Здание закрытой школы не под бульдозер, а с молотка
Почему пришлось пойти на эти не самые популярные, особенно в глубинке, меры? В первую очередь, из-за непростой демографической ситуации, отмечавшейся в двухтысячные годы. Например, только в Минской области за 10 лет школьников стало меньше на треть: в 2003 году — 205,2 тысячи человек, в 2013 году — 137,7 тысячи школьников. Рационально ли оставлять пустующие здания и кабинеты, требующие на свое обслуживание внушительные суммы бюджетных денег? Понятно, что закрываются школы по сугубо экономическим мотивам. Плюс, не секрет, страдает и качество учебного процесса. В некоторых школах из-за нехватки кадров один учитель ведет два и более предметов. Или, наоборот: в классе обучаются 1—2 ребенка. Учителю сложно построить урок в малокомплектном классе, фактически занимаясь с каждым персонально.
Закрытие и реорганизация школ, или оптимизация учреждений образования страны, — мера хоть и вынужденная, но, если исходить из понятий социальной ответственности, необходимая. Государство позаботилось о том, чтобы ученики ликвидированных школ без проблем доставлялись в близлежащие деревни и поселки на занятия. Появились школьные автобусы, которые курсируют по маршруту — учреждение образования и обратно. Каждого ученика доставляют в свою деревню.
Интересно в этой оптимизации другое: как используются здания ликвидированных школ? Обычно участники данной процедуры — педагоги, родители, ученики — воспринимают весть о ликвидации любимой школы в родной деревне болезненно. И только после того, как все они убеждаются, что условия в новой школе лучше, а с доставкой учеников по месту назначения и обратно проблем нет, напряженность исчезает.
Чего не скажешь об отделах образования райисполкомов, на чьем балансе числятся закрытые школы. Обзвонив управления образования трех разных областей республики, поняла, что дела с эксплуатацией ликвидированных де-юре учреждений образования обстоят по-разному. «Положение неоднозначное. В каждой местности — свои нюансы. Без комментариев», — один за другим докладывали чиновники. Судя по всему, в их районах есть закрытые школы, здания которых не используются, ветшают и постепенно приходят в запустение.
Но все же нашла я позитивный в этом отношении пример на Полесье, в Столинском районе, известном крае людей трудолюбивых и пробивных. За последние 8 лет здесь закрыли 4 школы. Интересуюсь у специалистов отдела образования, спорта и туризма, как обстоят дела с ликвидированными учебными заведениями. Оказывается, все здания бывших школ пользуются спросом — ни одно не ветшает! Самый свежий пример — в рабочем поселке Речица закрыли школу, опять же по причине малокомплектности. В сентябре добротное трехэтажное здание ушло с молотка: на аукционе купил его предприниматель-мебельщик. Переоборудовал «внутренности» и уже собирается наладить там производство ходового товара. Еще один пример оттуда же — теплица СШ № 3. Ее продали предпринимателю, который занимается бытовыми услугами. Здание базовой школы в деревне Дубенец тоже, судя по всему, скоро уйдет с молотка: выставляется на аукцион. Есть и заинтересованный покупатель — СПК «Бережное». Сельхозпредприятие рассчитывает приспособить здание школы под общежитие для своих специалистов. А в СШ в Теребличах «прописались» арендаторы: комбинат бытового обслуживания и узел почтовой связи.
Неужели не привлекательна и не поучительна для других районов страны такая позиция местных предприимчивых жителей? Главное, как демонстрируют столинцы, — действовать, не сидеть сложа руки и работать с имеющимся потенциалом, в общем, использовать любой шанс. Тогда и не придется иным чиновникам оставлять вопрос использования зданий ликвидированных СШ без комментариев, ссылаясь на какие-то «нюансы». Пора заниматься маркетингом, искать и находить возможности, а не ждать у моря погоды и мечтать при первой же возможности сбыть с рук не первой свежести здание закрытой сельской школы.
Татьяна УСКОВА, «БН»