Бодрый Лукашенко, сало на столе и бессонная бурная ночь. Журналисты о переговорах в "нормандском формате"
13.02.2015 10:47
—
Новости Общества
Во Дворце Независимости в Минске более пятнадцати часов длились переговоры в "нормандском формате" по урегулированию кризиса в Украине. На мероприятие аккредитовались около 500 журналистов. Многие из них не спали более суток. Представители медиа поделились с TUT.BY впечатлениями об организации мероприятия и оценили продуктивность переговоров.
О происходящем во Дворце Независимости в режиме нон-стоп сообщали широкой общественности корреспонденты TUT.BY: Ольга Лойко, Артем Шрайбман и фотограф Вадим Замировский.
– Это интересный опыт. Если бы мне три месяца назад сказали, что в Минск приедут Франсуа Олланд и Ангела Меркель, я бы сказала, что не стоит так шутить, – говорит Ольга.
На мероприятие корреспонденты TUT.BY аккредитовались через МИД Беларуси, но на входе оказалось, что коллег нет в списке, а аккредитацией белорусских журналистов занималась пресс-служба главы государства.
– Все решилось буквально одним звонком пресс-секретарю президента. Мы не успели даже начать волноваться насчет того, пустят нас или нет. Вышел человек и всех, кто столкнулся с таким же вопросом, внесли в дополнительный список, – рассказывает Ольга.
Журналисты проходили два досмотра: проверяли содержимое карманов, рукавов одежды, сумок, технику.
Условия для работы представителей медиа Ольга Лойко оценивает как комфортные:
– Все было свободно. Если мы случайно куда-то не туда заходили, например, в зону с временными ограничениями, связанными с перемещением делегаций, нас вежливо предупреждали об этом.
В пресс-центре на втором этаже была вода, печенье и конфеты. Чай и кофе можно было сделать на первом этаже дворца, на третьем – трижды за время переговоров накрывали на стол: вечером, ночью и утром. "К сожалению, кейтеринг уж точно никак не могли согласовать с активностью переговорщиков. В результате, приходя на обеденный этаж не вовремя, пришлось поужинать скумбрией и шампанским, а позавтракать - черным хлебом и печеньем. Так уж вышло, что именно в выкроенный момент на столах оставалось только это. А более везучие коллеги хвалили и шашлыки, и стейки, и, естественно, глазированные сырки. Нас сырками не удивить - а зарубежные коллеги брали с собой по пять-шесть штук", - рассказывает коллега.
Дворец Независимости собеседницу удивил, она была там впервые:
– Такой стиль (в котором построено здание. – TUT.BY) мне не нравится. Но журналистам там работать вполне удобно, комфортный пресс-центр, много розеток. Хотя, конечно, большую часть времени мы провели не в пресс-центре, а возле зала переговоров. Стоять-ходить уже сил не было, расположились на полу вдоль стен и возле колонн. Там же на полу и вздремнуть пытались. Охране, кстати, тоже приходилось несладко. Около меня на диванчике товарищ из службы безопасности буквально на минуту отключился и разок всхрапнул, но тут же от шефа, обходившего "посты", получил бодрую выволочку.
Впечатлила открытость министра иностранных дел Беларуси Владимира Макея.
– Он был доступен для комментариев и уточняющих вопросов, пояснений, шутил и прекрасно общался, – вспоминает Ольга. - Министра веселило, как мы все пятнадцать часов на любой хлоп "переговорщицких" дверей пулей срывались к ограждению.
Собеседница отмечает, что во время таких мероприятий хотелось бы, чтобы журналистам чаще объявляли, что происходит в конкретный момент переговоров. Это может помочь быстрее ориентироваться и профессиональнее доносить информацию до аудитории.
– Чтобы мы понимали, что, например, сейчас проходит встреча глав государств в расширенном составе, с ними в зале заседаний находятся министры иностранных дел. Когда последние выходят, об этом лучше сообщить журналистам, чтобы мы могли качественнее отработать наши онлайн-трансляции и наполнить их адекватной информацией помимо комментариев о том, что кто-то вышел или зашел в зал.
