Ровесник революции
Так вправе сказать о себе житель деревни Забрезье Воложинского района Минщины Иван Антонович Качинский, родившийся в многодетной крестьянской семье в марте 1917 года
…Накануне официально отмечаемого в нашей Беларуси Дня Октябрьской революции я вместе с председателем районной ветеранской организации Григорием Русакевичем побывал в гостях у 98-летнего ветерана войны и труда.
Прежде чем начать разговор, хозяин показал свой деревянный дом, собственноручно построенный им после возвращения с фронта.
— Мне тогда исполнилось тридцать лет. Молодой, горячий был, к тому же руки соскучились по настоящей мужской работе… Только окна мне профессиональный плотник сделал, остальное все — сам, — не без гордости вспоминал Иван Антонович. — Позже появились хозпостройки, летняя кухня, баня. Мне бы сейчас годков пятнадцать сбросить — я еще чего-нибудь построил бы. Это намного лучше, чем воевать…
После этих слов сельский долгожитель Качинский мысленно перенесся в сентябрь 1939 года, когда началась Вторая мировая война:
— Тогда Воложинщина входила в состав Польши. Меня, как и других односельчан, призвали в польскую армию. Служил под Брестом рядовым в пехоте. Когда немец напал на Польшу, наш полк подняли по боевой тревоге. У всех на устах и в мыслях было одно и то же: война!.. Тогда почему-то казалось, что она будет недолгой.
До сих пор хорошо помню первый бой с фашистами. Накануне командир приказал рыть окопы в полный рост. А земля в том месте оказалась песчаной, непрочной, то и дело осыпалась. Те окопы для многих моих однополчан стали братской могилой — немецкие танки хорошенько поутюжили наши оборонительные порядки… Меня, наверное, сам Бог спас: засыпанный песком, со сломанными ребрами, я чудом не задохнулся. Даже малейшее движение отдавалось адской болью во всем теле.
Чудом выжившие после той танковой атаки противника польские солдаты попали в плен. Эта участь постигла было и белоруса Ивана Качинского из Забрезья… Но ему удалось бежать.
После освобождения Воложинщины Красной Армией Иван Антонович сменил форму жолнежа на советскую гимнастерку и вновь оказался на фронте. Воевал отважно, как и три его родных брата. С ними Иван тепло встретился уже после Победы дома.
Для всего села это был настоящий праздник — возвращение с войны кого-то из земляков.
— Вся моя трудовая жизнь прошла в колхозе. Техники после войны, считай, никакой не было, все своими руками делали — пахали, сеяли, убирали урожай, — рассказал Иван Антонович. — А вечером еще на танцы, к девчатам в клуб спешили… Там и познакомился я с первой своей женой. Жили небогато, но в ладу и согласии. Вырастили, в люди вывели сына и дочь. У меня сейчас пять внуков, старшему 40 лет исполнилось — в Забрезье живет. Еще двое правнуков есть. Так что род Качинских продолжается!
Вместе мы просматриваем старые семейные фотографии. Некоторые из них, уже пожелтевшие от времени, сделаны еще в 1917–1920 годах. Спрашиваю:
— Вы родились в год, когда в России на смену царю пришло правительство большевиков во главе с Лениным. Правда, в отличие от официальной точки зрения, некоторые историки называют те октябрьские события не революцией, а вооруженным переворотом. Интересно, а как вы относитесь к красной дате календаря — 7 ноября?
Иван Антонович плохо слышит, поэтому вопрос пришлось повторить дважды. После некоторого раздумья ровесник революции ответил дипломатично: дескать, как из песни слов не выкинешь, так и в истории каждое событие важно. Тем более такое, круто изменившее не только жизнь простых людей, но и карту мира… А задним числом все мы умны. Сегодня легко давать оценки и рассуждать о том, что было сделано правильно, а что нет.
…Фотографируя Ивана Антоновича Качинского для газеты, я обратил внимание на то, что среди его наград на пиджаке выделяется польская медаль с выбитой на ней цифрой-годом — 1939. Как позже узнал из Интернета, право награждения этой государственной наградой принадлежит исключительно президенту Польской Республики.
— Как думаете, зима снежной будет? — провожая нас, уже за порогом неожиданно спросил хозяин дома. — А то, боюсь, если морозы раньше придут, чеснок на грядке пропадет. Да и озимым в поле без снежного покрова плохо…
С Иваном Антоновичем мы договорились встретиться через весну — на его столетие.
Подполковник запаса
Григорий Солонец,
фото автора