее внук позирует в костюме моряка, плачет и протирает стекло полой халата. Протирает долго и старательно. Будто не пыль убирает, а гладит улыбающееся лицо родного мальчика. Женщину раздирают противоречивые желания. С одной стороны, она хочет жить с Кириллом, с другой — не хочет, чтобы мальчик возвращался в семью. «Если мама его заберет, ничего хорошего не будет».
Детский дом семейного типа, где почти год живет Кирилл — это просторное двухэтажное здание в районе частной застройки Барановичей. Ирина и Александр Бирюковы переехали сюда в ноябре прошлого года. В семье воспитывается 12 детей, четверо из которых — биологические. Самому младшему, Марку, всего год и шесть месяцев. Частью семьи Бирюковых Кирилл стал в декабре прошлого года.
«Я раньше поражалась семьям, у которых много детей. Я была в шоке, как они [справляются]. Когда у меня спрашивают теперь, я говорю: «Успокойтесь. Там где двое, там и одиннадцать», — улыбается Ирина.
Год за девять
С Кириллом мы разговариваем на кухне. Полноценным диалогом наше общение назвать трудно. Скорее он говорит, а я слушаю. Говорит спешно, порой сбивчиво, пытаясь расказать за несколько минут все, что накопилось. Кажется, что смотришь фильм в быстрой перемотке. Вот Кирилл танцует в ансамбле, выступает на сцене, поет, идет в воскресную школу, исповедуется, молится, спешит в библиотеку, участвует в домашних постановках, концертах, едет в зоопарк, цирк, помогает маме Ире собирать вещи нуждающимся, папе — строить вольер для собаки, Марку — делать его первые шаги, художницам — разрисовывать стены. А вот Кирилл встретил девочку Дану в летнем лагере. Она «красивая и с характером». Только живет в Пинске, поэтому придется ждать следующей лагерной смены. Столько впечатлений, эмоций, радости. Кажется, он рассказал мне краткое содержание 9-ти лет своей жизни. Но нет. Все это произошло за один год, который он провел в семье Ирины и Александра.
— Кирилл, а что ты делал раньше, когда жил с мамой и бабушкой?
— Приходил со школы, делал уроки и шел во двор гулять.
«Я хочу, чтобы мама Ира разозлилась и меня отдала маме»
Сейчас день Кирилла расписан по минутам: школа, уроки, дополнительные занятия по предметам, библиотека. Три раза в неделю — занятия в ансамбле народного танца, в воскресенье — церковь. Свободное время он проводит за чтением фантастики, самостоятельным изучением брейк-данса или общением с друзьями. Мальчика все устраивает. Глядя на довольного Кирилла, трудно поверить, что его адаптация в семью была долгой и сложной.
«Он заливал нам постели. Просто брал воду и заливал. Это продолжалось месяцев пять. Каждый день. Бывало по два раза. Психолог его спрашивала, зачем он это делал, а он сказал: «Я хочу, чтобы мама Ира разозлилась и меня отдала маме», — рассказывает Ирина.
Для женщины это был «самый тяжелый период»:
«Вы представьте, каждый день менять постельное белье. Не было ни одного дня, чтобы Кирюха не залил ни одну постель. Только нашу с мужем не трогал и две детские кроватки».
Отказываться от Кирилла никто не собирался. Ира и Александр терпели. Меняли постельное белье, сушили матрацы и ждали, когда мальчик их примет. Все закончилось так же внезапно, как и началось.
«31 мая. Был как раз конец учебного года и мы отмечали с детьми. Он пришел с линейки, побежал, залил постели, прибежал. Я говорю: «Залил, сынок?». Он сказал: «Да». Говорю: «сынок, я люблю тебя таким, какой ты есть». <…> Он расплакался, обнял меня и сказал: «Прости меня, мамуль, я больше так не буду».
«Ему реально тяжело от этого всего»
По словам Ирины, биологическая мама Кирилла в последнее время с мальчиком видится редко, пропускает встречи.
«Мама первое время была очень активна. Молодец. Мы думали, что будет восстановление (родительских прав — TUT.BY). Но потом что-то случилось. Мама стала реже с нами общаться, пропускала встречи с сыном. Где-то мама одумывается и может неделю нам звонить. Вот на линейку, молодец, пришла. Кирилл выступал на концерте, и мы маму пригласили. Мы стараемся всегда сообщать маме, если он где-то выступает. Она включается в это все, а потом срывается».
