ТИПЫ НАШЕЙ ДАЧИ
Городничий. Что это за скверный город! Только где-нибудь поставь какой-нибудь памятник или просто забор — черт их знает откудова и нанесут всякой дряни!
Николай Гоголь. «Ревизор»
Жизнь продвигается по диалектической спирали, и не так давно телеканал «Евроньюс» показал сюжет: парижские бедняки ищут еду в мусорных баках на задворках богатых кварталов. Продовольственный кризис.
Вот это новость! Оказывается, в Европе уже есть голодные. Из 1989 года приходит на память констатация германского публициста Роберта Вебера: «В ФРГ два миллиона фермеров кормят всю страну и вывозят продукты за границу».
Да, было время, когда Западная Европа, пресытившись урожаями пшеницы и тритикале в 120 центнеров с гектара, сокращала сельхозпроизводство. Посевные площади переносили в страны третьего мира, а собственные луга и пашни превращали в поля для гольфа и охотничьи угодья. Но ситуация меняется по спирали, и уже призрак (голода) бродит по Европе…
Какая усматривается связь между недоедающим сегодня парижским клошаром и завтрашней ценой картофеля на оптовом овощном рынке в минских Ждановичах? А вот не пришлось бы нам в масштабах республики запускать некую продовольственную программу! Не пришлось бы широкому сословию дачников по осени жалеть, что отдавали преференции цветочкам, а не овощам.
В любом случае садово‑огородный участок за городом — это не только игра в другую жизнь. Занимательных, а иногда и поучительных «дачных» историй существует множество. Некоторые из них мне удается записать…
Бульдозерное перевоспитание
Бог дал, райисполком утвердил, а общее собрание членов дачного кооператива избрало очередным председателем отставного полковника пограничных войск.
Первый год Владимир Евгеньевич посвятил обустройству внешнего периметра дачного поселка. Дало знать профессиональное призвание: «Граница — на замке!».
Нельзя сказать, что обновленная его стараниями железная сетка соответствовала уровню инженерных заграждений госграницы. Однако теперь стаи бродячих собак уже не бегали по садово‑огородным участкам.
Следующим шагом председателя было оборудование ворот. Конечно, полковнику хотелось бы устроить контрольно-пропускной пункт с караульным помещением, как в образцовом военном городке. Но пришлось ограничиться новыми створками, которые иногда запирали цепью с винтовым замком.
Возле ворот председатель по требованию милиции и службы МЧС вкопал металлический стенд с крупно вычерченным планом дачного поселка. За образец была взята официально утвержденная землеустроительная схема. И вот тогда-то педантичный полковник обнаружил существенные отклонения от проекта тридцатилетней давности.
На месте предполагаемой культурно-спортивной площадки нагло располагались чьи-то клубничные грядки. Вместо противопожарного водоема — свалка. Но самым неприятным открытием оказалось волюнтаристское сужение улиц и проездов внутри кооператива.
Налицо была «ползучая» аннексия проезжей части. Хотя теоретически имелась так называемая линия заборов, но собственно штакетников здесь не устраивали. В том была наивная хитрость «захватчиков»: перекапывая весной палисадник, «ненароком» отхватывали пядь земли от улицы. Каждый год сантиметров по десять — вот и сузился проезд до таких пределов, что одна легковушка еще может протиснуться, а разъехаться двум машинам уже невозможно.
…Волоча за собой ленту рулетки, отставной полковник бродил по улицам дачного поселка и задумчиво напевал «Марш трактористов» из патриотического кинофильма 1938 года:
Чужой земли мы не хотим ни пяди,
Но и своей врагу не отдадим…
Надо отдать должное председателю, первыми врагами порядка он справедливо считал не любителей расширения цветников за счет улицы, а тех, кто вываливал наружу всякую дрянь. Конечно, по большому счету куча навоза — вовсе не дрянь. Но это — если складировать его в тылах огорода. А когда из года в год общую улицу загромождают самосвальными кучами удобрений, строительного гравия и гнилых дров, то пейзаж получается скверный.
(Примерно так и в городских квартирах. Нормальные люди оборудуют прихожую с тем, чтобы произвести приятное впечатление на гостя: цветы, зеркала. А у некоторых при входе в жилище вывалена груда грязной стоптанной обуви и висит на гвозде ржавое корыто. У кого-то балкон — цветущий сад, а кого-то — помойка. Бывают, к сожалению, людишки, которым на окружающих наплевать…)
Особо злостным пакостником в нашем кооперативе был некий тип, одержимый манией сбора городского строительного мусора. Плюшкин новой формации был не смешон и не безобиден уже потому, что активно пользовался грузовиком. Улицу дачного поселка он загромождал балками чердачных перекрытий с торчащими гвоздями, старыми дверными коробками, ржавыми сантехническими трубами и тому подобными трофеями, добытыми возле капитально ремонтируемых домов.
Монументально-абсурдистскую композицию перед фасадом «виллы Плюшкин-new» дополняли четыре старые чугунные ванны, в которых заквашивался коровяк для подкормки помидоров…
Ровно год Владимир Евгеньевич потратил на «человеческие» уговоры неаккуратных дачников. Безуспешно. Как сваливали на улицу всякий хлам, так и продолжали сваливать.
Пробовал председатель цитировать строительные нормы и правила, вывешивал на доске объявлений документальные разъяснения:
«На территории садоводческого объединения ширина улиц и проездов в красных линиях устанавливается архитектурно-планировочным заданием на проектирование и должна быть:
для улиц — не менее 9 м;
для проездов — не менее 7 м».
