Парень, пострадавший в аварии во время Хавьера, два года не может получить страховку и найти работу
Циклон Хавьер страна уже забыла. А 23-летний Денис Анушко помнит. В тот день он остановился на могилевском шоссе, чтобы помочь девушке. Помог — и она уехала. Что было потом, парень рассказывает через силу. Удар, еще один, сильная боль и испуганное лицо водителя БМВ Х5 — его он видел тогда в первый и последний раз.
С этого дня, 15 марта 2013 года, жизнь Дениса изменилась. У него нет работы, денег и здоровья. Зато появился страх — остаться изгоем.
«Водитель БМВ ни разу не позвонил узнать, как дела. Живой я или умер»
Денис держит в руках рентгеновский снимок и ведет пальцем по собственному позвоночнику. Металлический предмет у него в шее — титановая пластина, которой скрепляют позвонки. Но Денис говорит, что намного хуже для него — декомпрессионный перелом в грудном отделе.
— По-простому, это трещина в позвоночнике, нужно постоянно себя контролировать. Сильные боли, нельзя ни переохлаждать, ни перегреваться, ни поднимать тяжелого. Я хотел работать с машинами, а сейчас не могу, даже на велосипеде ездить нельзя. Все, что любил, ушло.
— После того, как сына выписали, к нам пришел хирург из поликлиники. Денис сначала лежал, а потом встал и пошел в туалет. И врач так удивился и говорит: «В первый раз вижу, что человек при таких травмах ходит», — Галина Анушко прячет слезы за носовым платком.
Денис достает фотографии своей старенькой Мазды. Машина 1986 года выпуска погибла на 13 километре могилевского шоссе — сначала в нее врезалась БМВ, а потом, когда Мазду развернуло от удара, — в нее влетело еще одно авто.
— За день до этого я поехал к бабушке белить потолок и остался у нее на ночь. Утром встал, доделал свои дела и выехал примерно в половине второго — так получилось, что попал в самый пик Хавьера.
Денис ехал в крайнем левом ряду, по третьей полосе. На 13 километре остановился — на пути стояло авто.
— Я видел, что нужна помощь и выскочил прямо так, без пальто. Подхожу — в салоне девушка, вся заплаканная. Говорит, помогите мне, занесло машину. За мной остановились еще трое — мы вытолкали авто, и девушка уехала. За ней и остальные. А я сел к себе и понимаю, что все, приехал — не заводится.
Денис собирался выйти на улицу и поставить перед своей Маздой знак. Потянулся на заднее сидение за пальто — и по стечению обстоятельств именно в этот момент произошло столкновение. Парень так до сих пор и не понимает, обо что ударился головой.
— Меня швырнуло на заднее сидение, я еле открыл пассажирскую дверь. Сразу подумал, что у меня сломана рука — была дикая боль, и я не мог ей двигать. Выполз на улицу, перед глазами все плыло. Ко мне подбежал водитель БМВ, и я помню, что пытался ему кричать: «Ты что, меня не видел? У меня же габаритные огни и аварийная сигнализация!». А он молчал, просто смотрел на меня.
Этого человека Денис больше не видел. А когда вспоминает его, говорит, что снова чувствует боль — только уже душевную.
— Как так можно с людьми? Я уже не говорю про какую-то помощь, но он ни разу не приехал ко мне в больницу, даже не позвонил просто узнать, как дела. Живой я или умер. Вообще — ноль. Я не понимаю этого, не знаю, как он с этим живет.
Рожденный в рубашке
Из-за циклона «скорая» добиралась до места происшествия больше двух часов. Все это время Денис сидел, не шевелясь, и просил помощи у Бога.
— Я смотрю в зеркало — а у меня губы синие. Больше всего не хотел маму пугать, но звоню ей и говорю: «Мама, я попал в аварию». И она в шоке. А я сам сижу и думаю, что вот еще полчаса, час — и умру.
Рентген в больнице показал — декомпрессионный перелом позвоночник и полностью раздробленный пятый шейный позвонок. В тот момент врач поздравил парня со вторым рождением: лишь по счастливой случайности не был задет спинной мозг.
— Не передать этого ужаса, когда приходишь в больницу, а твой ребенок лежит и не встает. Он не мог есть, потому что во время операции ему отодвигали трахею, и не мог глотать. Я взяла отпуск за свой счет и каждый день к нему приезжала. Делала кашки, как маленьким детям, и кормила с ложечки. И друзья его приходили и тоже кормили. На это очень тяжело было смотреть.
Через полторы недели Денису разреши вставать и есть стоя. А потом отправили домой. В лежачем состоянии он, студент 4 курса машиностроительного колледжа, написал дипломную работу, а потом, окончательно встав на ноги, пошел работать на станцию техобслуживания…
— Я всегда знал, что моя жизнь будет связана с машинами, и к этому целенаправленно шел. Я хотел работать на СТО, мне это очень нравилось. Но я каждый день жил с болью, постоянно чувствовал свое тело. Один раз не так повернешься — и все… А на СТО же все время нужно двигаться, нагибаться, поднимать что-то. Я протянул год и ушел.
