Дом и насилие. Одиннадцать портретов - одиннадцать судеб

Неспособное защитить своих женщин и детей общество обречено на вырождение. По опыту экспертов, Беларусь в чем-то подтверждает общеевропейскую статистику – каждое четвертое женское самоубийство есть следствие физического, психологического или сексуального насилия в семье, – а в чем-то ее даже превосходит: каждая третья белоруска подвергалась физическому насилию в семье, и не более 30% от общего количества жертв обращались за помощью.

Сотрудники и волонтеры организаций, годами работающие в поле проблемы, могут подтвердить, с каким скрипом происходит их борьба с патриархальными стереотипами, низкой правовой культурой жертв насилия, а временами и недостаточной эффективностью государственных органов, ответственных за противодействие и разработку превентивных и реабилитационных мер.

Задавшись целью рассказать доступными средствами о ситуации с домашним насилием в отношении женщины в Беларуси и заодно побороться с десятком-другим распространенных стереотипов и ярлыков журналисты TUT.BY в рамках проекта "Дом и насилие" исследовали проблему вместе с пострадавшими и оказывающими им помощь специалистами: юристами, милиционерами, психологами, волонтерами, бизнесменами.

Бороться можно лишь с тем, что зримо. Поэтому мы попытались сработать над созданием картины, отражающей реальную ситуацию с домашним насилием в Беларуси.

Каждую неделю TUT.BY будет публиковать материалы, раскрывающие суть, причины и следствия насилия в семье. В первом материале мы познакомим читателей с героинями фотопроекта журналистов, которые в течение нескольких месяцев создавали жизнеописания и снимали портреты белорусок, чей дом однажды превратился в территорию издевательства.

Все пострадавшие и потерпевшие от насилия в семье – клиентки "Радиславы", общественного объединения, созданного в 2002 году женщинами жертвами насилия для таких же жертв. Восемь героинь проживали в Убежище для женщин, пострадавших от домашнего насилия, сроками от двух месяцев до полутора лет. Имена пострадавших вымышлены, настоящие имена и фамилии известны журналистам.

Контактный номер телефона для пострадавших от домашнего насилия – общенациональная горячая линия
8 801 100 8801

Контактный номер телефона для размещения в Убежище для женщин, пострадавших от домашнего насилия
8 029 610 8355

Общенациональная детская линия
8 801 100 1611

Александра Т.

Уголовный процесс по ст.153 УК Беларуси (Умышленное причинение легкого телесного повреждения) в отношении бывшего супруга Александры Т. начался спустя полтора года:

– Только теперь я решилась, – говорит женщина.

Пять судебных слушаний. Итог – обвинительный приговор. Общественные работы и пять миллионов рублей моральной компенсации. Такова цена ушибленного колена – доказанного эпизода. Мать троих детей описывает и другие, доказать которые не представится возможным:

– На протяжении всей той зимы. В любое время суток. Дети спят или не спят – его не волновало. Всегда в извращенной форме. Всегда с основанием: "Так с вами, бл…ми, и нужно". Иногда мне казалось, что каждую ночь по три-четыре раза. Сказать никому не могла. С одной стороны – стыдно о таком говорить, с другой – думала, что заслужила. Ему очень нравилось, когда я просила прощения на коленях. Я спрашивала: "Когда это закончится, я больше так не могу". В ответ он говорил: "Ожидание наказания хуже самого наказания".

По словам Александры, именно многомесячное сексуальное насилие со стороны бывшего мужа стало причиной, по которой она и обратилась в Убежище.

Лиана Читинашвили

Отец белоруски Лианы отдал минскую квартиру кредиторам, а свою двадцатилетнюю дочку выдал замуж за мужчину, семье которого остался должен. Позже отвез ее на родину супруга, в грузинское село Баисубани, где и началась длинная история выживания женщины и ее детей. В Минск Лиане удалось сбежать после нескольких неудачных попыток тринадцать лет спустя, в 2013 году. В кармане у нее было 20 тысяч белорусских рублей. На родине после двух лет социальной реабилитации и борьбы с преследованием со стороны бывшего супруга, Лиана, ее несовершеннолетние сын и две дочери (все граждане Беларуси – Д.Ц.) снова оказалась под ударом:

– Как только закончится договор пребывания в Убежище, я и дети в буквальном смысле можем оказаться на улице.