Подходы к прессе на мероприятии были только для журналистов из пулов политиков. Белорусские журналисты в этом смысле оказались в стороне:
– Мы (корреспонденты TUT.BY) не входим в пул Александра Лукашенко, Петра Порошенко и Владимира Путина, поэтому рисковали выпасть из информационного пространства. Хотя всем журналистам кремлевского пула, например, раздали итоговые документы переговоров. Таким образом вопрос каких-либо трактовок снимается. Почему не раздать эти документы всем СМИ? Мне кажется, это сделать не сложно.
По счастливому стечению обстоятельств Ольга Лойко оказалась среди журналистов пула Владимира Путина во время его выступления.
– Пять минут речи, все документы раздали – и все понятно. Вопросы остались, конечно, но основные мысли до нас донесли.
Политический обозреватель TUT.BY Артем Шрайбман поделился интересными моментами, связанными с работой на переговорах.
Наш журналист шел на ужин, когда из лифта без охраны навстречу ему вышел Петр Порошенко:
– Я спросил, как идут переговоры. Он испуганно на меня посмотрел и ничего не ответил.
На мероприятии министр иностранных дел России Сергей Лавров на многочисленные вопросы журналистов отвечал одной фразой "Все супер!". Но с утра, когда он проходил мимо, и все начали спрашивать о переговорах, Лавров удивил представителей медиа и сказал: "Доброе утро!".
– Я громко спросил: "Все супер?". После этого журналисты засмеялись.
Собеседник делится впечатлениями о том, как выглядели политики. По его словам, Александр Лукашенко визуально выглядел лучше всех: здоровее и моложе, был невероятно бодрым. Петр Порошенко был уставшим, грустным, раздраженным. Лицо Путина было статичным и не выражало никаких эмоций. У Франсуа Олланда и Ангелы Меркель были уставшие взгляды.
По наблюдениям Артема Шрайбмана, журналисты из Украины в общении с сотрудниками СМИ из России выражали свою гражданскую позицию и порой проявляли себя "как активисты с микрофонами, а не как журналисты".
– Когда российские журналисты обращались к украинцам со словами "коллеги", те спрашивали: "А почему вы считаете нас коллегами, вы же пропагандисты". Тем не менее российские корреспонденты вели себя спокойно. Безусловно, нужно понимать, что в Украине война, у людей внутри много злости. Но если ты журналист – ее нужно держать в себе.
Политический обозреватель замечает, что вопреки стереотипам о сотрудниках службы безопасности, там работают открытые, вежливые и компетентные люди:
– С ними есть о чем поговорить, они нормально реагируют на вопросы, не прессуют.
По поводу продуктивности переговоров Артем Шрайбман считает, что итоговый документ выглядит немного ущемляющим интересы Украины, но это максимум, чего можно было достичь.
Мнение. Новый бренд Минска >>>
На саммите журналистские пулы были распределены и ограничены специальными лентами. То есть за каждым фотокорреспондентом была закреплена зона. Работать не в своей было запрещено. Во Дворце Независимости таких ограничений не было:
– Несмотря на то, что журналистов не распределяли по зонам работы, не было толчеи. Всем находилось место, и все было спокойно.
Елена Егорова, обозреватель газеты "Московский комсомолец", считает, что переговоры в Беларуси организовали прекрасно. Она работает в пуле Владимира Путина, на мероприятие прилетела на борту президента.
В Минске и во Дворце Независимости обозреватель бывала не раз. На ее взгляд, во время переговоров "в нормандском формате" условия для работы журналистов были более свободные, чем на саммитах СНГ и ЕврАзЭС:
– На саммитах СНГ и ЕврАзЭС было более строго и задекларировано: много зон безопасности, куда не разрешали входить. Сейчас несмотря на присутствие четырех лидеров стран, мне показалось, что режим был более свободным. Служба охраны старалась как-то вникнуть, облегчить нашу участь: если у них была какая-то информация, то делились. Произвели благоприятное впечатление.
