Мнение. При чем тут Филарет?
Дабы завершить с темой "дармоедов" и "обманщиков" - еще один комментарий, именно от такого "эрудита", только с противоположными взглядами: "Какой-то там церкви не место в образовании, т.к. никакого образования она не дает, только лжет и дерет деньги за свой обман. К чему привело засилье религии, особенно в Средних веках, - мы знаем. Религия всегда была тормозом прогресса".
Вспоминается из Г.-К. Честертона: "Один политик сказал мне, что я противлюсь современным реформам, как древний жрец противился применению колеса. Я ответил, что, вероятно, древний жрец сам изобрел колесо". Так оно и было: именно храм - месторождение школы и университета... Ученые и священники в одном лице - вот каково первичное лицо науки. Замалчивать это нечестно, хотя лично я - сторонница светского образования.
Но вернемся к Филарету. Существует два вида священников. Одни всячески привлекают людей к себе - яркими проповедями, харизмой, личным обаянием. Другие пытаются привести людей к вере, не центрируя их на своем "я". Митрополит - из последних.
При нем выросло целое поколение и священников, и мирян, для которых в храмах и молельных комнатах сосредоточено главное содержание их жизни. Кажется, это должно быть понятно - и не только православному, но и католику, и протестанту, и иудаисту, и буддисту - любому, кто тщится за этой, временами мучительной и почти всегда абсурдной жизнью, увидеть ту, где есть замысел и явлена истинная суть... Путей к ней множество. На своем пути митрополит делал то, что мог. Читая комментарии на форумах, не могла отделаться от ощущения, что от него требуют одновременно всего: чтоб он был православным католиком-буддистом... Чтоб он был Богом. Или, по крайней мере, святым.
Порадовал комментарий: "Не надо останавливаться на полпути, надо изобрести уникальную исключительно белорусскую веру прямо тут, на форуме тутбая!"
Как-то задала вопрос знакомому священнику о инициативе митрополита, которая вызвала у меня резкое отторжение. Он сказал: "Владыка - человек. Владыка ошибается. Владыка грешит". А потом упомянул, что семинаристы между собой зовут митрополита "Дедом". В этом есть тепло, много тепла. Вчера в статье Натальи Василевич на "Белорусском партизане" прочитала: "В церковном народе и среди священства митрополит Филарет был любим (чего стоит мода добавлять при поминании его на богослужении как "Великого Господина нашего Высокопреосвященнейшего Филарета" к Господину еще и "Отца"). За знаками любви, конечно, встречалось и обычное желание выслужиться перед начальством и пропеть ему дифирамбы, но в значительной мере это было искреннее движение сердца".
Положа руку на сердце: уверены ли мы, что наши "подначаленные" или ученики относятся к нам как к отцам или матерям, дедам или бабушкам?
Судите? Что ж, судимы будете.
Красной нитью по форумам проходят еще две мысли. Одна - о том, что митрополит служил исключительно России. Причем это служение представляется каким-то "путинско-чекистским". Скажу так: митрополит служил РПЦ - тому общему, что объединяет Беларусь и Россию. Можно считать такое положение неправильным, можно ратовать за Белорусскую автокефальную церковь - но при чем тут Филарет? К слову, именно при Филарете церковь еще в конце 80-х начала печатать Минские епархиальные ведомости тарашкевицей: а ведь до независимости было еще несколько лет. Впрочем, судьба тарашкевицы известна. Как и судьба церкви... Кстати, при соборе Св. Петра и Павла и ныне работает комиссия по переводу Евангелия на белорусский язык. Много лет. Каждый четверг. Не подпольно, не вопреки вчерашнему владыке - с его благословения.
Второй лейтмотив: сотрудничество с властями - с "теми" и с "этими". Это понятно: от церкви хотелось бы нейтральности, отделенности от государства, возвышенности и надмирности. Не задается вопрос: насколько эти прекрасные вещи были реальны в православной ойкумене: и в царской империи, и в СССР, и в постсоветских республиках? Если царь - помазанник Божий, то чего мы хотим от человека, который видит своим призванием служить вере? Под силу ли одному человеку изменить это положение дел? Нет, этот процесс длится столетиями...
