Пленный немец: Мы верили в идеологию Гитлера, хотели жить в новой Германии, но все оказалось тщетно

Эрнст-Августу Ратье 91 год. Он живет в Гамбурге и дает нам интервью по скайпу. Когда-то молодой Ратье, увлеченный идеологией гитлерюгенда, воевал на стороне нацистской Германии, был ранен, попал в плен и пять лет провел в лагере в Минске. В своих взглядах он разочаровался только в плену. Сегодня Ратье счастлив, что имеет возможность рассказать потомкам о том, какой безжалостной была война.

Эрнст-Август Ратье с правнуком

Идеология национал-социалистов увлекала молодежь, как что-то новое

Эрнст-Август Ратье родился в 1924 году в Гамбурге. Он был третьим ребенком в семье, в которой воспитывали четырех сыновей. Отец работал дежурным на железнодорожном переезде, мать была домохозяйкой. Родители придерживались социал-демократических взглядов, противоположных тем, которые начали доминировать в Германии с приходом к власти в 1933 году национал-социалистов во главе с Гитлером. На тот момент Ратье было 12 лет.

– С приходом к власти национал-социалистов многое изменилось и в школьной программе. Например, приветствие в школе уже было под лозунгом "Хайль Гитлер!", в обиход вошли такие понятия как расизм, борьба с евреями. Как я позже узнал, многих учителей-евреев уволили с работы, – рассказывает Ратье.

Эрнст-Август Ратье 1 апреля 1930 года с братьями Отто и Германом


Эрнст-Август Ратье с братьями


Эрнст-Август Ратье, 1950 год





Эрнст-Август Ратье в 1942 году





Эрнст-Август Ратье в 1942 году


Эрнст-Август Ратье, 1938 год

Новая идеология увлекла юного Эрнст-Августа, но он не скрывает, что не отдавал себе отчета в том, что она несет за собой. С данными нововведениями появилось и много обязательств, в том числе нужно было посещать мероприятия идеологической направленности. По его словам, молодежь, несмотря на увлеченность, хотела быть более свободной.

Эрнст Ратье уверен, что Вторая мировая война началась из-за того, что люди в Германии находились в жуткой депрессии после Первой мировой войны:

– Германия была в нищете, горе и безработице, все надеялись на лучшее будущее и хотели найти политическую идеологию, в которую можно вцепиться и совместно построить новую страну. Как потом оказалось, все было тщетно.

В 1936 году в Германии ввели воинскую обязанность. На службу призывали всех молодых людей. Отказаться от призыва было невозможно.

1 июля 1941 года Эрнст-Август окончил учебу и получил профессию монтера. В начале декабря того же года его призвали в вермахт, вооруженные силы нацистской Германии. В течение трех месяцев он прошел обучение на снайпера противотанковых войск.

– В первые годы немецкая армия понесла большие потери, которые нужно было восполнять. Мне было 18 лет, когда в составе марш-батальона меня направили на Восточный фронт. В тот момент у моих родителей уже третий сын ушел на фронт.

Эрнст-Август Ратье возле казарм, 1941-1942 годы

Эрнст Ратье говорит, что во время тренировок в казармах война казалась ему какой-то игрой, а что все серьезно, он понял только тогда, когда двинулись в путь.

Дорога на фронт заняла восемь дней.

На фронт отправили практически детей

В январе 1942 года Эрнст Ратье оказался в составе шести немецких дивизий, попавших в Демянский котел южнее озера Ильмень в районе российского города Старая Русса. Там он впервые увидел убитых.

Эрнст-Август Ратье во время обучения, 1941-1942 годы

Эрнст-Август Ратье во время обучения, 1941-1942 годы

Также только там он увидел, как живут русские люди и насколько много временных захоронений немецких военных.

– Помню случай, когда командир спросил, сколько нам лет. Я ответил, что мне 18. Он сделал замечание, что на фронт прислали детей. Ведь возраст совершеннолетия в Германии – 21 год. И если бы я захотел жениться, то мне нужно было спросить разрешения у родителей, а при этом солдатом быть я мог, – говорит Ратье.

Бункер в  Демянском котле. 1942 год

В Демянском котле Ратье ранило гранатным осколком:

– После ранения меня на малом самолете доставили в Старую Руссу, там сделали операцию, затем в составе немецкой дивизии увезли в Германию. Таким образом война в России для меня закончилась.

Воспоминание из зоны боевых действий. Старая Русса возле озера Ильмень. 1942-1943 год

Из немецкого госпиталя Ратье выписали в 1943 году, и он уехал домой в Гамбург. Во время отпуска ездил к своей девушке в город Ратцебург. У ее отца в лесу работали советские военнопленные, Эрнст-Август помогал им едой:

– Помогать было строго запрещено. Но я догадывался, что они голодают, поэтому и помогал.

Оказаться в плену не считалось предательством

В 1944 году Ратье снова признали годным к военной службе, и он в составе пехотной дивизии прибыл в Каунас, где недалеко от немецкой границы попал в советский плен.

– Мы получили из Берлина приказ стоять до конца и не пропустить ни одного русского солдата в Берлин. Но мы оказались в такой ситуации, когда воевать было бессмысленно. У нас закончились боеприпасы, была только амуниция. Я принял решение сдаться в плен, а затем, увидев, что мы окружены советскими военными, кричал сослуживцам, чтобы они тоже вылазили из окопов и сдавались.

Советские солдаты забирали у пленных личные вещи. Мимо проезжавший на танке военный заметил добротные кожаные сапоги Ратье и забрал их себе. Через какое-то время собеседник увидел, как этот танк атаковал другой и он загорелся:

– Я остановился и сказал, что там горят мои сапоги, а я вынужден босым идти в лагерь.