Единственный момент, который, по словам Елены Егоровой, был проблемой – подключение к интернету по паспортным данным.
– Если интернет слетает, нужно вводить информацию заново. А так все телефоны работали, ничего не глушили.
Политики, выходя из зала переговоров, ситуацию не комментировали, но, по мнению Елены Егоровой, журналисты на это не особо надеялись. Каждый лидер выходил только к представителям своего пула.
По оценкам обозревателя, позитивным был как минимум тот момент, что итоговый документ увидел свет:
– В то время как в Кремле после пяти часов переговоров не было заявлений, и не понятно было, есть ли какие-то подвижки в ситуации или нет.
В итоговом документе есть пункты, которые, по мнению собеседницы, явно предложены российской стороной (например, о децентрализации Украины) и украинской (о местных выборах, которые должны проходить по украинским законам):
– Интересы и той, и другой стороны представлены. Но как они будут выполняться?
Юлия Янчар работает на украинском канале "СТБ". Со съемочной группой они приехали в Минск на машине.
– Организация мероприятия – на очень высоком уровне, – говорит она про переговоры. – Мы видим, что белорусы и Лукашенко – все стараются помочь.
В Минске украинцев впечатлило качество дорог, чистота.
– У вас чисто, потому что у вас есть батька, он все контролирует, а у нас коррупция. Представьте, что 23 года все, кто приходил к власти в Украине, дербанили и разворовывали все, что только можно. Посмотрите, как у нас живут начальники автодора – не только Укравтодора, но и районного, и областного. Это сумасшедшие дома, деньги, тачки, при этом у нас дороги, как после войны.
О Дворце Независимости украинская журналистка отозвалась кратко, но емко:
– Мы теперь знаем, откуда вдохновение черпали наши Пшонки, Януковичи (дворцы бывшего генпрокурора Виктора Пшонки и бывшего президента Украины Виктора Януковича после Евромайдана национализировали. – TUT.BY).
Оценивая ситуацию в стране и позицию Украины в рамках переговоров, она считает, что украинцы не могут идти на уступки:
– Мы понимаем, что политика нашего президента бесповоротна. Мы и так достаточно натерпелись, и люди просто хотят покоя. Кто не знает, что такое война, тому кажется, что мы сегодня можем торговаться. Ко мне сегодня белорусы на улице подходили и просили, чтобы мы перестали воевать друг с другом. Мы не воюем друг с другом. Как только Россия выведет свои войска (российская сторона эту информацию не подтверждает. – TUT.BY), у нас все будет хорошо. Мы внутри своей страны разберемся.
Старшая ведущая "Би-би-си" Лиз Дюсет (Lyse Doucet) в Минске впервые.
– Мои впечатления от города ограничиваются этим сияющим дворцом, – рассказывает она. – Если бы кто-то спросил у меня, какой Минск, я бы сказала, что это город с такими яркими огнями, что кажется, будто сейчас день, а не середина ночи.
По словам Лиз, Минск похож на другие города бывшего СССР. Здесь очень помпезно, широкие улицы, большие здания.
Журналист отметила белорусскую гостеприимность и то, что во время переговоров их хорошо кормили, также постоянно можно было перекусить печеньем и конфетами.
По мнению Лиз Дюсет, то, что переговоры проходят в Минске, – важный и исторический момент для страны.
– Странам и городам иногда везет, когда их название ассоциируется с важными соглашениями. В случае Минска – это минский протокол, который всегда будет ассоциироваться с украинским кризисом. А сейчас второй такой случай – имя города будет связано с соглашением, которое может помочь разрешить кризис. Но может и не помочь.