Тамара Д.

История Тамары Д., это история женщины, которую около двадцати лет оскорбляли, унижали, обесценивали. Она говорит о том, что с ней не считались и дома по сути у нее не было. В квартире она исправно готовила, убирала, вечерами выгуливала собаку, а на работе вкалывала сверх нормы. Сотрудница "Радиславы" Екатерина Маркевич рассказывает, что на момент обращения Тамары к ним, она идентифицировала себя как "серая мышь, которую игнорирует супруг". Каждый раз, когда Тамару хвалили на группе взаимопомощи женщин, пострадавших от насилия, она начинала плакать:

– Меня никто никогда не хвалил, – говорила женщина.

Только через два года, после того, как Тамара определила для себя, что живет в ситуации психологического насилия в семье, она решилась обратиться к участковому – написала заявление на бывшего супруга: тот оскорбил ее, а потом ударил. Еще два года Тамара безрезультативно пыталась через милицию привлечь бывшего супруга к административной ответственности за участившиеся к тому времени проявления психологической агрессии.

– В итоге я подала заявление в прокуратуру и после тщательной проверки возобновили дело, которое передали в суд. Его привлекли.

Сегодня Тамара сменила изматывавшую и не подходящую ей работу на ту, которая вдохновляет, она ставит цели и у нее получается их достигать. Она развелась с мужем, занялась собой: СПА, тренинги, дача. Помогает женщинам, столкнувшимся в жизни с тем же, чем и она. А еще она теперь улыбается, когда ее хвалят.

Настасья М.

По словам Настасьи, бывший муж бил ее без малого пять лет. В Убежище для женщин, пострадавших от домашнего насилия, Настасья М. провела три недели. Первые несколько суток в Убежище у нее болело тело. Ей сложно было передвигаться, встать с кровати. Все оттого, что, находясь в постоянном стрессе, жертвы агрессии заставляют себя "каменеть" – мышцы напряжены двадцать четыре часа в сутки. В спокойной обстановке они расслабляются и, как следствие, появляется боль в теле. Пролежавшее почти два года в нижней шуфлядке стола заявление на развод Настасья подала на пятый день. Как и на алименты.

Карина Л.

Как и в случае Настасьи М., память Карины блокирует часть воспоминаний. Карина объясняет свое переселение в Убежище тем, что последние десять лет муж бил ее и, как уже сегодня стало выясняться, проявлял агрессию в отношении их четырех несовершеннолетних детей:

– Когда я в очередной раз лежала на сохранении, моя старшая дочь стала писаться по ночам. Она рассказывает психологу, что тогда он ей надавливал пальцами на закрытые глаза и предупреждал: "Еще раз ты это сделаешь, тебя тут не будет". Когда она продолжила писаться, он заставлял ее пить свою мочу, стакан".

Прошло десять лет, Карина приняла решение выкарабкиваться – состоялся первый суд: "Его признали виновным – по статье 9.1 КоАП – влепили 10 базовых. Сейчас ждем второго – "Истязание".

Наста Захаревич

Когда Насте было десять лет, сожитель ее матери стал бессистемно (два раза в неделю или три раза на дню) укладывать ее на диван, стягивать всю ее одежду и трогать:

– А где-то раз в месяц… да, не реже, он пытался положить мою руку себе в область паха, но я всегда отдергивала.

Так продолжалось три года. Наста вспоминает, что каждый раз он отрывал ее от любого занятия со словами: "Время отдохнуть". Когда все заканчивалось, порой он произносил: "Не надо говорить маме, не будем обижать ее. Ты же не хочешь, чтобы мама волновалась и переживала". Наста очень не хотела обижать маму, поэтому молчала. Сегодня девушке двадцать один год и она неустанно борется с эмоциональными и психологическими последствиями происходившего.

Ольга Л.

Ольга приехала в Убежище c круглым, как шарик, лицом:

– Он нанес мне более 12 ударов. Хорошо помню каждый. Бил долго.

