Демисезон-1920. Лозунг "Даешь сало!" в Гомеле и погромы в Минске
03.07.2015 19:46
—
Новости Общества
95 лет назад, 3 июля 1920 года, красноармейцы Западного фронта чистили оружие и готовили амуницию перед завтрашним решающим наступлением. Был стимул: пробиться из голодной Советской России в относительно сытые западные губернии.
Забавный факт: накануне наступления красных Гомельский уездный революционный комитет был вынужден издать особый "циркуляр про сало". Люди в советской военной форме незаконно добывали его в тыловых деревнях:
Своеобразие стилистики этого документа из фондов Гомельского областного государственного архива заключается в том, что товарищи крестьяне понимали его как конкретное разъяснение, для кого следует жарить сало и яичницу – для чекистов и особистов. А у красноармейцев полагалось отбирать подробные показания насчет их ФИО, должности и места службы, излагать эти сведения в письменных рапортах и доставлять в Гомель на улицу Советскую, дом 52…
Зафронтовой Минск в те дни утрачивал облик сытого буржуазного города с блестящими витринами. У польских властей усиливались эвакуационные настроения. С 23 мая 1920 года газета "Минский курьер" выходила без коммерческой рекламы. Обывателю грозили:
"Объявление. Настоящим доводится до сведения населения, что трусость и злая воля вызвали распространение в городе неосновательных тревожных слухов. Все учреждения продолжают работать нормально, для успокоения населения приказываю всем учреждениям функционировать нормально от 9 до 3 ч. дня и в праздничные дни 23 и 24 сего месяца.
В. Рачкевич, начальник Минского округа".
На сувенирной почтовой открытке элегантный пан с вализкой хотя и передавал привет из Минска, однако же всем своим видом демонстрировал намерение свалить из этого города в ближайшее время.
Буржуазия чувствовала себя особенно неуютно, ибо грабители зачастую носили польскую военную форму:
"Ограбление. В 8 часов вечера шайка грабителей ворвалась в квартиру махорочного фабриканта Цукермана, проживающего по Немигской ул. в доме № 12. Грабители были замаскированы, причем 4 из них были в военной форме, а трое в штатском. Связав членов семьи и бросив их в ванную комнату, грабители захватили 200 тыс. рублей и драгоценные вещи. Прибывшие через 15 минут после ограбления чины полиции грабителей не обнаружили".
В "Минском курьере" множились объявления о покупке экипажей: "Ищу новую или малоподержанную коляску".
Уезжала богатая буржуазия и хозяева пригородных имений.
В белорусской национальной политике почти все обратилось в прах. Янка Купала писал о разочарованиях 1920 года – переменах отношения Польши к Беларуси:
Вот выдержки из исторического очерка "Сталiца Беларусi Менск", изданного Мингорсоветом в 1930 году и включенного в справочник "Спадарожнiк па Менску" (правописание оригинала, авторство не указано):
"Напярэдадні вызваленьня Менск уяўляў з сябе мёртвы горад. На вуліцах можна было вельмі рэдка спаткаць чалавека. Толькі апошні баль спраўлялі белапольскія легіонэры, праводзячы пагромы і рабункі…
Жудасны, кашмарны час перажываў Менск у ліпені 1920 году. Днямі, палахліва прыціскаючыся да сьцен дамоў па гразкіх, разьбітых тротуарах, жаліся кучкі перапалоханых на сьмерць жыхароў. І нярэдка сярод маставой праходзілі групы людзей, абкружаных канвоем польскай дэфэнзывы. Яны арыштаваны за падпольную работу, яны ведаюць, што з дэфэнзывы ня зварочваюцца, і ідуць упэўнена. Раніцай гэтых людзей знаходзілі на плошчах, вуліцах, іншы раз за палатном чыгункі разарваных, замучаных, адубелых. Так рабіла расправу польская ахранка, так яна, раззлаваная з прычыны няўдач на фронце, расстрэльвала лепшых людзей краіны, пачкамі раскідвала іх па вуліцах, паведамляла аб "таемных забойствах", аб спробах бальшавікоў да ўцёку. У апошнія дні, перад адыходам, польскія ахраньнікі згубілі ўсякае падабенства людзей. Гэта былі зьверы.
І калі стала ясна, што, ня гледзячы ні на якія рэпрэсіі, ня гледзячы ні на якія меры, Менск усё-ж такі прыдзецца пакінуць і аддаць яго бальшавіком, "культурныя цывілізатары" рашылі горад зьнішчыць. Над горадам дзіка рагатала барвянае, жудаснае зарава. Гарэлі магазыны, склады, гарэлі культурныя ўстановы, вогзалы, асобныя дамы, гарэлі цэлыя кварталы. Раніцай, выглянуўшы з-за хмар, сонца асьвяціла малюнак разгрому і запусьценьня. Горад быў зруйнаваны. Цэлыя кварталы дамоў дагаралі. У глухіх завулках валяліся няпрыбраныя трупы парубленых жыхароў, і тут-жа, побач з імі, ляжалі ўжо астыўшыя целы польскіх жаўнераў, з якімі абуранае насельніцтва пасьпела расправіцца самым бязьлітасным чынам…"
11 июля 1920 года 17-я и 27-я стрелковые дивизии красных выбьют из Минска части генерала Станислава Шептицкого. Власть в белорусской столице перейдет к Военно-революционному комитету во главе с большевиком Александром Червяковым.
