Заслужили отдых, но продолжают работать. Ученый, медсестра и топ-менеджер в возрасте 75+

Эти люди уже давно достигли пенсионного возраста, но продолжают работать. Ученому из нашего материала недавно исполнилось 92 года – он пишет очередную монографию. Медсестра в возрасте 77 лет продолжает ходить пешком на визиты. 81-летний топ-менеджер работает в IT-компании. Только ли материальные интересы движут этими людьми и откуда они черпают энергию? В День пожилых людей мы расскажем о тех, кто с наступлением пенсии не перестал заниматься делом.

"А что делать? Сидеть дома возле телевизора?!"

"Сколько бы вы мне дали?" – даже академики, доктора и заслуженные деятели наук, рассказывая о своем возрасте, слегка кокетничают. Главный научный сотрудник Института общей неорганической химии НАН Беларуси Владимир Комаров выглядит намного моложе своих лет. Подтянутая фигура, прямая осанка и свежий взгляд работают против часовой стрелки. На самом деле, ученому исполнилось уже 92 года. За 60 лет в белорусской науке он собрал целую коллекцию различных званий и наград и успел в ней разочароваться. Несмотря на негативный опыт, ученый не представляет себя "сидящим дома, как бабка на завалинке". 

Владимир Комаров родился в небольшой деревне неподалеку от Могилева. До войны окончил школу и подал документы в военно-морскую академию в Ленинград. Через 7 дней началась война. В 1942 году, вместе со всей деревенской молодежью, был брошен в один из лагерей Витебской области, где приходилось заниматься тяжелой работой вплоть до наступления советских войск. Сразу после освобождения был мобилизован, дошел до Кенигсберга, а затем был перенаправлен на Дальний Восток. Работал в штабе дивизии около 4 лет, после чего вернулся домой и поступил на химфак БГУ. После окончания аспирантуры работал в Академии наук БССР – заместителем директора, заведующим лабораторией и директором Института общей и неорганической химии (более 20 лет). С 1994 года и по сегодняшний день – главный научный сотрудник. Основные научные работы посвящены исследованию адсорбентов.

В институте в распоряжении Владимира Комарова – отдельный кабинет. Здесь он в тишине и спокойствии может поработать над очередной книгой –11-й по счету (в копилке научных статей уже более 800). Пишет ученый от руки, а готовый текст отдает набирать на компьютере молодым сотрудникам.

Парадокс, но с наступлением пенсионного возраста и уходом с управленческой должности у Владимира Семеновича, наконец, появилось время заниматься наукой. Раньше, говорит, было не до нее.

– Это разве работа? То один приходит, то другой, заседания разные, сборища – некогда было работать! Так только дома вечерами… Но это же не наука. Много времени потерял зря!




Когда-то команда Владимира Комарова получила государственную премию за внедрение новых катализаторов в производство. После взрыва атомной станции в Чернобыле учеными был предложен действенный метод очистки складов с мясом и молоком от радиоактивных веществ. Подобных положительных примеров внедрения научных разработок было немного. Об организации работы ученых – тогда и сегодня – Владимир Семенович высказывается на удивление резко.

– В СССР никому ничего не было нужно, там все решала партия. Решили выпускать "Жигуль" или "Москвич" – и годами их выпускали. Вы думаете, конструкторы не видели, что это не та машина? Просто никто ничего не хотел внедрять, так же и сейчас. Лукашенко разрешил покупать все за границей. Мы для смеху послали в Министерство промышленности адсорбенты, которые им нужны. Ну и что? Ответ: нас устраивают адсорбенты такой-то такой-то фирмы. Кто будет на себя лишнюю работу брать – организовывать производство? Сейчас вообще никакой науки нет, это только видимость, что тут что-то работает. Все развалено окончательно.

Владимир Комаров крайне недоволен тем, что наука, как указывает Лукашенко, должна быть на самообеспечении. "Допустим, я работаю над какой-то вещью. Я должен думать об этом день и ночь, только тогда что-то может получиться. А если я буду думать, как детей воспитывать, где заработать, как их одеть, со стороны другие работы буду брать, я об этой науке и думать не буду. Наука, как и армия, должна быть на финансировании государства, иначе ничего не выйдет. А у нас каждый год все урезают и урезают зарплаты".