Военнопленных привели в лагерь в Каунасе, где они пробыли около 14 дней, потом их перевезли через Брест в Минск. В лагере, куда в ноябре 1944 года попал Ратье, уже находилось шесть-семь тысяч немецких военнопленных.

Письмо, которое получили родители Эрнст-Августа Ратье от немецкого командования, когда он попал в плен. "По долгу службы я должен сообщить Вам печальную весть, что Ваш сын, унтер-офицер Эрнст-Август Ратье, который родился 20 января 1924, с 16 октября 1944 пропал без вести в борьбе за Великую Германию. Утром 16 октября 1944 русские войска пошли в наступление на наши позиции. Ваш сын Эрнст-Август находился в огневой позиции пехоты. После нескольких часов обстрела противнику удалось сильными танковыми войсками пробить нашу позицию и проникнуть в нашу главную полосу обороны. Примерно в 8 часов поступило последнее сообщение в командирский наблюдательный пункт. Вскоре после этого связь пропала. Примерно в 9 часов сообщали, что враг прошел огневую позицию. Вероятно, что Вашего сына Эрнст-Августа взяли в плен. Мои розыски по настоящий момент не увенчались успехом. При возникновении дальнейших вопросов обращайтесь, пожалуйста, в Информационное бюро Вермахта в Заальфельде. В случае, если Вы получите сообщение от Вашего сына, прошу сообщить мне об этом. Я Вас немедленно проинформирую, если узнаю подробности о местонахождении Вашего сына"

Ратье поясняет, что в немецкой армии то, что он сдался в плен, не считали предательством. По правилам он должен был отправить командованию справку, что у них закончились боеприпасы, но был такой хаос, что он не успел этого сделать. Поэтому его родители до 1946 года, когда Ратье отправил им письмо из плена, не знали, жив ли он.

В нацистской идеологии собеседник разочаровался только в плену, когда общаясь с советскими людьми, узнал, какие ужасы происходили во время войны.

Минск был сильно разрушен, люди измучены

В январе 1945 года в лагере началась эпидемия тифа. Поэтому до мая Ратье работал в похоронной службе, которая недалеко от лагеря организовала кладбище для умерших.

В лагере он не голодал, так как получал дополнительный паек, выполняя тяжелую работу. В общем, кормили "капустой, кашей и супом". Эти слова Ратье произносит по-русски. В 1945 году, после окончания войны, немцы выучили еще два слова на русском языке – "скоро домой".

План лагеря для военнопленных, где находился Эрнст-Август Ратье	Рождество в 1944 году в советском лагере для военнопленных в Минске, барак № 8

К этому рисунку из лагеря военнопленных в канун Рождества Эрнст-Август Ратье приложил такой комментарий: "Мыслями они в родном доме, у новогодней елки, с любимыми ... Каждый задает себе вопрос: "Кто угадает, когда я буду снова с вами? Да, и кто знает, буду ли я снова с вами?". Внезапно тишину нарушает звук открывающейся двери. Входит русский офицер."С Рождеством Христовым , - восклицает он. -  Почему так тихо? Почему вы не поете? Всем сесть и петь "Тихая ночь"!" Люди настраиваются и поют: "Тихая ночь, святая ночь".

В том же 1945 году Ратье вышел в город и увидел, насколько разрушен Минск. По его словам, разрушения достигали 80%. В последствие он восстанавливал белорусскую столицу.

– В Минске все было разрушено, люди жили посреди руин, население выглядело измученным.

Ратье работал на восстановлении театра оперы и балета, квартала для пилотов в районе аэропорта "Минск-1", зданий недалеко от железнодорожного вокзала.

Здание театра оперы и балета сквозь руины Минска. 11.07.1941 год

Таким Эрнст-Август Ратье увидел театр оперы и балета в Минске в 2010 году

– Мы были очень прилежными и трудолюбивыми работниками. Поэтому когда восстановили оперу, нам в качестве награды разрешили посмотреть "Лебединое озеро". После перестройки в 1995 году я снова приезжал в Минск для участия в семинаре, организованном музеем Великой Отечественной войны. Во время культурной программа нас привели в театр оперы и балета и снова показали "Лебединое озеро".

В мае 1949 года Ратье отпустили домой, в Гамбург. Его родители были живы, один из братьев погиб на войне.

Дело военнопленного Эрнст-Августа Ратье

– Мы были рады вернуться на Родину. Мы были молоды, с волей к жизни, и видели, насколько истощенными вернулись те, кто старше нас. Мы начали думать о будущем.

В течение нескольких лет Эрнст Ратье принимал участие в восстановлении родного города. Он женился, у него родилась дочь. Всю жизнь работал монтером.

С 1990 года в своем гараже Ратье открыл музей по Демянскому котлу, где собрал карты и фотографии тех событий.

Эрнст-Август Ратье создал выставку по архива немецких солдат, которые участвовали в "Демьянской операции"

Ратье также помогал родным погибших немецких солдат в поиске мест захоронения в России и принимал участие в работе Народного союза по уходу за немецкими военными захоронениями.

Кладбище в России, где похоронены немецкие солдаты

– Нет пощады этой войне. Война убивает всех, – говорит он нам по скайпу из далекого Гамбурга. – Я счастлив, что сейчас дружу с "бывшими врагами". Благодаря поиску могил погибших, я познакомился со многими людьми в Москве, Петербурге, Минске... Сейчас нахожусь на 92 году жизни, это уже преклонный возраст. Жаль, что поколение, которое пережило войну, уходит. Ведь воспоминания о войне и наша культура памяти должны остаться и для потомков.

Эрнст-Август Ратье в составе делегации в Минске, 2004 год

* Материал создан при поддержке Минского международного образовательного центра имени Йоханнеса Рау