(Продолжение следует)
Демисезон. Все выпуски проекта
 |
"Если не хотите возврата к прошлому – винтовку в руки! На польский фронт!". Плакат И. Малютина. РОСТА, 1920 г. |
Забавный факт: накануне наступления красных Гомельский уездный революционный комитет был вынужден издать особый "циркуляр про сало". Люди в советской военной форме незаконно добывали его в тыловых деревнях:
Циркулярно
Всем Волревкомам распространить по селениям
По сведениям, дошедшим до Гомельского Угорвоенревкома, различные агенты гражданских и военных учреждений, красноармейцы и представители воинских частей по прибытии в деревню предъявляют крестьянам незаконные требования к удовлетворению своих нужд, приказывая жарить себе сало, яичницу и прокорма другими продовольственными продуктами. Неоднократно доходят сведения, что неизвестными лицами, не имеющими особых ордеров и мандатов, производятся обыски и реквизиции. Для улаживания вышеуказанных ненормальных явлений
Угорвоенревком разъясняет, что:
1) Все незаконные требования отдельных личностей на улучшение своего продовольственного положения должны быть пресекаемы в корне; в случае необходимости накормить голодного, удовлетворить его теми же продуктами, какими питаются сами крестьяне.
2) Угорвоенревком категорически запрещает производить реквизиции, конфискации и обыски без участия местных властей.
Примечание: это положение не распространяется на агентов особых отделов и ЧК, имеющих на руках соответствующие мандаты.
3) Волревкомам и Сельским Советам строго следить за проходящими и ночующими на территории данной местности, тщательно проверяя их документы, и в сомнительных случаях задерживать и направлять в Гомельскую ЧК.
Обо всех, не исполняющих пунктов первого, второго и третьего настоящего циркуляра, товарищам крестьянам надлежит заявлять в Гомельский Угорвоенревком (Советская, 52), точно указывая в своем заявлении имя, отчество, фамилию, место службы и должность виновного для привлечения к ответственности.
Предугорвоенревкома СЕЛИВАНОВ.
Секретарь ГИНЗБУРГ.
3 июля 1920 г. № 54.
Своеобразие стилистики этого документа из фондов Гомельского областного государственного архива заключается в том, что товарищи крестьяне понимали его как конкретное разъяснение, для кого следует жарить сало и яичницу – для чекистов и особистов. А у красноармейцев полагалось отбирать подробные показания насчет их ФИО, должности и места службы, излагать эти сведения в письменных рапортах и доставлять в Гомель на улицу Советскую, дом 52…
Зафронтовой Минск в те дни утрачивал облик сытого буржуазного города с блестящими витринами. У польских властей усиливались эвакуационные настроения. С 23 мая 1920 года газета "Минский курьер" выходила без коммерческой рекламы. Обывателю грозили:
"Объявление. Настоящим доводится до сведения населения, что трусость и злая воля вызвали распространение в городе неосновательных тревожных слухов. Все учреждения продолжают работать нормально, для успокоения населения приказываю всем учреждениям функционировать нормально от 9 до 3 ч. дня и в праздничные дни 23 и 24 сего месяца.
В. Рачкевич, начальник Минского округа".
На сувенирной почтовой открытке элегантный пан с вализкой хотя и передавал привет из Минска, однако же всем своим видом демонстрировал намерение свалить из этого города в ближайшее время.
Буржуазия чувствовала себя особенно неуютно, ибо грабители зачастую носили польскую военную форму:
"Ограбление. В 8 часов вечера шайка грабителей ворвалась в квартиру махорочного фабриканта Цукермана, проживающего по Немигской ул. в доме № 12. Грабители были замаскированы, причем 4 из них были в военной форме, а трое в штатском. Связав членов семьи и бросив их в ванную комнату, грабители захватили 200 тыс. рублей и драгоценные вещи. Прибывшие через 15 минут после ограбления чины полиции грабителей не обнаружили".
В "Минском курьере" множились объявления о покупке экипажей: "Ищу новую или малоподержанную коляску".