Что же заставляет ученого изо дня в день ходить на работу, несмотря на существующий порядок дел? Предположение о зарплате было отсеяно сразу. По словам собеседника, он получает солидную по белорусским меркам пенсию – более 5 млн, а зарабатывает в институте всего 1,5-2 млн.

– Я люблю работать и не люблю сидеть дома. А что делать – сидеть дома возле телевизора?! Я бы его порой выбросил, этот телевизор, чтобы его духу не было. Там же только врут и все, да и глаза портишь, - смеется Владимир Семенович. Несмотря на общее разочарование, интерес к науке он не потерял. – Когда пишу статью, я знаю, что это не пропадет, что найдет свое место обязательно. Хоть и не рекламируют у нас это нигде. Пусть бы хоть в интернет выкладывали…

Главных интереса в жизни Владимира Семеновича всегда было два: наука и рисование. Супруга в прошлом году внезапно умерла от инфаркта, детей и внуков у него нет. Когда-то еще были машина и дача, но их ученый по прошествии лет называет "обузой". Нужно делать то, к чему лежит душа.

Владимир Комаров увлекается рисованием со школьной скамьи. В его портфолио уже около 150 работ. В основном, это пейзажи, который он рисует с фотографий. Рассуждая о выходе на пенсию, ученый допускает, что мог бы посвятить себя рисованию, но тратить на это дни напролет не готов.

Владимир Комаров категорически не понимает тех, кто ждет возможности выйти на пенсию и уволиться с работы. О себе в 60 лет он вспоминает как о мужчине "в самом расцвете сил". 

– У меня есть друзья, которые сидят дома, собачку водят гулять, ну что это за дело? Как-то опустились и даже жалко на них смотреть… Надо что-то делать. Ушел – займись другим делом. Человек старится быстро, когда за душой нет никакого интереса. Тут нужна коренная перестройка, чтобы они поняли, что тем самым себя убивают.

Секретом энергичности и хорошей формы Владимир Семенович называет закалку с детства: в деревне нужно было вместе с родителями смотреть хозяйство, а о военных годах лучше даже не вспоминать. Всю жизнь ученый занимается физкультурой, и до сих пор каждое утро выполняет свой собственный комплекс упражнений. Курил долгожитель только в армии, выпивает исключительно по праздникам.

"А еще некоторые очень много едят", – делится мнением Владимир Комаров. – Сидим в компании, я смотрю: а он в три раза больше съедает, чем я, и ходит потом такой, –  собеседник показывает широкую талию. – Я вообще толстых не люблю, это распущенность, лишний груз". Несмотря на категоричность высказываний, говорит об этом Владимир Семенович с улыбкой. И не забывает напоследок угостить журналистов шоколадкой.

"Если я не буду работать, буду лежать, наверное, как больные у меня лежат"

Аиде Черепко зарядка не нужна. Вся жизнь у нее прошла в спешке: супруг раньше часто шутил, что даже во время прогулки она "включает пятую передачу". У Аиды Владимировны – всего одна запись в трудовой книжке. Более полувека она работает медсестрой в первой городской поликлинике. В 77 лет женщина продолжает порхать по визитам и ни на что не жалуется. Всех пациентов на участке знает по имени-отчеству, наизусть помнит адреса квартир и номера телефонов.

Аида Черепко родилась в Минске в 1937 году. Война ударила по семье: отец погиб на фронте, а сама девочка потерялась и некоторое время жила в детском доме. После войны матери удалось ее найти. В 1957 году Аида окончила медицинское училище и пришла на работу в поликлинику. С тех пор рядом с ней менялись только врачи – все ушли на повышение. Супруг умер 18 лет назад. Живет с дочерью и двумя внуками.

С легендарной медсестрой мы встретились в квартире одного из пациентов – во время традиционных визитов на дом. Большинство медработников отзываются о них как о каторге, но только не Аида Владимировна. По ее словам, эта работа никогда не была ей в тягость, хотя первый рабочий день когда-то давно закончился со слезами.

– У нас же раньше вместо одноразовых шприцов были стерилизаторы. И вот я пришла, мне старшая сестра дала стерилизатор – весь в масле. Не успела я его помыть и прокипятить шприцы, как меня сразу отправили по визитам. А я же пришла, красавица, с сумочкой! Потом надо было приехать опять в поликлинику, на прием, и все бегом. Пришла домой и сказала: не пойду больше на эту работу, бегай туда-сюда. А потом привыкла.