О Владимире Макее: Он был доступен для комментариев, шутил и прекрасно общался
 |
Редактор TUT.BY Ольга Лойко и политический обозреватель TUT.BY Артем Шрайбман во Дворце Независимости. Они зашли в здание в 15.00 в среду и вышли после 13.00 в четверг. |
О происходящем во Дворце Независимости в режиме нон-стоп сообщали широкой общественности корреспонденты TUT.BY: Ольга Лойко, Артем Шрайбман и фотограф Вадим Замировский.
– Это интересный опыт. Если бы мне три месяца назад сказали, что в Минск приедут Франсуа Олланд и Ангела Меркель, я бы сказала, что не стоит так шутить, – говорит Ольга.
На мероприятие корреспонденты TUT.BY аккредитовались через МИД Беларуси, но на входе оказалось, что коллег нет в списке, а аккредитацией белорусских журналистов занималась пресс-служба главы государства.
– Все решилось буквально одним звонком пресс-секретарю президента. Мы не успели даже начать волноваться насчет того, пустят нас или нет. Вышел человек и всех, кто столкнулся с таким же вопросом, внесли в дополнительный список, – рассказывает Ольга.
Журналисты проходили два досмотра: проверяли содержимое карманов, рукавов одежды, сумок, технику.
Условия для работы представителей медиа Ольга Лойко оценивает как комфортные:
– Все было свободно. Если мы случайно куда-то не туда заходили, например, в зону с временными ограничениями, связанными с перемещением делегаций, нас вежливо предупреждали об этом.
В пресс-центре на втором этаже была вода, печенье и конфеты. Чай и кофе можно было сделать на первом этаже дворца, на третьем – трижды за время переговоров накрывали на стол: вечером, ночью и утром. "К сожалению, кейтеринг уж точно никак не могли согласовать с активностью переговорщиков. В результате, приходя на обеденный этаж не вовремя, пришлось поужинать скумбрией и шампанским, а позавтракать - черным хлебом и печеньем. Так уж вышло, что именно в выкроенный момент на столах оставалось только это. А более везучие коллеги хвалили и шашлыки, и стейки, и, естественно, глазированные сырки. Нас сырками не удивить - а зарубежные коллеги брали с собой по пять-шесть штук", - рассказывает коллега.
Дворец Независимости собеседницу удивил, она была там впервые:
– Такой стиль (в котором построено здание. – TUT.BY) мне не нравится. Но журналистам там работать вполне удобно, комфортный пресс-центр, много розеток. Хотя, конечно, большую часть времени мы провели не в пресс-центре, а возле зала переговоров. Стоять-ходить уже сил не было, расположились на полу вдоль стен и возле колонн. Там же на полу и вздремнуть пытались. Охране, кстати, тоже приходилось несладко. Около меня на диванчике товарищ из службы безопасности буквально на минуту отключился и разок всхрапнул, но тут же от шефа, обходившего "посты", получил бодрую выволочку.
Впечатлила открытость министра иностранных дел Беларуси Владимира Макея.
– Он был доступен для комментариев и уточняющих вопросов, пояснений, шутил и прекрасно общался, – вспоминает Ольга. - Министра веселило, как мы все пятнадцать часов на любой хлоп "переговорщицких" дверей пулей срывались к ограждению.
Собеседница отмечает, что во время таких мероприятий хотелось бы, чтобы журналистам чаще объявляли, что происходит в конкретный момент переговоров. Это может помочь быстрее ориентироваться и профессиональнее доносить информацию до аудитории.
– Чтобы мы понимали, что, например, сейчас проходит встреча глав государств в расширенном составе, с ними в зале заседаний находятся министры иностранных дел. Когда последние выходят, об этом лучше сообщить журналистам, чтобы мы могли качественнее отработать наши онлайн-трансляции и наполнить их адекватной информацией помимо комментариев о том, что кто-то вышел или зашел в зал.