Уезжала богатая буржуазия и хозяева пригородных имений.
 |
Паны уезжают. Кадр из фильма "Лесная быль", 1926 г. |
В белорусской национальной политике почти все обратилось в прах. Янка Купала писал о разочарованиях 1920 года – переменах отношения Польши к Беларуси:
4 июля 1920 года грянет наступление войск Западного фронта Красной Армии. Польскому командованию окончательно станет ясно, что Минск не удержать. В городе начнутся тотальные реквизиции, переходящие в грабежи и погромы.8 жніўня [1919 г.] палякі ўвайшлі ў Менск, і для Беларусі пачалася новая эра. Была зараз жа распаўсюджана вядомая адозва Начальніка Польскай дзяржавы Язэпа Пілсудскага, у якой таксама, як мы ведаем, былі намёкі на незалежнасць і непадзельнасць Беларусі…
Палякі, як і бальшавікі, калі верыць адозве Начальніка Польскай дзяржавы, няслі з сабой вызваленне Беларусі ад вечнага ярма. Язэп Пілсудскі заявіў у Менску, што "хацеў бы бачыць гэты край вольным паміж вольнымі народамі". Але заява Вялікага Начальніка Польскай дзяржавы – адно, а палітыка польскіх эндэкаў і жандармерыі – другое…
Калі бальшавікі ўцяклі з Менска, а палякі ўвайшлі, то беларусы з аблягчэннем уздыхнулі. Начальніка Польскай дзяржавы віталі шчыра і спадзяваліся, што справа незалежнасці Беларусі цяпер стане на цвёрдым грунце, што польскі народ дапаможа беларусам адбудаваць сваю бацькаўшчыну, як ён адбудаваў і сваю.
У Менску тады закіпела праца. Арганізаваўся Беларускі нацыянальны камітэт, начала выходзіць штодзённая беларуская газета, а 12 лістапада была адкрыта сесія Рады Б.Н.Р. Здавалася, што ўсё пойдзе добра. Але выйшла не тое. За "плебісцыт" паліцыя пры дапамозе слесара ўлезла ў рэдакцыю беларускай газеты і забрала ўсе канторскія і рэдакцыйныя матэрыялы.
З гэтага бачым, што эндэцкая рэакцыя якабы пачынае браць верх. Справа незалежнасці Беларусі зводзіцца гэтымі панамі на няма нішто…
Польскія эндэкі, заместа праводзіць ў жыццё даўнейшы лозунг: "вольны з вольным, роўны з роўным", пакінулі нам "плебісцыт" і прынятую соймам "рэзалюцыю", якая недвузначна прылучае незалежную Беларусь да Польшчы…
 |
Грабежи минских магазинов и лавок в дни отступлением поляков. Кадр из фильма "Лесная быль", 1926 г. |
Вот выдержки из исторического очерка "Сталiца Беларусi Менск", изданного Мингорсоветом в 1930 году и включенного в справочник "Спадарожнiк па Менску" (правописание оригинала, авторство не указано):
"Напярэдадні вызваленьня Менск уяўляў з сябе мёртвы горад. На вуліцах можна было вельмі рэдка спаткаць чалавека. Толькі апошні баль спраўлялі белапольскія легіонэры, праводзячы пагромы і рабункі…
Жудасны, кашмарны час перажываў Менск у ліпені 1920 году. Днямі, палахліва прыціскаючыся да сьцен дамоў па гразкіх, разьбітых тротуарах, жаліся кучкі перапалоханых на сьмерць жыхароў. І нярэдка сярод маставой праходзілі групы людзей, абкружаных канвоем польскай дэфэнзывы. Яны арыштаваны за падпольную работу, яны ведаюць, што з дэфэнзывы ня зварочваюцца, і ідуць упэўнена. Раніцай гэтых людзей знаходзілі на плошчах, вуліцах, іншы раз за палатном чыгункі разарваных, замучаных, адубелых. Так рабіла расправу польская ахранка, так яна, раззлаваная з прычыны няўдач на фронце, расстрэльвала лепшых людзей краіны, пачкамі раскідвала іх па вуліцах, паведамляла аб "таемных забойствах", аб спробах бальшавікоў да ўцёку. У апошнія дні, перад адыходам, польскія ахраньнікі згубілі ўсякае падабенства людзей. Гэта былі зьверы.
І калі стала ясна, што, ня гледзячы ні на якія рэпрэсіі, ня гледзячы ні на якія меры, Менск усё-ж такі прыдзецца пакінуць і аддаць яго бальшавіком, "культурныя цывілізатары" рашылі горад зьнішчыць. Над горадам дзіка рагатала барвянае, жудаснае зарава. Гарэлі магазыны, склады, гарэлі культурныя ўстановы, вогзалы, асобныя дамы, гарэлі цэлыя кварталы. Раніцай, выглянуўшы з-за хмар, сонца асьвяціла малюнак разгрому і запусьценьня. Горад быў зруйнаваны. Цэлыя кварталы дамоў дагаралі. У глухіх завулках валяліся няпрыбраныя трупы парубленых жыхароў, і тут-жа, побач з імі, ляжалі ўжо астыўшыя целы польскіх жаўнераў, з якімі абуранае насельніцтва пасьпела расправіцца самым бязьлітасным чынам…"
 |
"Уходящая шляхта в бессильной злобе динамитом Антанты взрывает города, истребляет население. Проклятье и смерть наемным убийцам!". Плакат Д. Моора. Литературно-издательский отдел Политуправления РВСР, 1920. |
11 июля 1920 года 17-я и 27-я стрелковые дивизии красных выбьют из Минска части генерала Станислава Шептицкого. Власть в белорусской столице перейдет к Военно-революционному комитету во главе с большевиком Александром Червяковым.
(Продолжение следует)
Демисезон. Все выпуски проекта