Аида Черепко застала время, когда Минск был разделен всего на 2 участка, где работали по 2 медсестры и по 2 врача. Методы лечения были совсем другими: врачи часто назначали банки и пиявки. Сейчас основная процедура для медсестер на приемах – это уколы, хотя банки все еще в ходу. По мнению Аиды Владимировны, медицина с тех пор шагнула далеко вперед. Вот только бумажной документации стало гораздо больше.

Когда разговариваешь с Аидой Владимировной, кажется, что она с другой планеты – в хорошем смысле. По молодости, вспоминает женщина, она многим пациентам носила супчики, покупала продукты. Если близкие больных уезжают в отпуск, они знают, к кому можно обратиться за помощью. Аида Черепко никогда не откажет, присмотрит за человеком и даже по дому что-то сделает, если нужно.

– А что? Четыре окна я, конечно, сразу не помою. Приду – сначала одно, потом в следующий раз – другое. Как-то к людям надо по-человечески относиться. Ко мне люди хорошо относятся, и я к ним. И даже в выходной свой я могу прийти, чтобы не прерывать уколы. Чтобы по схеме все было, понимаете? 

Наш разговор постоянно прерывает пациент Юрий: "Если она сказала, что придет в три, значит, придет именно в это время, плюс-минус 5 минут. Другую медсестру можно ждать целый день, а Аида Владимировна предварительно позвонит и скажет, когда ее ждать".

В поликлинике Аида Черепко работает на ставку с четвертью: 4 часа длится прием, 4 часа – визиты. На работе она задерживается почти каждый день. 

– Уже охранник говорит: мамаша, вы еще сидите! А мне еще документацию надо доделать, мне еще отчет посчитать. Во время приема все ведь не успеваешь. А потом еще я должна свои визиты записать, приготовить все на завтра: к кому надо идти, в первую очередь. Ведь есть у меня больные, которые получают морфий, – у них боли. Я им должна раньше всех сделать укол. 

Пенсию ветерану труда начислили небольшую – около 2 млн. Нынешняя зарплата в 3 млн ей нужна в том числе, чтобы помогать дочери, которая разведена с мужем и одна воспитывает детей. Но если бы в деньгах нужды не было, рассуждает женщина, она все равно продолжала бы работать.

– Мне нравится моя работа, нравится людям помогать, говорить с ними. Я же не прихожу к ним: сделала укол и ушла, нет! Я всегда поговорю на любые темы, а для них это главное. Я не могу дома сидеть, мне надо общаться с людьми! Мне даже на работе главврач говорит: я могу положиться только на старые кадры, а на кого еще положишься? Вот подписали контракт до апреля, но я думаю, что они мне еще подпишут, – улыбается женщина.  

Аида Черепко показывает самые дорогие сердцу подарки от пациентов: портрет от художницы, книги, подписанные известными писателями, открытки. Медсестру часто приглашают в театр – в качестве благодарности театралы дарят билеты на спектакли.

Людей, которые бросают работу с наступлением пенсионного возраста, Аида Черепко не осуждает, а скорее оправдывает: у кого-то дача, у кого-то проблемы со здоровьем. Но ей работа дарит силы.

– Если я не буду работать, буду лежать, наверное, как больные у меня лежат. Я всегда им говорю: поднимайтесь! Если будете лежать, уже не встанете... 

"Работа поддерживает во мне жизненный тонус"

81-летний Владимир Коган любит отвечать на вопросы по поводу места работы. “Работаю на фирме, которая занимается интернетом”. “Как это?” – удивляются не только ровесники, но и люди помладше. Для многих пенсионеров слово “скайп” остается таинственным и непонятным. В то время как Владимир Рафаилович – из числа первых советских программистов. Он принимал непосредственное участие в разработке программ по математической обработке результатов испытаний межконтинентальных баллистических ракет и ракетно-космических комплексов.

