Леонид Козик: Федерация профсоюзов дает людям чувство локтя

Эксклюзивное интервью председателя Федерации профсоюзов Беларуси Леонида Козика информационной компании БелаПАН.

Леонид Козик. Родился в 1948 г. в Борисове Минской области. В 1966-1976 гг. — токарь, шофер, старший инженер-технолог Борисовского завода автотракторного электрооборудования. В 1977 году окончил БГУ и в 1985 году — Белорусский государственный институт народного хозяйства, юрист, экономист. В 1976-1977 гг. — помощник прокурора Борисова. В 1977-1985 гг. — председатель профсоюзного комитета Борисовского завода автотракторного электрооборудования. В 1985-1990 гг. — директор Борисовской швейной фабрики. В 1990-1995 гг. — председатель Комиссии по экономической реформе, достижению экономической самостоятельности и суверенитета Верховного Совета Республики Беларусь XII созыва. С 1995 г. — член коллегии Межгосударственного экономического комитета экономического союза Содружества Независимых Государств. С 1996 г. — полномочный представитель президента Беларуси — член исполкома Союза Беларуси и России, заместитель председателя Интеграционного комитета (с 1999 года), заместитель председателя исполкома Союза Беларуси и России (с 1999 года). С 1998 г. — заместитель премьер-министра Беларуси. С августа 2000 г. — представитель Беларуси при Совете министров Союзного государства. С сентября 2001 г. — заместитель главы Администрации президента. В июле 2002 г. избран председателем совета Федерации профсоюзов Беларуси. Заслуженный работник промышленности Республики Беларусь. Доктор экономических наук (1999), профессор. Академик Международной академии информатизации, экономики и права.

— Леонид Петрович, начнем, пожалуй, с общей информации. Расскажите о текущем состоянии дел в Федерации профсоюзов Беларуси.

— Сегодня в нашей федерации состоят более четырех миллионов человек. На протяжении последних семи лет мы постоянно увеличиваем численность. Показатели прироста из года в год колеблются, но за прошлый год, к примеру, нас стало больше почти на 14 тысяч. Понятно, что бывает и отток, как и в любой другой профсоюзной организации. Но покидающих ФПБ меньше, чем вступающих в наши ряды. За последние годы нам удалось сильно сплотиться, и это бесит тех, кто не может создать подобное профсоюзное движение. Наше единство пугает и кое-какие государственные структуры, нанимателей. Они знают, что профсоюзы являются силой не на бумаге, а в действительности.

— И в чем же ваша сила?

— Во-первых, каждый вступивший в нашу федерацию начинает ощущать чувство товарищества, чувство локтя. Этому мало кто придает значение, но ведь такой фактор на самом деле важен. Коллектив позволяет испытывать нам те чувства, благодаря которым мы каждое утро с радостью идем на работу, и само рабочее место — это целый комплекс ощущений.

Во-вторых, вступив в профсоюз, человек получает гарантии защиты своих прав и интересов. Например, в 2011 году, который выдался для всех очень тяжелым, мы 80% членских взносов возвращали в виде материальной помощи людям.

— Можете назвать конкретные примеры пользы от деятельности вашей организации?

— Ну, например, приходит нам заявление: меня 10 лет назад приняли на работу с вредными условиями труда, через 10 лет работы в таких условиях я могла уйти на пенсию, пришла подавать документы, а мне говорят, что 5 лет назад мою должность переименовали, и с того времени она не состоит в списке вредных профессий. Подобных заявлений — десятки ежедневно. И каждое мы разбираем и восстанавливаем справедливость. При ФПБ, к слову, действует бесплатная юридическая консультация.

Очень щепетильно мы подходим к летальным случаям на производстве. В 2004 году, например, мы выявили много фальсификаций, когда предприятия пытались списывать вину на самих погибших. Теперь уже все знают, что с нами такие фокусы не проходят. Недавно мы добились, чтобы каждой семье погибшего на производстве выплачивалось 10 годовых заработков. Вообще, безопасности труда мы уделяем огромное внимание.

— Вы считаете, белорусы с радостью ходят на работу, особенно сейчас, когда зарплаты невысокие?

— Абсолютное большинство, думаю, — да. Тот человек, который прогулял день-два, он томится. Я же сам рабочий человек, 19 лет у станка простоял. От токаря до директора дошел. Я через все это прошел. Но ходил на работу с удовольствием, как и сейчас другие белорусы.

— Сколько составляет членский взнос в ФПБ?

— Один процент от зарплаты.

