Единственная кризисная комната для жертв насилия в Минске 10 месяцев никем не использовалась

Первую государственную кризисную комнату торжественно открыли 10 месяцев назад в Минске. Просторная трехкомнатная квартира должна была стать местом приюта для пострадавших от домашнего насилия. Однако в то время как криминальные сводки ежедневно наполнялись страшными новостями о преступлениях в семьях, в ту самую комнату, которая могла бы спасти не одну жизнь, никто так и не въехал, пишет издание "СБ - Беларусь сегодня".

Фото: "СБ - Беларусь сегодня"

До тех пор, пока в дело не вмешалась Генеральная прокуратура. Оказалось, что, создав убежище для жертв домашних тиранов, руководители забыли о самом главном: сделать так, чтобы проект действительно работал. Прокуроры констатируют грубейшее нарушение законодательства, в основе которого - полное игнорирование прав и интересов людей.
 
Вместе со старшим прокурором управления по надзору за исполнением законодательства и законодательных правовых актов Генеральной прокуратуры Андреем Бобченком выезжаем на место, чтобы разобраться, что именно пошло не так в ситуации с перспективным проектом, на который потрачено 500 миллионов рублей. В территориальном центре защиты населения одного из районов города, при котором создана комната, нас уже ждут. Объяснить позицию собрались директор, психологи и начальник управления. За несколько дней до этого администрация после многочисленных прокурорских проверок и бесед уже получила представление о грубых нарушениях, поэтому наш разговор сразу переходит в конкретную плоскость.
 
Татьяна Радевич, директор центра, с замечаниями прокуратуры согласна. Говорит, что причина пустующей почти год квартиры - в отсутствии межведомственного сотрудничества.

— Проект новый, еще не все получается. И вы поймите, кризисная комната — один из 100 вопросов, которые мы решаем. Конечно, если бы был большой наплыв, мы бы создали отдельное управление...

— Откуда взяться наплыву? — недоумевает прокурор. — Если бы вы сообщили людям об этом, то он бы был! А где сейчас эти люди, которых избивают каждый день? Десятки женщин и детей страдают от побоев ежедневно, и им некуда пойти, пока вы не делаете свою работу!
 

Татьяна Радевич

Острая беседа, во время которой руководители центра полностью признали свои недоработки, завершилась на позитивной ноте. Нам рассказывают, что несколько дней назад в комнату уже въехали первые постояльцы: беременная женщина с двумя детьми. По приглашению Татьяны Радевич идем в гости.
 
На пороге за железной дверью нас встречает психолог центра Ольга Белоусова. Сама пострадавшая пообщаться не вышла, оставшись в соседней комнате. О ее судьбе рассказала Ольга. Жертва, поселившаяся в убежище, - 26–летняя минчанка с двумя детьми, которую избивает муж. Супруг уже был в милиции по факту избиения. Подняв руку на жену второй раз, он после издевательств выгнал ее из дому. Женщина позвонила на "горячую линию" общественного объединения, помогающего пострадавшим. Но у них в приюте не оказалось свободных мест, и общественники попросили руководство социального центра приютить.
 

Андрей Бобченок

По мнению Ольги, этому супругу не помешало бы пройти психическую экспертизу: "Он пишет ей СМС–сообщения с угрозами, ни один адекватный человек такое не напишет". "А знает ли милиция об угрозах? И установлено ли, где находится агрессор?" — задает вопрос Бобченок. Увы, у работников центра нет ответов. "Вы поймите, он не знает, где она сейчас находится! Она сбежала от него к подруге, а потом в центр", — уточняет Радевич. Бобченок недоумевает: "Неужели вы не представляете, какую опасность это несет для ее подруги и для жертвы? Работа должна вестись не только с жертвами насилия, но и с агрессором. Он должен четко понимать, что государство взяло его жену под защиту и если не дай бог что, то получит по максимуму!"
 
Татьяна Радевич полностью соглашается и добавляет, что помещение очень хорошо охраняется. Помимо сигнализации, решеток на окнах и железной двери имеется второй выход, который ведет в опорный пункт. Ключ от нее есть у участкового, и в случае проблем жертва всегда может найти помощь у милиции.
 
Направляемся в пункт охраны правопорядка, который находится буквально за стенкой. На пороге сталкиваемся с сотрудником. "Вы знаете, что у вас здесь рядом находится кризисная комната?" — задаем вопрос в лоб. В ответ — искреннее удивление. А его коллега пожимает плечами, сообщает, что работает тут уже год и может сказать точно: "Крыс здесь нет". После разъяснения Бобченок показывает удивленным милиционерам железную дверь, за которой скрывается жертва. Парни пристыженно опускают головы.
 
За последние два года число кризисных комнат в стране увеличилось вдвое. Сегодня их 105. От всех субъектов профилактики правонарушений прокуратура постоянно требует нормального, делового взаимодействия. Именно оно поможет по–настоящему, а не на бумаге отстаивать права и интересы людей. Остается надеяться, что отныне "комнаты спасения" не будут простаивать впустую.