Власть начала реагировать дубинкой на критику в байнете

Власть занялась интернетом. Такой вывод сделали многие наблюдатели после серии громких случаев давления на людей, проявивших критические настроения в сети.

На деле байнету рано паниковать. Хотя жесткая реакция властей на критику в виртуальном пространстве может стать опасным прецедентом.


Цепочка или совпадение?

Без сомнения, уникален случай Руслана Мирзоева, минского рабочего, сначала вынужденного уволиться, а затем арестованного на семь суток за съемку юмористических роликов с использованием табуированной лексики о жизни работников МАЗа и жителей Курасовщины.

Дело даже не в том, что человеку «пришили» мелкое хулиганство, — оппозиционные активисты к такого рода наказаниям привыкли давно. Новинка в том, что власть сама признала искусственность обвинения.

«То, что истинная причина ареста не мат, в прокуратуре не скрывают», — объявили в новостях на государственном телеканале. За этим последовала речь прокурора о невозможности завоевывать популярность, манипулируя на социальных пороках.

В день, когда Мирзоеву под телевизионными камерами выносили приговор, на сайте МВД был опубликован пресс-релиз: драматурга Андрея Карелинаоштрафовали за оскорбление сотрудников милиции в комментарии на форуме.

Надо признать, комментарий Карелина действительно был эмоциональным, резким. Но наличие там состава правонарушения также вызвало у многих сомнения.

А уже 17 августа милиция в результате обыска изъяла компьютер с модемом у светлогорского блогера Геннадия Жулего. Тот показал на выложенном в интернет видео со своими критическими комментариями коттедж главы райисполкома. Жена чиновника написала заявление в милицию, ссылаясь на оскорбление чести и достоинства, а также клевету.

Медиаэксперт Павлюк Быковский не уверен, что зарождается новая тенденция в отношениях властей с интернетом: «Истории совпали по времени, но они очень разные, я бы их не объединял».

Политолог и юрист Юрий Чаусов, напротив, не верит, что эти эпизоды случайно сбежались во времени: «Мне кажется, здесь имеет место сознательное изменение политики в отношении интернета».

Эксперт напоминает, что в 2011 году власть приняла поправки в законодательство, запрещающие призывать к несанкционированным массовым мероприятиям в интернете. «Сейчас мы видим подобную реакцию в практической плоскости», — убежден политолог.


Власть не терпит обид

То, что глобальная сеть все больше досаждает властям, несомненно. Юрий Чаусов отмечает: «Интернет становится основным каналом распространения информации».

«Вероятно, после идеологически провальной истории с конкурсом «Мисс Минск» правоохранителям поступило указание прижать интернетчиков», — предполагает политолог.

Сюжеты, связанные с именами Мирзоева, Карелина, Жулего, кроме близости во времени, объединяет еще и откровенно обидный для властей характер.

Руслан Мирзоев, порой с помощью постановочных сюжетов, пытался показать откровенно убогую и мрачную картину жизни простых людей. Это жесткое видео беспощадно разрушает пропагандистскую картинку властей, которые базируют свою легитимность на мифе социального государства.

Кроме того, Мирзоев хотел поставить съемку своих видео на поток. «Коммерческий проект, построенный на таком негативе, где есть мат, ожидаемо вызовет противодействие властей», — добавляет Павлюк Быковский.

Вероятно, психологическое отторжение оказалось настолько сильным, что власть даже не стала его скрывать. Когда еще прокуратура с телеэкрана признает, что выбранная статья КоАП — просто предлог, чтобы привлечь человека к ответственности!

И если огромный штраф за резкий комментарий драматурга Карелина можно списать на задетую честь мундира, то светлогорский блогер Жулего посягнул на желание номенклатуры во всех смыслах отгородиться от ока общественности.

В этой связи вспоминается, как Александр Лукашенко «срезал» журналиста «Еврорадио», спросившего о доходах чиновников на пресс-конференции в январе 2013 года: «Некрасиво считать деньги в чужом кармане». Показательно, что мысль о том, откуда этот карман наполняется, даже не возникла.

За 19 лет существования выстроенная президентом государственная вертикаль, судя по всему, полностью утратила восприятие себя как группы нанятых народом управленцев. Напротив, власть чувствует себя отделившейся от общества структурой, которая имеет право «ставить на место» простых смертных, проявляющих критический нрав или чрезмерное любопытство.


Последует ли продолжение?

Юрий Чаусов считает, что закручивание гаек в интернете «может стать долговременной тенденцией».

Политолог отмечает, что власти на руку использовать для этого мировой тренд: «Интернет перестает быть территорией тотальной свободы». Если власть захочет усилить свой контроль над байнетом, то лучшего оправдания, пожалуй, не найти.

Причем с таким аргументом тяжело спорить на уровне риторики: имеющие место в интернете оскорбления, клевета, вмешательство в частную жизнь, действительно, должны наказываться так же, как и в «офлайновой» жизни.

Но когда за эту работу берется государство, имеющее свои четкие политические интересы и почти ничем не ограниченную власть с подконтрольными судами и правоохранительной системой, велик риск банальных репрессий.

Павлюк Быковский, однако, не ожидает волны репрессий за интернет-активность: «Мне кажется, подобные дела — прецедентные, чтобы другим было неповадно».

Эксперт отмечает, что контролировать виртуальное пространство — занятие очень трудоемкое. И, к слову, сильно портящее имидж. Белорусский режим еще явно недотягивает в жесткости до китайского или туркменского, чтобы начать зачистку сети от инакомыслия.

Юрий Чаусов отмечает, что полномасштабное наступление на интернет властям для достижения своих целей и не нужно: «Всегда остается обычный метод — устрашение. Можно посадить двух-трех блогеров, остальные начнут фильтровать свой контент».

Вероятно, что показательный суд над Русланом Мирзоевым — как раз часть такой разъяснительной работы. Мол, вот что бывает, если начать без всяких условностей высмеивать белорусский образ жизни.

Но не воспримут ли иные чиновники эти совпавшие во времени истории как сигнал к широкому наступлению на блогеров и онлайн-комментаторов? Тогда привыкшей к относительной свободе слова сетевой белорусской публике мало не покажется.