Бабушка мальчика в этом плане куда более активна. Она приезжает, общается с внуком по телефону, помогает, привозит гостинцы, часто звонит и интересуется его успехами.
По словам Ирины мама Кирилла собирается в декабре подать документы на восстановление в родительских правах. Судя по тому, как часто она видится с сыном, шансы на успех невелики.
«Мне очень хочется, чтобы он вернулся к маме. Не из-за того, что я его хочу отдать, а потому, что он все равно переживает за маму. Он этого не показывает, но из всех моих детей он, наверное, единственный, который имеет такую привязанность и в душе сейчас все это переваривает. Я понимаю, что ему тяжело. Может быть и учеба ему плохо дается потому, что ему реально тяжело от этого всего. Я не знаю, как доказать это маме, как это до нее донести», — говорит «замещающая мама».
Мама Кирилла не страдает алкоголизмом, условия жизни нормальные, с недавних пор ходит на работу. Шансов вернуть ребенка у нее куда больше, чем у родителей других воспитанников детского дома семейного типа. Как говорится, было бы желание.
Ирина все понимает и внутренне готовится к тому, что однажды Кирилл, которого за покладистый характер она ласково называет «мечтой любой матери», может от нее уйти.
«У нас уходили дети к биологическим родителям. Да, это прекрасно, но слезы… Тяжело… Очень тяжело. Какой бы ни был ребенок, а все равно тяжело. Вы живете с ребенком, он у тебя в сердце, а тут его чик - и забирают. Я с психологом разговаривала, как это пережить и она посоветовала поплакать пару дней, переждать. Так и получается. Представляете, он год, два, три живет и уходит. Да, это хорошо… Но легче от этого не становится», — отмечает Ирина.
«Бабушка, я собачку нашел»
Бабушка Кирилла Елена Эдуардовна живет с дочерью в однокомнатной квартире в малосемейке. От дома Ирины и Александра до них примерно 10 минут езды. В квартире чисто и аккуратно. В единственной жилой комнате три кровати и телевизор. Компьютера нет. После того, как дочь стала сутками пропадать в интернете, Елена Эдуардовна забрала клавиатуру и мышь. Тогда дочь взяла системный блок с монитором и обменяла его на бэушный ноутбук. В ответ Елена Эдуардовна его продала. Сейчас в квартире ни компьютера, ни ноутбука. Только смартфон Елены Эдуардовны, в котором проводит вечера мама Кирилла.
Помимо бабушки и дочери, в квартире живут персидская кошка Лиза и дворняга Гера. Собаку в дом принес Кирилл.
«Была осень. Я стояла на балконе. Вижу идет Кирилл и на руках тянет подросшего щенка. Кричит: „Бабушка, я собачку нашел“. Ну что уже сделаешь? Нашел, так неси», — вспоминает Елена Эдуардовна.
«Это ведь моя дочь»
53-летняя Елена Эдуардовна работает в местном автопарке. График: день, ночь, два дня дома. Женщина всю жизнь "пахала" и в одиночку воспитывала дочь. Было сложно, признается собеседница, но возможно. Поэтому поведение «Ирочки» ее ставит в тупик.
«До трех лет она еще как-то его смотрела, а потом перестала. Все было на мне. В подготовительную группу нужно было водить, а она не водила. Хотя тут пройти пять минут. В первый класс я его сама завела на линейку. Ей тоже было тяжко его водить. Во второй класс тоже. Пару дней, а бывало и неделю, месяц [в школу] не водила. Целыми ночами сидит в компьютере, играет, не оторвать. А утром ей тяжко подняться. Всю ночь играет, а дите утром не поднимает. Ребенку ничего не готовила. Другие мамы уроки с детьми делают, а она как? Она сидит за компьютером, а ребенок только кричит, спрашивает», — говорит Елена Эдуардовна.
Как вспоминает бабушка, мама Кирилла в последнее время не работала, а только сидела за компьютером: игры, знакомства. Как-то раз женщина переселилась из своей квартиры в общежитие, думала, может без заботливой мамы дочь все-таки возьмется за ум и устроит свою жизнь. Однако не сложилось. В квартире за неуплату отключили газ, воду, за едой дочь регулярно ходила к маме. Пришлось Елене Эдуардовне вернуться:
«Душа болит. Это ведь моя дочь… Хоть какая, но моя… <…> Мне уже, видимо, до смерти придется крест этот нести и кормить здоровую тетку. А что делать?»
«Ира, ну почему ты не интересуешься?»