Было общее собрание, на котором председатель взывал к здравому смыслу:
— Поймите, эти нормы безопасной планировки выстраданы человечеством! На нашей улице в случае чего должны свободно разминуться пожарная машина, которая спешит к очагу возгорания, и встречная машина, которая вывозит спасаемое добро.
— Ну, это если случится… — вяло отвечали индифферентные в массе дачники.
Если случится?.. Вот и случилось странное совпадение двух событий.
Первым было то, что однажды ни с того ни с сего затлела изнутри плюшкинская гора строительных обломков. Дело понятное: что таит в себе пожарную опасность — то когда-нибудь и загорается.
И по совпадению в этот же день проходили учения в расположенном в оперативной досягаемости подразделении войск Министерства по чрезвычайным ситуациям. Старшему командиру МЧС не терпелось испытать в деле недавно полученный новый бульдозер «Комацу», предназначенный для расчистки завалов в местах землетрясений. И также в тот день удалось завести после консервации советский супербульдозер БАТ‑2 — «дуракоустойчивый» путепрокладчик в эпицентре ядерного взрыва.
А тут — вызов на реальный, а не учебный пожар!
Два бульдозера-танка с высоченными ножами-отвалами приползли в дачный кооператив вслед за колонной пожарных машин. Задача их экипажам была поставлена конкретная: расчистить улицы на изначально проектную ширину.
В результате все подряд, что выпирало из палисадников на проезжую часть, было срыто, приподнято и отброшено вправо — на законную территорию. Таким образом на клумбах исконных хозяев оказались: 1) штабеля полусгнившего леса-кругляка; 2) кучи застывшего бетона; 3) компостные ящики; 4) насыпи строительного гравия; 5) ржавый кузов «Жигулей» и тому подобные объекты, которые прежде годами загромождали улицы дачного кооператива.
Бульдозерное перевоспитание завершилось тем, что «виллу Плюшкин-new» залили пеной по второй этаж, а хлам вокруг нее вдавили в чернозем.
Рассказывают, что отдельные попытки обжаловать действия бойцов МЧС привели к детальному обследованию строений склочников на предмет пожарной безопасности и наложению дополнительных административных взысканий.
Прудовая история
Услышал в электричке рассказы двух многоопытных людей об устройстве водоемов.
— Вспоминаю, сколько благих помыслов витало, когда начинали рыть общественный дачный пруд! Нет, конечно, в проекте не предусматривали мраморной лестницы и каскада фонтанов. Просто надеялись, что будет где охладиться после праведных трудов и где карасиков на зорьке поудить. Ага, дождались… Теперь, чтобы насладиться прелестями коллективного водоема, на дачу ехать совсем необязательно.
Наполни водой обычную домашнюю ванну. Брось туда пару окурков, пригоршню картофельных очистков, ржавую консервную банку, рваную автопокрышку и дохлую кошку. Вылей остатки вчерашнего супа, добавь рыбьих потрохов и бутылочных осколков. В довершение попроси домашних помочиться в ванну. А затем придай лицу выражение восторга и, погрузившись в эту дрянь, начинай плескаться и выкрикивать: «Ух! Водичка замечательная! Народ, айда купаться!».
Вот это и есть наш дачный водоем. И ничем нельзя пронять людишек-паскудников, потому что и в городе они привыкли гадить точно так же — в лифте, на лестнице, перед подъездом.
— Но ваш пруд можно хотя бы в принципе вычистить. А с нашим случился просто скверный анекдот. Поначалу это был уютный деревенский водоемчик метровой глубины. Прямо за дачной оградой. Местные люди выкопали его давным-давно. По легенде, один старик подсказал, что в болотце сочится криничка, надо это место расчистить до размеров озерка, которое было здесь в древние времена. Расчистили, и все оказалось чудесным: плавали гуси и утки, сельские хлопчики баловались удочками. Но черт послал нам в председатели дачного кооператива одного отставника. Тот перед увольнением послужил в Германии и насмотрелся европейских красот, набрался опыта в деле облагораживания природы.
На месте скромного деревенского пруда пригрезилось отставному подполковнику лубочное озеро с зеркальными карпами, островом любви и беседкой. В беседке будто бы сидит он сам в вязаном колпаке и стеганом шелковом халате, попивает из высокой фарфоровой кружки яблочный сидр. А вокруг плавает на лодочке некая Гретхен в розовом венке и выбренькивает на лютне «Ах, майн либер Августин». Культурно!
Задумано — сделано. Председатель пригнал по знакомству саперную роту с мощнейшей землеройной техникой. Благо это были советские времена. Выкопали котлован глубиной три метра и площадью полгектара. Посередке оставили бугор — «остров любви». Не учли только одного: природой нельзя управлять словно войсковым подразделением. Деревенский дед, по совету которого прежде был устроен мелководный пруд, знал точно глубину подстилающего глиняного горизонта, что удерживал влагу из кринички. А эти, не проведя геологического и гидрологического исследования, выгрызли всю глину, под которой открылся песок и гравий. Всё! Воды здесь уже не будет никогда…
Приехал однажды сюда ответственный чиновник. Плюнул в засохшую сине-зеленую тину на дне котлована и сказал: раз вы, дачники, с вашим председателем такие умные, то окрестные хозяйства будут использовать эту яму в качестве скотомогильника.
(Продолжение следует.)
СЕРГЕЙ КРАПИВИН, krapivin@vayar.sml.by, фото автора