Владимир Коган родился в Новобелице (Гомельская область). Войну пережил в эвакуации. В 1947 году, окончив 7 классов средней школы, поступил в Минское артиллерийское подготовительное училище, продолжил обучение в Ленинграде. Был свидетелем первых испытаний ядерного оружия в СССР. В 1957 году поступил в Военную инженерную академию им. Ф. Э. Дзержинского, которая на ту пору считалась одним из лучших учебных заведений для офицеров. Получил специальность инженера-электрика по ЭВМ. С этой новой для тех лет специальностью оказался на Байконуре, где работал в отделе программирования для космической отрасли. Получил ученую степень кандидата технических наук, преподавал в филиале Московского авиационного института. В 1987 году в звании полковника-инженера уволился из рядов Вооруженных сил, работал в Министерстве статистики. В начале 90-х пришел в качестве программиста в УП "Надежные программы", где работает до сих пор в должности заместителя директора.

Владимир Коган работает в коллективе TUT.BY с молодыми и активными людьми и сам не отстает. Когда в 90-е фирма начала расширяться, от программирования пришлось отойти – нужно было помогать руководить процессом. Наверстать упущенное в этой сфере оказалось очень тяжело: программирование ушло далеко вперед. Сегодня Владимир Коган контролирует финансовые потоки на предприятии. 

По его словам, он редко задумывается о возрасте и связанных с ним изменениях. Главное, чтобы оставались силы работать, и они пока, к счастью, есть. В 60 лет, когда в Беларуси принято уходить на пенсию, он и вовсе чувствовал себя “вечным”.

– Я думаю, что жизнь – это деятельность, это работа. Я часто вижу, как некоторые уже смолоду ходят на работу, чтобы только заработать деньги и обеспечить себе жизнь. Это, конечно, нужно. Но остается непонятным, для чего человек живет? Ведь не для того, чтобы получать только одно удовольствие… Просто жить и прожигать жизнь – это, на мой взгляд, не очень интересно.

Владимир Рафаилович признается, что будни любит больше, чем выходные. В его жизни работа всегда занимала центральное место. Дети разъехались, книг-воспоминаний о своей жизни он не пишет, поэтому работу воспринимает как основной источник вдохновения.

–  Супруга у меня тоже работала до 70 лет, пока ее не попросили, – смеется Владимир Коган. – Она очень тяжело переживала это дело. У меня нет планов, до сколько лет работать. Возраст есть возраст, но если я буду чувствовать, что что-то делаю не так либо люди будут смотреть на меня искоса, я сразу это дело прекращу.

Наш человек. Владимир Коган - свидетель взрыва ядерной бомбы и первого полета в космос  >>>

В очередной раз убеждаемся, что секретов долголетия не существует: рекомендации общеизвестны. Рациональное питание и отсутствие вредных привычек – отказ от сигарет Владимир Коган называет одним из своих главных достижений. Как и многие из тех, кто "рожден в СССР", собеседник каждое утро делает зарядку, хочется ему этого или нет.

– После того как я ее сделаю, хвалю себя мысленно: какой я молодец! Пересилил себя, а ведь так хотелось полежать. В жизни нужен самоконтроль и самонастрой. Нужно быть здоровым не просто для себя, а для общего дела. Я всегда говорю супруге: не дай бог быть кому-то в тягость. А это обязательно произойдет, когда ты опустишь руки и перестанешь поддерживать себя в тонусе. Вот, например, как у меня с детьми. Возраст уже большой, но я никогда не требую от них каких-то льгот, ничего не жду. Еще и стараюсь, наоборот, как-то поддерживать: и морально, и финансово.

А еще Владимир Коган уже 40 лет занимается парадоксальной гимнастикой Стрельниковой. Это комплекс упражнений, которые учат дышать не так, как обычно рекомендуется – вдох при раскрытой груди, а наоборот, чтобы воздух проходил через силу. По словам Владимира Рафаиловича, у этого метода есть научные обоснования. И тот факт, что в его возрасте он продолжает активную умственную работу, подтверждает эффективность гимнастики.

– Если человек уходит на пенсию, чтобы лежать на диване и смотреть телевизор, это вообще для меня непонятно. В принципе, это даже физиологически не очень хорошо. Многие мои бывшие сослуживцы ушли из армии и продолжили работу где-то на вахте, охранниками. Я такой работы тоже не понимаю. Если хочешь жить, значит, должен что-то делать, видеть в этом для себя удовольствие и приносить пользу людям. Работа поддерживает во мне жизненный тонус.