Дети ее не узнавали – из-за отека изменился голос. Она постоянно плакала и не разрешала, чтобы сотрудники шелтера долго на нее смотрели, уходила в темноту. Сегодня, несмотря на все злоключения (детей на шесть месяцев забирали в приют, остро встал вопрос с жильем), последовавшие за шагом разрыва, Ольга Л. уверенно вступает в жизнь "после".

Дарья С. и ее сын Влад

Дарья С. разводила вьетнамских свиней, мясо которых продавали на рынке в Ждановичах. В беседах крепкая, волевая хозяйка и мать идентифицировала себя не иначе как "грушу для битья". Она рассказывает, что у бывшего супруга, среди прочих, была такая привычка: намотать ее волосы на руку и бить по лицу. Спать ложилась в спортивном костюме: если что – бежать. Придя из магазина, всегда должна была показать чек:

– И рассказывала, что и на какую сумму купила. А почему, ты позволила себе лишнюю пару трусов? А почему прокладки купила дороже, чем в прошлый раз?

После многих лет издевательств Дарья С. решила действовать. В результате действий ее бывшему мужу дали 11 лет тюрьмы по статьям 147 УК Беларуси (Умышленное причинение тяжкого телесного повреждения) и 174 УК (Уклонение родителей от содержания либо от возмещения расходов, затраченных государством на содержание детей, находящихся на государственном обеспечении).

Кира Д.

Когда Кира проживала в Убежище, ее бывший супруг присылал ей угрозы на телефон с обсценной лексикой:

– Я эти SMS отсканировала, написала заявление, отнесла в милицию – его осудили по ст. 189 УК Беларуси "Оскорбление" без каких-либо предписаний не приближаться ко мне, не связываться со мной. Его привлекают, но по факту я остаюсь беззащитной. Если он меня изобьет или убьет, то его посадят, а так – оскорбление и не более.

А за несколько месяцев до того, как она въехала в Убежище, был зафиксирован факт избиения с нанесением легких телесных повреждений:

– Если бы я ничего не предпринимала, то бита была бы еще не раз и не два. И угрозы были бы приведены в исполнение.

Елена В.

Уйти не всегда просто. Даже если бьет. В городе, где жила Елена, судьи, работники милиции – все пользовались услугами ее мужа (ныне бывшего):

– Он очень узкий специалист, поэтому мог позволять себе все – пьяным за рулем ездить, дебоширить. Он чувствовал свою безнаказанность. Он говорил прямо мне в лицо: "Что захочу, то с тобой и сделаю. Захочу – посажу тебя". Я восемь раз писала заявления. Ни одно дальше не пошло. Никто меня не слышал.

За помощью в ОО "Радислава" Елена обратилась будучи в состоянии, описываемом ей так:

– Страшное. Безразличным стало все. Даже ребенок. Не могла ни за что зацепиться, соломинки не было. Мысли суицидальные шли. Попытка была ранее.

После нескольких месяцев восстановления Елена дала супругу еще один шанс. Все закончилось попыткой удушения для нее и несколькими сутками в милиции для него. Больше "шансов" Елена не давала и не даст.

Анастасия П.

Бывший муж не раз поднимал руку на Анастасию. За что не раз получал административное наказание – штраф. По словам Анастасии, агрессивнее всего он вел себя тогда, когда во время декретного отпуска она с сыном находилась в его квартире:

– Жить на чужой территории, не будучи там прописанной, – это адский риск, который никому не посоветую. Этот фактор дает огромную власть одному человеку над другим.

О политике "второго шанса" рассуждает так:

– В очередной раз, выслушав все просьбы о прощении, я пошла на эксперимент: "Если ты хочешь мирного развода и неформального общения с ребенком после него, то докажи в течение двенадцати месяцев года, что ты можешь быть другим – не тронь меня". Выдержал он чуть больше девяти месяцев.

Использованы данные о количестве пострадавших от домашнего насилия женщин из:

- исследования по оценке ситуации в области домашнего насилия в Республике Беларусь, 2014 год. Проведено ИЧУП "Новак" для Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА) в Беларуси.

- практики специалистов ОО "Радислава", работающих более двенадцати лет с женщинами, пострадавшими от насилия.