— Вы сказали, что численность ФПБ ежегодно увеличивается. А между тем в последнее время не раз сообщалось, люди выходят из Федерации и примыкают к независимым профсоюзам. Например, такие новости приходили с «Гранита».

— Когда я увидел новость про «Гранит», что 600 человек написали заявление на выход из ФПБ, то сразу позвонил на предприятие, начал разбираться. Как оказалось на самом деле, вовсе не 600, а около 200 работников написали такие заявления. Вернее, не личные заявления, а заготовленный единый текст подписали. Кто-то готовил эту акцию заранее. На следующий день это цифра еще уменьшилась, а на сегодня можно говорить лишь о выходе из нашей профсоюзной организации 34 человек. 12 из них говорят, что начальник, мол, сволочь, и пока его не снимут, они не вернутся. Это их принципиальная позиция. Мы, кстати, с начальником уже начали разбираться. И действительно, получили сведения, что он плохо общается с людьми. Я предупредил, что до министра дойду, но сниму таких руководителей.

Во время своего визита на «Гранит» я увидел вот что. Микашевичи — 12 тысяч человек населения. 4 тысячи работают на «Граните». По идее, каждая семья связана с этим предприятием, все друг друга знают. Там на работу берут, что называется, по блату. На «Гранит» даже водителем не устроишься просто так. А если коллектив набран по блату, им очень трудно руководить. Это надо быть сильным начальником, уметь разделять рабочие отношения с нерабочими…

— И как бороться с таким блатом?

— Неделю уже думаю об этом. Повторюсь, тут все от руководителей зависит. Проблема в том, что полностью искоренить такой блат не получится, он продиктован самими условиями существования предприятия. С другой стороны, есть и обратный пример — Жодино и БелАЗ. Там тоже много родства, знакомых, но, несмотря на это, на работе всех судят именно по профессионализму в труде.

— Вернемся к независимым профсоюзам. На недавнем заседании Миноблисполкома ФПБ подверглась критике за то, что на «Беларуськалии» более 4,5 тысячи человек являются членами именно независимого профсоюза, а не ФПБ.

— Мы на заседания облисполкома не ходим. Мы ему просто не подчиняемся. Поэтому пусть они претензии сами себе высказывают. Этот Руслан Трухан (начальник главного управления идеологической работы Миноблисполкома. — БелаПАН), который там делал заявления на заседании, ничего не понимает в жизни, молод совсем, а уже делает такие выводы…

— На Ваш взгляд, независимые профсоюзы можно сравнить по их потенциалу и возможности «решать вопросы» с ФПБ?

— На эту тему даже не стоит рассуждать. О разных потенциалах говорит разница в численности профсоюзов. Как считаете, если бы независимые профсоюзы делали для людей больше, чем мы, в их рядах было бы всего 5 тысяч человек? А у нас, повторюсь, 4 миллиона. Ни один наниматель не хочет разговаривать с этими независимыми профсоюзами. Мы бы их вообще не трогали никогда, если бы они сами нас не трогали. Я им говорил: забудьте вы нас, просто забудьте, не тявкайте — и мы вас не тронем. Но они же не могут, им свербит, им надо облаять, покритиковать Козика!..

— И все же, как Вы объясните феномен независимого профсоюза на «Беларуськалии»?

— Я не знаю точных цифр. В отличие от нас, независимые профсоюзы не публикуют данные о количестве своих членов. Мне кажется, что в этот независимый профсоюз люди вступили в 90-х годах прошлого века, и так по инерции в нем и состоят.

К слову, мы не против независимых профсоюзов. Более того, мы приглашаем их к активному сотрудничеству, — пускай помогают нам в диалоге с правительством отстаивать интересы трудящихся. Мы и 1 мая всех приглашали на торжественный митинг. Но никто от независимых профсоюзов не пришел. Им нужен только информационный повод, чтобы показать перед Западом, как плохо к ним относятся. Им нужен только скандал. За это они получают денежку из-за бугра. Как думаете, почему Ярошук (председатель Белорусского конгресса демократических профсоюзов. — БелаПАН) последний месяц так разошелся? Скоро будет очередная конференция Международной организации труда. Ему же надо очередные деньги зарабатывать…

— Кстати, о Международной организации труда. Расскажите о ваших взаимоотношениях с нею. Ведь не секрет, что МОТ неоднократно негативно высказывалась о политической ситуации в Беларуси, лоббировала ограничительные меры в отношении нашей страны.

