"Это не сказки". Депортированный из Америки белорус рассказал подробности своей жизни
25.04.2014 18:39
—
Новости Общества
Материал о Кирилле Марченко, которого депортировали в Беларусь после того, как он 20 лет прожил в Америке, вызвал широкий резонанс. В продолжение рассказа мы публикуем более развернутые ответы, не вошедшие в первый материал.
Люди не верят, что меня могли депортировать. Я ведь прожил в Америке 20 лет. Те, кто прожил по Грин-карте 7 лет, на самом деле могут подавать документы на получение гражданства. Но его не дают автоматически. Моя мама, которая целыми днями работает, не знала этого. К тому же Грин-карта, по которой жила вся наша семья, ни в чем нас не ограничивала. Она дает право на законное проживание. По Грин-карте я мог даже получить паспорт для выезда за границу. Но и это еще не является гражданством, как в Беларуси, где паспорт выдается только гражданам. Моя мама и брат до сих пор живут по Грин-карте и не собираются получать гражданство, ведь и с ней нет никаких ограничений.
По крайней мере пятерых моих друзей в Нью-Йорке застрелили за время, что я нахожусь в Беларуси. Мой район - Марлборо (Marlboro Houses) - входит в сотню самых опасных районов Нью-Йорка. Каждый год кого-то из друзей убивают. А еще сколько человек сидят в тюрьме!.. В моем районе даже снимали фильм American Gangster, основанный на реальных событиях. В кадры попали дома из "проекта", в котором я жил.
В "проектах", где я жил, так опасно, потому что там в основном живут бедные люди. Чтобы понять, что такое "проект", представьте, что в один многоэтажный дом в Минске поселят 100 пьяниц. При этом у каждого из них есть оружие. И чуть что - они сразу стреляют. Это никакие не сказки.
Родственников у меня никаких здесь не было: по маминой линии все переехали в Америку. Мама не поддерживала связь с отцом, но я знал, что у меня здесь была сводная сестра. Только недавно я ее нашел.
Еще у моего отца (он уже умер) есть брат и сестра. Но с ними я пока не встретился.
Единственный человек, которого мне еще надо найти, - мамина подруга Татьяна, которая, как и мы, жила в Чижовке. Вместе с ней и ее сыном, который старше меня на год, мы ходили в зоопарк, когда жили в Минске. Это все мои старые связи.
В Америке по-русски я разговаривал только с мамой, братом и бабушкой. Даже когда я встречал русскоговорящих людей, я никогда не переходил на русский. Поэтому к 26 годам я мог изъясняться по-русски только самыми простыми фразами. И когда я прилетел в Минск, я не понимал и половины того, что мне говорили милиционеры на допросе. Сейчас бы я больше понял. Я разговариваю по телефону с мамой, и она говорит, что мой русский теперь намного лучше. Но все равно люди сразу слышат мой акцент и спрашивают, откуда я. А я всегда отвечаю: "Я белорус из Чижовки".
Я всегда гордился местом, где живу. У меня есть татуировка с цифрами "910" - это номера двух домов, в одном из которых я жил в Бруклине. Да, это было опасное место, но это был мой район. Точно так же и с Беларусью: какой бы ни была страна, я все равно ею горжусь, потому что это моя страна. И если бы не низкие зарплаты с высокими ценами, здесь было бы вообще классно.
Раньше я говорил, что на пенсии хотел бы переехать во Флориду. Сейчас я могу сказать, что на пенсии я хотел бы жить в Беларуси. Когда тебе 60, тебе уже не хочется американской жизни, развлечений и тусовок, тебе нужно спокойствие. Конечно, если у тебя есть деньги, в отличие от белорусских пенсионеров.
Люди не верят, что меня могли депортировать. Я ведь прожил в Америке 20 лет. Те, кто прожил по Грин-карте 7 лет, на самом деле могут подавать документы на получение гражданства. Но его не дают автоматически. Моя мама, которая целыми днями работает, не знала этого. К тому же Грин-карта, по которой жила вся наша семья, ни в чем нас не ограничивала. Она дает право на законное проживание. По Грин-карте я мог даже получить паспорт для выезда за границу. Но и это еще не является гражданством, как в Беларуси, где паспорт выдается только гражданам. Моя мама и брат до сих пор живут по Грин-карте и не собираются получать гражданство, ведь и с ней нет никаких ограничений.