Галина и Александр Анушко не понимают, как комиссия МРЭК определила, что у их сына потеря трудоспособности составляет всего 15%. При том, что врачи до сих пор предупреждают: при таких травмах их сыну физической работой заниматься нельзя.
— Нейрохирург сказал, жить, конечно, будет, но нужно найти управленческую должность или переучиться на другую профессию. Конечно, можно и на программиста выучиться, но где взять на это денег? Я работаю охранницей, муж слесарем на заводе. Все деньги ушли на лечение, реабилитацию, живем в кредит. Мне очень жалко своего сына, у него вся жизнь искалечена. Он говорит: «Мама, я не хочу стать изгоем». И мы не знаем, как ему помочь, два года ходим по замкнутому кругу…
Дело за Хавьером. Вторым
Замкнутый круг вырисовался сразу: как только семья обратилась за страховкой.
— ТАСК ему мизер начислила — 1 миллион за машину и около 600 тысяч за утерянное здоровье. Мы все чеки собирали: за лекарства, реклинатор, ортез. А в Белгосстрахе нам отказали в выплате вообще, — рассказывает отец парня Александр Анушко.
В Белгосстрахе TUT.BY пояснили: такова процедура.
— Дело в том, что выплата страхового возмещения должна производиться на основании справки ГАИ. Но в случае с Денисом Анушко ГАИ нам никакой ответ предоставить не может, так как по этому делу до сих пор не завершено расследование.
Расследование по делу останавливалось и возобновлялось несколько раз. Чтобы как-то ускорить процесс, семья Анушко не раз обращалась в органы, писала в Генеральную прокуратуру.
— Но проблема в том, что в этом деле ключевой фактор — погодные условия, которые были в момент происшествия, — поясняет официальный представитель управления СК по Минску Александр Герасимов. — Для того чтобы точно установить, имел ли возможность водитель БМВ в тот день увидеть машину Дениса Анушко и вовремя принять меры к остановке, необходимо провести следственный эксперимент в таких же, или максимально приближенных, погодных условиях. Только тогда эксперты дадут заключение, которые будут необходимы для принятия решения.
Пока же, пояснил представитель Следственного комитета, расследование в очередной раз приостановлено.
— Когда будут похожие погодные условия, следственный эксперимент проведут незамедлительно. За это отвечает следователь по делу, — уточнил Александр Герасимов.
Но ждать Галина и Александр Анушко не собираются: сейчас самое важное для их семьи — время. И оно играет против их ребенка.
— Такой погоды может не быть еще 10 лет. И все это время никто не сможет доказать, виноват ли водитель БМВ или нет, и видел ли он машину Дениса, которая стояла с включенными габаритными огнями. Мы уперлись в стену, и не знаем, где искать справедливости, — честно признается Александр Анушко. — Но мы решили не надеяться на расследование, а подавать гражданский иск против водителя БМВ. Не знаю, что из этого получится.
Не может смириться с поведением человека, из-за которого пострадал ее сын, и Галина Анушко. Но ее волнует даже не столько денежная сторона вопроса, сколько моральная.
— Денис из-за своего подавленного состояния иногда отказывается есть. У него отобрали самое дорогое, он не может устроиться на работу, сидит в четырех стенах. А тот, из-за которого это все произошло, живет, как и раньше. Это справедливо? Он мог бы привезти хотя бы яблоко пострадавшему. Чисто по-человечески спросить, как дела. Ты же его сбил!
Мечты и реальность
Сейчас у Дениса совершенно обычная мечта: найти работу водителя. После того, как он ушел с СТО, два месяца развозил суши в «Суши весла», потом в другой частной компании занимался доставкой пиццы.
— Но это все были временные работы, через несколько месяцев мне приходилось уходить. Проблема в том, что у меня нет своего автомобиля — иначе я бы пошел в такси. Можно, конечно, арендовать машину, но у нас на это нет стартового капитала.
Денис устроился мерчендайзером, но оттуда попал на склад, где нужно было грузить товары. Пришлось уйти.
— Мама говорила, что слышала в автобусе объявления, что автопарк набирает людей на курсы переподготовки на категорию D. Я им сразу звонил, но мне отвечали, что все укомплектовано. Подходил к водителям, но они говорят, что сейчас тяжелое время, штаты не увеличивают. В интернете, вроде бы, много вакансий водителя. Звонишь по номерам — а это агентства, плати им деньги — и они будут искать тебе работу.
Пока же Денис встал на учет в центре занятости и даже получил предложение — убирать кабинеты.
— Он молодой парень, с дипломом колледжа, ну куда он пойдет уборщиком кабинетов? — удивлен Александр Анушко. — Находили мы вакансии по 3 миллиона, но дело в том, что сейчас Денису нужно пройти полный курс реабилитации, а это дорого. И вообще, как прожить на зарплату 3 миллиона?
… У родителей Дениса тоже есть мечта: навсегда забыть эту историю, перевернувшую жизнь всей их семьи. И еще одно, очень важное: чтобы реальность не убила в их сыне то, что было в нем до Хавьера, — сострадание и веру в людей. Даже если они не отвечают ему тем же.