Подходы к прессе на мероприятии были только для журналистов из пулов политиков. Белорусские журналисты в этом смысле оказались в стороне:
– Мы (корреспонденты TUT.BY) не входим в пул Александра Лукашенко, Петра Порошенко и Владимира Путина, поэтому рисковали выпасть из информационного пространства. Хотя всем журналистам кремлевского пула, например, раздали итоговые документы переговоров. Таким образом вопрос каких-либо трактовок снимается. Почему не раздать эти документы всем СМИ? Мне кажется, это сделать не сложно.
По счастливому стечению обстоятельств Ольга Лойко оказалась среди журналистов пула Владимира Путина во время его выступления.
– Пять минут речи, все документы раздали – и все понятно. Вопросы остались, конечно, но основные мысли до нас донесли.
О продуктивности переговоров: это максимум, чего можно было достичь
Политический обозреватель TUT.BY Артем Шрайбман поделился интересными моментами, связанными с работой на переговорах. Наш журналист шел на ужин, когда из лифта без охраны навстречу ему вышел Петр Порошенко:
– Я спросил, как идут переговоры. Он испуганно на меня посмотрел и ничего не ответил.
На мероприятии министр иностранных дел России Сергей Лавров на многочисленные вопросы журналистов отвечал одной фразой "Все супер!". Но с утра, когда он проходил мимо, и все начали спрашивать о переговорах, Лавров удивил представителей медиа и сказал: "Доброе утро!".
– Я громко спросил: "Все супер?". После этого журналисты засмеялись.
Собеседник делится впечатлениями о том, как выглядели политики. По его словам, Александр Лукашенко визуально выглядел лучше всех: здоровее и моложе, был невероятно бодрым. Петр Порошенко был уставшим, грустным, раздраженным. Лицо Путина было статичным и не выражало никаких эмоций. У Франсуа Олланда и Ангелы Меркель были уставшие взгляды.
По наблюдениям Артема Шрайбмана, журналисты из Украины в общении с сотрудниками СМИ из России выражали свою гражданскую позицию и порой проявляли себя "как активисты с микрофонами, а не как журналисты".
– Когда российские журналисты обращались к украинцам со словами "коллеги", те спрашивали: "А почему вы считаете нас коллегами, вы же пропагандисты". Тем не менее российские корреспонденты вели себя спокойно. Безусловно, нужно понимать, что в Украине война, у людей внутри много злости. Но если ты журналист – ее нужно держать в себе.
Политический обозреватель замечает, что вопреки стереотипам о сотрудниках службы безопасности, там работают открытые, вежливые и компетентные люди:
– С ними есть о чем поговорить, они нормально реагируют на вопросы, не прессуют.
По поводу продуктивности переговоров Артем Шрайбман считает, что итоговый документ выглядит немного ущемляющим интересы Украины, но это максимум, чего можно было достичь.
Мнение. Новый бренд Минска >>>
О работе фотографов: не было толчеи, всем находилось место
Фотокорреспондент TUT.BY Вадим Замировский заметил, что работать на переговорах, в отличие от саммита Восточного партнерства в Вильнюсе, было проще.На саммите журналистские пулы были распределены и ограничены специальными лентами. То есть за каждым фотокорреспондентом была закреплена зона. Работать не в своей было запрещено. Во Дворце Независимости таких ограничений не было:
– Несмотря на то, что журналистов не распределяли по зонам работы, не было толчеи. Всем находилось место, и все было спокойно.
О службе охраны: произвели приятное впечатление
 |
Фото: "Московский комсомолец" |
В Минске и во Дворце Независимости обозреватель бывала не раз. На ее взгляд, во время переговоров "в нормандском формате" условия для работы журналистов были более свободные, чем на саммитах СНГ и ЕврАзЭС:
– На саммитах СНГ и ЕврАзЭС было более строго и задекларировано: много зон безопасности, куда не разрешали входить. Сейчас несмотря на присутствие четырех лидеров стран, мне показалось, что режим был более свободным. Служба охраны старалась как-то вникнуть, облегчить нашу участь: если у них была какая-то информация, то делились. Произвели благоприятное впечатление.