По словам бабушки, Кирилла забрали из семьи в октябре прошлого года, а дочь лишили родительских прав только в апреле. Все это время у нее было много возможностей вернуть мальчика назад. Нужно было устроится на работу, выполнять требования соцработников, при необходимости пройти лечение от компьютерной зависимости.
«Его как изъяли, она не работала, сидела дома. Другая бы бегала по всем инстанциям, а эта нет. Когда его привозили и забирали из школы (из соцприюта — TUT.BY), она не стояла. А я во время обеда сразу бежала, стояла под школой, встречала, провожала. Вечером после работы тоже к школе бегу».
Даже после лишения родительских прав жизнь мамы Кирилла существенно не поменялась.
«Я часто звоню, интересуюсь, как внук. А дочь - нет. Я вечером прихожу с работы, спрашиваю: „Ира, ну почему ты не интересуешься? Вот телефон, звони“. У нее такого нет. Рвения я не вижу».
«Для него там лучше»
Елена Эдуардовна постоянно звонит Кириллу, встречается, носит подарки. С удовольствием посещает концерты, на которых выступает внук. Женщина очень привязана к мальчику, но забрать его себе пока не может:
«Мне сказали, что пока не могут [отдать], так как дочь проживает со мной, а должна жить отдельно. Куда ее деть? Она за свою зарплату не проживет. Выгнать на улицу, сделать бомжом я тоже не могу. Я очень хочу, чтобы Кирилл жил со мной. Но тоже думаю, будет у него подростковый возраст. Боюсь, что пока я на работе буду, он опять будет соваться по улице и улица его испортит».
Женщина поддерживает связь с замещающими родителями и говорит, что пока ему «там» лучше:
«Конечно, ему комфортнее жить здесь, но пока лучше, чтобы он жил там. Там контроль, Ирина Владимировна нанимает преподавателя, чтобы с ним работали, занимается спортом, танцует, выступает, поет. Ребенок занят, под контролем, не ходит где-то по улице. Из него что-то толковое может выйти только, если он будет проживать у Ирины Владимировны. Я сомневаюсь, что моя дочь будет с ним так заниматься <…> Мне хочется, чтобы Кирилл был рядом, но ради него нужно оставить свои желания и интересы. Для него там лучше находиться, чем здесь».
Бабушка против того, чтобы мама Кирилла восстановилась в родительских правах. Как поясняет собеседница, пока она не видит, чтобы в жизни дочери произошли серьезные изменения и она была бы готова к воспитанию мальчика. Трудно представить, что придется пережить ребенку, если мама сорвется и его второй раз заберут из семьи. Если ситуация не изменится, бабушка не исключает, что в будущем может «оформить внука на себя»:
«Мне бы дотянуть до пенсии. Как разозлюсь… Честно слово… Пусть уходит (дочь — TUT.BY) куда хочет и может даже заберу его (Кирилла — TUT.BY). Люди ведь как-то справляются».
«Она в компьютере»
В барановичской средней школе № 17, в которой учился Кирилл, говорят, что до последнего боролись за то, чтобы ребенок остался в семье.
«Ребенок был недосмотреный. Ему мало уделяли внимания. С ребенком нужно сидеть, читать, писать. Его нужно заставить и научить. У нее времени на это не было, поэтому и учеба ему, скажем так, не очень давалась. <…> Она не работала. Выходила на работу, короткий срок работала, увольнялась. <…> Приходили социальные педагоги [к матери Кирилла], спрашивали, чем она будет ребенка кормить, а она в компьютере», — рассказала заместитель директора по воспитательной работе Ирина Яскевич.
По словам Ирины Николаевны, Кирилла дважды признавали находящимся в социально-опасном положении. В первый раз ребенка сняли с учета — мама стала на путь исправления, устроилась в школу техничкой, работала, занималась сыном. Однако потом сорвалась — начала прогуливать, перестала уделять внимание мальчику. В результате маму уволили, а Кирилла вновь «поставили в СОП». Второй раз мама навстречу школьным соцработникам не пошла.
«Когда мы увидели, что мы своими силами не справляемся, мы обратились в комиссию по делам несовершеннолетних», — рассказала Ирина Яскевич.
Кирилла забрали в барановичский социальный приют и полгода мамой занимались уже сотрудники социально-педагогического центра. Однако и они в данной ситуации были бессильны. По словам Ирины Николаевны, в общей сложности до лишения родительских прав с мамой работали около двух лет.