По крайней мере пятерых моих друзей в Нью-Йорке застрелили за время, что я нахожусь в Беларуси. Мой район - Марлборо (Marlboro Houses) - входит в сотню самых опасных районов Нью-Йорка. Каждый год кого-то из друзей убивают. А еще сколько человек сидят в тюрьме!.. В моем районе даже снимали фильм American Gangster, основанный на реальных событиях. В кадры попали дома из "проекта", в котором я жил.
В "проектах", где я жил, так опасно, потому что там в основном живут бедные люди. Чтобы понять, что такое "проект", представьте, что в один многоэтажный дом в Минске поселят 100 пьяниц. При этом у каждого из них есть оружие. И чуть что - они сразу стреляют. Это никакие не сказки.
"Когда я был в тюрьме, ФБР звонило в белорусское посольство"
Меня выслали в Беларусь лишь с одним документом - выданной посольством справкой о том, что я гражданин Беларуси. Когда я был в тюрьме, ФБР звонило в белорусское посольство, спрашивали, являюсь ли я гражданином Беларуси. Если бы в течение трех месяцев им не ответили, меня бы выпустили. Но уже через неделю пришло подтверждение, и меня сразу же депортировали. Целый месяц у меня не было других документов, кроме этой справки. Когда я получал паспорт, ее у меня забрали.Родственников у меня никаких здесь не было: по маминой линии все переехали в Америку. Мама не поддерживала связь с отцом, но я знал, что у меня здесь была сводная сестра. Только недавно я ее нашел.
Еще у моего отца (он уже умер) есть брат и сестра. Но с ними я пока не встретился.
Единственный человек, которого мне еще надо найти, - мамина подруга Татьяна, которая, как и мы, жила в Чижовке. Вместе с ней и ее сыном, который старше меня на год, мы ходили в зоопарк, когда жили в Минске. Это все мои старые связи.
В Америке по-русски я разговаривал только с мамой, братом и бабушкой. Даже когда я встречал русскоговорящих людей, я никогда не переходил на русский. Поэтому к 26 годам я мог изъясняться по-русски только самыми простыми фразами. И когда я прилетел в Минск, я не понимал и половины того, что мне говорили милиционеры на допросе. Сейчас бы я больше понял. Я разговариваю по телефону с мамой, и она говорит, что мой русский теперь намного лучше. Но все равно люди сразу слышат мой акцент и спрашивают, откуда я. А я всегда отвечаю: "Я белорус из Чижовки".
"Если бы не низкие зарплаты с высокими ценами..."
Я на самом деле считаю, что в Беларуси не так плохо. Люди думают, что в Америке все прекрасно живут. Да, богатые живут хорошо. Но бедным в любой стране плохо жить. И если в Беларуси у людей есть деньги, они не станут никуда уезжать. Но люди смотрят телевизор и думают, что в Америке все классно. Но чтобы судить о жизни в Америке, надо самому там побывать. Я знаю, как люди живут в Нью-Йорке, я вижу, как живут в Минске, и могу утверждать, что в Беларуси по сравнению с "проектом", где я жил, намного лучшие условия.Я всегда гордился местом, где живу. У меня есть татуировка с цифрами "910" - это номера двух домов, в одном из которых я жил в Бруклине. Да, это было опасное место, но это был мой район. Точно так же и с Беларусью: какой бы ни была страна, я все равно ею горжусь, потому что это моя страна. И если бы не низкие зарплаты с высокими ценами, здесь было бы вообще классно.
Раньше я говорил, что на пенсии хотел бы переехать во Флориду. Сейчас я могу сказать, что на пенсии я хотел бы жить в Беларуси. Когда тебе 60, тебе уже не хочется американской жизни, развлечений и тусовок, тебе нужно спокойствие. Конечно, если у тебя есть деньги, в отличие от белорусских пенсионеров.