Единственно возможная альтернатива в реальных обстоятельствах - остаться вовсе без церкви. Или идти на компромисс - тягостный, а подчас и страшный. В этом мне видится уже не драма, а трагедия - и не только митрополита Филарета. Трагедия современного православия. Что до Филарета... Я пытаюсь понять. Представить мальчика, в 1957 году закончившего духовную семинарию - и видящего свою жизнь, связанной с церковью, добавлю - с гонимой церковью... И вот он приходит в церковь, а вместе с ней и в сложившуюся ситуацию, где все уже сцепилось: правила и законы, интриги и предрассудки, амбиции и благие намерения... И так будет всю его жизнь. Его ли? Или каждого из нас - в том или ином виде?
В такой ситуации два пути: отказаться от того, что ты считаешь своим призванием, или делать, что можешь, отстраивая собственную нишу внутри системы. Он выбрал второй путь - и эта ниша оказалась не только его собственной, она выросла в православное пространство нашей страны. Пусть улучшат те, кто знают как.
Кстати, плеяда свободолюбивых, более, что ли, "современных" священников, которых мы частенько противопоставляем Филарету со знаком "плюс" - это те, кого рукоположил он. И молодежь, которая сейчас регулярно ходит в церковь, тоже выросла при нем. О приходах, храмах, теологическом факультете уже сказано. Не сказано о делах семинарии и академии, но нельзя объять необъятного.
Возвращаясь к теме связи с госструктурами. Были вопросы, в которых владыка упрямо стоял на своем. Нет, не на своем - на Божеском. Например, вопрос о смертной казни, который в очередной раз поднимался совсем недавно: "Не мы, грешные люди, даровали бытие человеку - не нам и лишать человека существования. Ведь за жизнь каждого из нас Господь Иисус Христос отдал Свою жизнь, претерпев страдания, унижения, издевательства и смерть на Кресте… Государство, казня своих граждан, каждый раз заново распинает Христа". Такой была наша позиция в год референдума. На сегодня она осталась неизменной".
Но главное, что привнес в религиозную жизнь митрополит Филарет, даже не это. То, что я слышала не от одного - от многих служителей церкви и активных прихожан. Он поддерживал и те направления, которые ориентировались на классику, на устав, на строгую традицию, - и другие, которые настаивали на более новых, современных формах. Так, просветительское братство "Трех виленских мучеников" при Свято-Петро-Павловском соборе центрируется на белоруссизации православной церкви; храм святителя Николая Японского - на проблемах семьи, материнства, детства; храм "Всех скорбящих Радость" помогает найти свое место в жизни людям ограниченных возможностей, а Свято-Елисаветинский монастырь пытается помочь душевнобольным и брошенным детям...
Православие в Беларуси становится разноликим и при этом не становится расколотым: между храмами и приходами сохраняется мир. И в этом, мне кажется, главная и несомненная заслуга митрополита Филарета - координатора, модератора, посредника между ними всеми...
В завершение - одна история. Тот единственный раз, когда я столкнулась с владыкой лично. Было это довольно давно, лет десять тому назад. Проходили Кирилло-Мефодиевские чтения - известная научная конференция. Среди почетных гостей присутствовал митрополит. А доклад мой касался белорусской народной религиозности - в том числе, весьма своеобразного отношения исторического белоруса к церкви и к священникам. Фольклорные цитаты были красноречивы - более чем... В чем-то, наверное, обидны. Даже очень. Посреди доклада я увидела, как перекашиваются лица организаторов, как они с опаской поглядывают на митрополита. Он сидел - в роскошной рясе, с каменным лицом... В какой-то момент я начала понимать, что рою себе яму неизвестной глубины. Но закусила удила - и закончила доклад. Несколько секунд молчания - и вдруг громкие и веские аплодисменты. Аплодировал владыка. И с некоторым опасением постепенно к нему присоединились и другие. Он аплодировал тому, что ему явно было неприятно слышать. Как ученый, антрополог, богослов, он знал главное: люди имеют право высказывать свое мнение. Потому, наверное, он простит и активных белорусских форумчан.
Именно установка на приятие (в том числе - "приятие неприятного") и лежит в основе диалога, о котором мы так любим говорить и на который пока еще очень слабо способны.
И напоследок субъективное: главное, к чему должна вести церковь, на мой взгляд, - это взаимопонимание и объединение разных людей на пути к высшей цели. И с этой задачей митрополит Филарет справлялся - порой лучше, порой хуже, но в целом - справлялся. А далее - нашим досужим размышлениям места нет. Далее продолжение его разговоров с Богом, с которым служитель церкви должен говорить всю жизнь.
Не будем неблагодарными.