"Остров Монаха". В Ганцевичском районе отшельник 12 лет живет в шалаше посреди болот и лесов
«Я благодарю Господа за такую жизнь», — говорит 52-летний Анатолий Сапешко, который последние 12 лет живет отшельником в шалаше посреди болот Ганцевичского района. Эту жизнь он выбрал для себя сам: получил благословение, ушел из монастыря и плутал, пока не нашел свое пристанище на ветках сваленных деревьев. Здесь Анатолий, которого местные прозвали Монахом, решил посвятить себя вере. «Главное — это Богу угодить. Тело человека нужно кормить, а душе другое надо. Тело свое хочет, а душа — свое». То, что хотела его душа, Анатолий нашел там, где проще встретить дикого кабана или волка, чем человека.
От проселочной дороги до дома Анатолия примерно полтора часа ходьбы. Сначала идешь по лесу, потом по болоту, потом опять по лесу, опять по болоту. Без проводника сюда лучше не соваться — заблудишься.
Первый болотный участок сложный, вязкий и самый продолжительный. Дальше — проще. Последние 20 минут так и вовсе идешь, как по водяному матрасу: делаешь шаг, а земля вокруг покачивается, «дышит». Кажется прыгнешь на месте, прорвешь зеленый ковер и провалишься вниз, словно под лед.
Приходить нужно рано, чтобы успеть засветло вернуться. В темноте назад дороги не найдешь.
«Как-то заблудился зимой. Холод… Руки, ноги мерзнут. Уже их не чувствовал. Куда идти не знаю — вокруг снег. Я прошу: „Боже, помилуй“. Он помог. Дал мне силы выйти из болота…», — вспоминает Анатолий по дороге домой.
«Жил на деревьях первое время»
Жизнь Монаха делится на до и после болота. Когда он здесь поселился, Анатолий точно не помнит. Может 12 лет назад, а может и раньше. Сам он родился в Копыльском районе Минской области. Перед тем, как уйти в заказник «Подвеликий мох», он несколько месяцев был послушником в Свято-Успенском Жировичском монастыре. Пожил пару месяцев и твердо решил «уйти в скит».
«А что там (в монастыре — TUT.BY)? Там покормят… Там просто… Не тяжко <…> Я почитал, как люди уходили в лес, и тоже решил. <…> Мне это стало интересно. Я пошел один. Пришел, лег спать, вокруг болото, страшно. Другую ночь провел… Так и остался».
Как вспоминает Анатолий, раньше в болоте воды было больше:
«Сначала жил в той стороне, — говорит Монах и показывает в сторону. — Было там два выворотня. Для меня уже было хорошо — была крыша над головой. Вокруг болото… Жил на деревьях первое время. Было страшно, но быстро привык».
Потом он переселился. Спросил у охотников, куда лучше податься: на запад или на восток. Посоветовали первое, туда и пошел. Нашел поляну, разбил лагерь и остался там жить. Сколько? Анатолий сам точно не знает — «Давно». Раньше вокруг «вода стояла», а кусочек земли отшельника как бы выступал. Так и прозвали местные этот оазис «островом Монаха».
Анатолий не скрывает, что жить в лесу тяжело. Летом — комары донимают, зимой — холода, ночью волки могут наведаться.
«Женщины пугают мужиков, мол, если будут плохо себя вести, отправят к Монаху на перевоспитание», — смеется Анатолий и добавляет, что пока «учеников» к нему не присылали.
«Не могу убивать»
Свободное время Монах проводит за сбором ягод, дров, молитвой. Дичи в лесу хватает. При желании можно было бы хоть каждый день мясо есть, но охота для Анатолия — табу:
«Я не могу убивать… Мяса тут хватает, но не могу… Я потом буду жалеть».
Молится Анатолий часто: утром, днем, вечером. С молитвой он ложится, с ней же и встает. У него нет за плечами теологического образования, он не ходил в семинарию, не посещал воскресной школы. Свои молитвы Анатолий придумывает сам. В них он благодарит Господа за то, что у него есть.
«Я говорю: „Боже, помоги, помилуй. Я хочу жить так, как тебе угодно, чтобы я жил“. <…> Как мороз сильный, так вообще, молюсь, чтоб живым остаться», — говорит Анатолий.
Дружок
Первое время Монах собирал ягоды, шел в деревню или на рынок в Ганцевичи, продавал — а на вырученные деньги покупал продукты. В одну из таких вылазок Анатолий познакомился с местным предпринимателем Владимиром Кондратюком и его ныне покойной женой. Отшельника пригласили домой, накормили и дали продуктов. С тех пор 72-летний Владимир еженедельно в оговоренные дни встречается с Монахом на проселочной дороге возле леса и передает ему «ссобойки». Анатолий в ответ носит ему ягоды.
Еще один товарищ Анатолия — его пес Дружок. Лет 10 назад взял Монах у знакомого в деревне с собой на ягоды дворнягу и как-то прикипели друг к другу. После работы встретили хозяина у дороги, а Дружок от него морду отвернул. Приревновал мужик, обиделся и отдал пса Монаху. С тех пор они неразлучны. Вместе делят пищу, спят у костра, плутают по болотам и лесам, собирают клюкву и отгоняют диких кабанов.
«Яго нет, и у меня руки обрываются, ягоды не собираю. Привык», — говорит Анатолий и бросает взгляд на Дружка, который семенит по вытоптанной в болоте тропинке. Дворняга уже старая, слепая на один глаз, но дорогу домой знает.
«Может, и помру тут»
Доминанта острова Монаха — это шалаш, обнесенный частоколом. Вход закрыт металлической пластиной. За двухметровым забором расположились кострище и лежанка с навесом. Крыша шалаша защищена от дождя полиэтиленовой пленкой и бревнами, а утеплена одеждой. На территории чисто. Возле шалаша дыра в земле, прикрытая пластиковой крышкой. Это колодец, из которого Анатолий черпает воду. Вырыл он его сам консервной банкой. Чуть поодаль на деревьях висят два пакета — так Монах защищает свою еду от диких животных. Все просто, никаких излишеств.
«Бог любит, когда человек аскетический образ жизни ведет», — делится собеседник.
В своей жизни Анатолий ничего не хочет менять и убеждает, что даже если бы предлагали переехать в дом, все равно бы остался:
«Мне и тут всего хватает».
Вдали от цивилизации для него меньше страстей, соблазнов и ничего не отвлекает от молитвы:
«Может, и помру тут. <…> Главное — куда душа [пойдет]. Не спас душу, и все…».
