Принцип "Альфы". Крепок ли белорусский антитеррористический щит?

Хотя, как отмечают специалисты, лишние килограммы на плечах здоровья не прибавляют. Страдают позвоночник, суставы, связки… Не до критического состояния, но требуют медицинского контроля и профилактики. В группе "Альфа" даже бытует профессиональная шутка: мол, если через 10—15 лет спецназовского стажа здоровье как у молодого, значит, плохо служил. Но такова уж судьба сотрудников этого подразделения. Как и необходимость проводить до 80—90 % времени на работе. Даже в отпуске бойцы подразделения всегда находятся "на связи" и по первой надобности обязаны прибыть на место постоянной дислокации группы. Различные нюансы можно перечислять до бесконечности. Некоторым они даже кажутся неоправданными. Ведь организованного терроризма в Беларуси нет и, собственно говоря, никогда не было. Но не все так просто, как кажется на первый взгляд.
 

Кстати, решение о создании белорусской группы "Альфа" было принято в относительно стабильном 1990 году. В отличие от прибалтийских и закавказских республик в БССР обстановка оставалась стабильной и спокойной. Да и "центральное" спецподразделение в Москве появилось в 1974 году, после террористического акта против израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене. Тогдашнему председателю КГБ СССР Юрию Андропову было совершенно очевидно: мир входит в новую стадию противостояния, когда терроризм становится одним из основных инструментов. И союзная, и белорусская группы "Альфа" являлись превентивной мерой борьбы с терроризмом. Слишком много нюансов и специфики в освобождении заложников.
 

Командир белорусской группы "Альфа" Олег Чернышев считает: самое главное для бойцов его подразделения — психологическая устойчивость. Физическую подготовку можно подтянуть тренировками, натаскать новобранца по рукопашному бою и огневой подготовке, обучить тактическим приемам, но в этом подразделении спецназа необходимы не только крепкие и выносливые бойцы, но и люди с соответствующими моральными принципами и духовными ценностями. Каждый кандидат на вакансию в группу проходит многоуровневый отбор: самые разнообразные экзамены и тесты длятся больше года. И самое большое внимание уделяется психологическому тестированию. Например, специалисты стараются установить мотивы, которые двигают человеком для службы в элитном отряде.
 

— В каждой стране используется своя тактика при освобождении заложников, — объясняет Олег Чернышев. — В некоторых западных государствах на законодательном уровне прописано: жизнь офицера специального подразделения ценнее, чем захваченных бандитами гражданских людей. Поэтому при штурме, скажем, автобуса спецназовцы даже не заходят в него, а только ведут огонь из оружия через окна. В наших антитеррористических подразделениях действует постулат: бойцы должны всеми силами и средствами защищать заложников. В том числе и прикрывать их собой.

Аналогичная доктрина реализуется и в российских спецслужбах. В группе "Альфа" анализируется каждый террористический акт, в какой бы точке земного шара он не происходил, вырабатываются тактические и технические действия спецназа при обезвреживании террористов в схожих с произошедшими ситуациях. На Олега Чернышева сильное впечатление произвело посещение музея в Беслане. Школу не реставрировали после штурма, многочисленные следы трагедии кричат в этом мемориале даже через годы после драматических событий. "Некоторые принимавшие участие в штурме спецназовцы шли фактически на верную смерть", — говорит командир белорусской "Альфы". — Но в той ситуации другого выбора не было: либо пожертвовать собой, либо потерять большинство заложников".
 

Далеко не каждый человек способен сознательно подвергать свою жизнь не просто риску, а смертельной опасности. Не по воле случая или в силу сложившихся обстоятельств, а сознательно, выполняя свои служебные обязанности. К сожалению, только в кино супермены, точно щенят, раскидывают в разные стороны зарвавшихся террористов. На практике любой штурм может закончиться кровью. Большой или малой — зависит от ювелирных действий бойцов спецподразделения. Это в армейской операции существует хотя бы условная линия фронта, совершенно понятно, где свои, где чужие и как последние выглядят. В антитеррористических штурмах все перемешано: заложники, террористы, сослуживцы, если атака производится с разных сторон… На анализ ситуации иногда есть всего доли секунды.
 

Выстрелить в человека — уже достаточно большой стресс. Даже для подготовленного военного. А нажать на курок, когда бандит прикрывается заложником? Или на линии огня стоят твои товарищи? Решиться на подобный выстрел можно только после долгих тренировок. И не просто огневой подготовки со стрельбой по мишеням в разных ситуациях, а со специфическими элементами. Например, когда рядом с фанерным макетом бандита стоит другой боец. Конечно, к таким упражнениям допускают только после сдачи многочисленных тестов. Возможно, многим людям, далеким от антитеррористической тематики, такие методы подготовки покажутся неоправданно жесткими. Но только так спецназ можно подготовить к действиям в реальной боевой обстановке. И это подтверждается многочисленными примерами из операций по освобождению заложников в мире.

Насколько важно обладать не "полигонным", а реальным боевым опытом? У Олега Чернышева на этот счет свое мнение, сформированное с учетом опыта российских подразделений. Конечно, любая теория отличается своими условностями от настоящей ситуации. Другая сторона медали — многие нестандартные ситуации, которыми богаты боевые операции, требуют детального анализа, "разбора полетов", выработки новых тактических решений, возможно, применения другого оружия или технических средств. На научное осмысление проблемы необходимо время, потом недели тренировок с учетом новых вводных. В боевых условиях на "теорию" у подразделения времени нет. Да и некоторые "наработанные" навыки начинают теряться. Словом, как в парадоксальном наблюдении спортивных тренеров: в самой хорошей форме находится боксер, который никогда не выходил на ринг.
 

— Неэтично и непрофессионально оценивать сравнительную "крутость" различных спецподразделений, — утверждает Олег Чернышев. — Перед каждой структурой стоят свои специфические задачи, которые они умеют решать лучше, чем их коллеги. У белорусских спецподразделений нет "жесткого" боевого опыта. Но его наличие не является бесспорным индикатором профессионализма. Наши бойцы ездят на соревнования в Россию, занимают призовые места, и уровень их подготовки вызывает уважение у российских коллег, которым приходилось участвовать в антитеррористических операциях в Чечне и других горячих точках.
 

Действительно, отечественной "Альфе" не приходилось сталкиваться с террористическими организациями. К счастью, не "водятся" в Беларуси и боевики, но на счету группы специального назначения КГБ сотни операций по задержанию особо опасных преступников, преступных группировок. Бойцы "Альфа" обеспечивают безопасность на различных мероприятиях с участием первых лиц государства и особо значимых массовых мероприятиях. И "проколов", к счастью, не случалось.
 

Терроризм в мире превращается во вполне конкретную и осязаемую силу, влияние которой уже ощущают на себе немало стран. В том числе и европейские. А агрессия всегда останавливается только мощным силовым заслоном. В том числе и спецподразделений. Опыт той же России показал: захват заложников "взрывает" общественное мнение только при их гибели. Особенно во время штурма. Руководители террористических группировок, конечно, сволочи и нелюди, но чаще всего далеко не дураки. И боевиков активизируют в государствах, в которых акция теоретически может иметь потенциальный успех. И крепкий антитеррористический щит — своеобразное оружие не только защиты, но и сдерживания для активных проявлений экстремизма.