— У нас нормальные деловые отношения. С ее стороны не может быть какой-то дискриминации в отношении Беларуси. Наши так называемые независимые профсоюзы регулярно пишут в нее жалобы. Наверняка уже написали, что и с «Гранита» ушли 600 человек, не сомневаюсь в этом. Причем такие жалобы выгодны и самой МОТ. Делами Беларуси в МОТ занимаются более десятка человек. В общем, это рабочие места, которые никто не хочет терять. Я вас уверяю, даже если бы мы сейчас выполнили абсолютно все требования и прихоти МОТ, то ее представители все равно работали бы тут еще в течение как минимум 10 лет.

— 1 мая мы общались с Вами, и Вы заявили, что к концу года уровень средней зарплаты по стране должен достичь 500 долларов, а уже по итогам мая реальные зарплаты должны выйти на уровень прошлого года.

— Мои предположения подтверждаются статистикой. Из 57 позиций (видов экономической деятельности. — БелаПАН), которые контролирует Минстат, зарплаты в 500 долларов достигли уже 22 позиции. 400 долларов — еще 14.

— Как считаете, когда средняя зарплата дойдет до 500 долларов, после этого она остановится или продолжит расти?

— Никогда нельзя останавливаться на достигнутом уровне доходов населения. Должно быть постоянное движение вперед. По моему видению, после выхода средней зарплаты на 500 долларов нам будет необходимо идти к минимальной зарплате в 500 долларов. И это, уверен, вполне реально.

— Пособия по безработице в Беларуси ничтожно малы. Вы не планируете настаивать на их увеличении?

— Это не актуально. Безработица у нас — 0,9%. Пускай это официальная безработица, не знаю, кого они считают. Но я знаю, что рабочих мест в стране — море. Объявлений о приеме на работу — море. Если человеку надо заработать рубль, то возможность есть. Другое дело, что некоторые воротят нос: одно буду, второе не буду. А что касается пособия, его ведь недавно подняли: оно было в районе 40 тысяч, теперь — 121 тысяча рублей. В то же время, если человек не может работать, например, по инвалидности, то он получает другие пособия.

— Но ведь есть и те безработные, которые просто не могут никуда устроиться. Как им прожить на 121 тысячу в месяц?

— Ну, кто это такие?

— Я не могу сейчас назвать конкретных людей...

— Раз не можете, значит, их нет. Когда узнаете, тогда скажите и мне, поедем вместе, разберемся, как они живут и почему не могут устроиться на работу.

— В начале года я делал репортаж из центра занятости в Минске и обратил внимание вот на какую деталь: физический труд гораздо более востребован в стране, чем интеллектуальный. С чем, на Ваш взгляд, это связано?

— Работники интеллектуальной, как Вы выразились, сферы меньше бегают с места на место. Соответственно и вакансий меньше. В сфере физического труда текучка гораздо выше. Вот еще причина: по объемам строительства жилья мы опережаем даже Москву. Понятно, что при таком активном строительстве рабочие руки всегда будут востребованы.

— К вопросу о безопасности труда. После республиканского субботника каменщик из Могилева написал жалобы в ряд инстанций, что президент страны и биатлонистка Дарья Домрачева не соблюдали правила безопасности...

— С такой девушкой, как Домрачева, я бы тоже с удовольствием поработал на субботнике. (смеется) Может, этот каменщик из зависти написал. (улыбается)

В конце концов, вряд ли действия президента и Домрачевой можно было рассматривать, как работу в полном понимании слова. Тут не было никакого пренебрежения правилами безопасности, это было просто интервью перед камерами. Президент же в это время общался со СМИ. Это не вопрос охраны труда. Это все высосано из пальца.

— Помнится, Вы предлагали номинировать Александра Лукашенко на Нобелевскую премию. Поясните мотивы.

— На самом деле, я сам давно хотел высказаться по этому поводу. Даже странно, что мне ни разу не задавали подобный вопрос. Так вот, тогда я сказал следующее: идея создания государства с социально-ориентированной экономикой, о чем первым заявил и к чему стремится наш президент, достойна Нобелевской премии. Я говорил о самой идее, а на меня столько грязи вылили. Читайте, друзья, и вчитывайтесь, а не выдергивайте то, что вам надо. И сейчас я еще раз повторяю: идея создания такого государства прекрасна. Она лучше, чем идея коммунизма. Коммунизм был аморфен и непонятен, теперь же все — четко. Впереди у Беларуси, я уверен, будут Нобелевские лауреаты.

— Идеи коммунизма изначально были утопичны. А реально ли нам построить государство с экономикой, о которой Вы говорите?

— Однозначно. Есть же примеры из жизни: та же Швеция, которая достигла этого примерно за 10 лет…