Единственный момент, который, по словам Елены Егоровой, был проблемой – подключение к интернету по паспортным данным.
– Если интернет слетает, нужно вводить информацию заново. А так все телефоны работали, ничего не глушили.
Политики, выходя из зала переговоров, ситуацию не комментировали, но, по мнению Елены Егоровой, журналисты на это не особо надеялись. Каждый лидер выходил только к представителям своего пула.
По оценкам обозревателя, позитивным был как минимум тот момент, что итоговый документ увидел свет:
– В то время как в Кремле после пяти часов переговоров не было заявлений, и не понятно было, есть ли какие-то подвижки в ситуации или нет.
В итоговом документе есть пункты, которые, по мнению собеседницы, явно предложены российской стороной (например, о децентрализации Украины) и украинской (о местных выборах, которые должны проходить по украинским законам):
– Интересы и той, и другой стороны представлены. Но как они будут выполняться?
О Дворце Независимости: Мы теперь знаем, где вдохновение черпали наши Пшонки, Януковичи
Юлия Янчар работает на украинском канале "СТБ". Со съемочной группой они приехали в Минск на машине. – Организация мероприятия – на очень высоком уровне, – говорит она про переговоры. – Мы видим, что белорусы и Лукашенко – все стараются помочь.
В Минске украинцев впечатлило качество дорог, чистота.
– У вас чисто, потому что у вас есть батька, он все контролирует, а у нас коррупция. Представьте, что 23 года все, кто приходил к власти в Украине, дербанили и разворовывали все, что только можно. Посмотрите, как у нас живут начальники автодора – не только Укравтодора, но и районного, и областного. Это сумасшедшие дома, деньги, тачки, при этом у нас дороги, как после войны.
О Дворце Независимости украинская журналистка отозвалась кратко, но емко:
– Мы теперь знаем, откуда вдохновение черпали наши Пшонки, Януковичи (дворцы бывшего генпрокурора Виктора Пшонки и бывшего президента Украины Виктора Януковича после Евромайдана национализировали. – TUT.BY).
Оценивая ситуацию в стране и позицию Украины в рамках переговоров, она считает, что украинцы не могут идти на уступки:
– Мы понимаем, что политика нашего президента бесповоротна. Мы и так достаточно натерпелись, и люди просто хотят покоя. Кто не знает, что такое война, тому кажется, что мы сегодня можем торговаться. Ко мне сегодня белорусы на улице подходили и просили, чтобы мы перестали воевать друг с другом. Мы не воюем друг с другом. Как только Россия выведет свои войска (российская сторона эту информацию не подтверждает. – TUT.BY), у нас все будет хорошо. Мы внутри своей страны разберемся.
О переговорах в Минске: Странам и городам иногда везет, когда их название ассоциируется с важными соглашениями
Старшая ведущая "Би-би-си" Лиз Дюсет (Lyse Doucet) в Минске впервые.– Мои впечатления от города ограничиваются этим сияющим дворцом, – рассказывает она. – Если бы кто-то спросил у меня, какой Минск, я бы сказала, что это город с такими яркими огнями, что кажется, будто сейчас день, а не середина ночи.
По словам Лиз, Минск похож на другие города бывшего СССР. Здесь очень помпезно, широкие улицы, большие здания.
Журналист отметила белорусскую гостеприимность и то, что во время переговоров их хорошо кормили, также постоянно можно было перекусить печеньем и конфетами.
По мнению Лиз Дюсет, то, что переговоры проходят в Минске, – важный и исторический момент для страны.
– Странам и городам иногда везет, когда их название ассоциируется с важными соглашениями. В случае Минска – это минский протокол, который всегда будет ассоциироваться с украинским кризисом. А сейчас второй такой случай – имя города будет связано с соглашением, которое может помочь разрешить кризис. Но может и не помочь.