АЛЕКСАНДР ГЛЕБ: «БАЛБЕС Я, БАЛБЕС. ВО ВСЕМ ВИНЮ СЕБЯ»…
Самый знаменитый белорусский футболист Александр Глеб дал неожиданно откровенное интервью. Он признал, что собственными руками разрушил свою карьеру. Он во всем винит себя, что не свойственно белорусам. Оказавшись на самом дне футбольного мира, Глеб рассчитывает что-то изменить в своей жизни.
В прекрасном «вчера» ему посвящала полосы газета Marca, теперь — «Волжская Коммуна». Но и сегодняшний день 30-летнего полузащитника самарских «Крыльев Советов» Александра Глеба пропитан надеждами. Правда, на телефон смотрит спокойно — не ожидая, что высветится номер Моуринью или Венгера...
— В России вы, кажется, едва не очутились в 2011-м?
— Да, звонил год назад хозяин «Краснодара».
— Звонок с незнакомого номера, вы берете трубку — и человек представляется …
— Во-во, так и было. Пригласил на полгода: «Нет желания поиграть в нашей команде?»
— Может, стоило поехать?
— Конечно, стоило. В «Бирмингеме» уже с ума сходил. Тактика — «бей-беги», мяча почти не видел. Алекс Маклиш на тренировку приходил минут на пять — и исчезал. Я не представлял, что есть такие тренеры… Так что уйти в «Краснодар» хотелось, но в тот момент вокруг меня было слишком много бумаг. Контракт с «Барселоной», арендное соглашение с «Бирмингемом»…
— А от Америки не ваш ли приятель Тьерри Анри отговорил?
— Когда он перебрался в MLS, мы поначалу созванивались, переписывались. Но постепенно все сошло на нет. Трудно дружить на расстоянии.
— Удивились, что Венгер взял Анри обратно?
— Для меня это огромный сюрприз. Хотя ни один футболист не сделал для «Арсенала» столько, сколько Анри. Он и после возвращения несколько матчей вытаскивал. Красавец! В «Арсенале» Анри был на своей волне и в своей компании. Казался высокомерным. А когда пересеклись в «Барселоне», стали общаться. Первый месяц я у него дома жил.
— Вот это новость.
— Анри сам подошел: «Зачем тебе гостиница? Давай ко мне!» Дом он снимал шикарный.
— Жил один?
— Да, Тьерри разведен. А моя жена оставалась в Беларуси, пока я в Барселоне квартиру подыскивал.
— Вы говорили, что травмы подстерегали нелепые. Самая-самая?
— Вот колено, из-за которого восемь месяцев восстанавливался. Пробрасывал мяч мимо Гудьонсена, он меня подсек. Звонил потом: «Ты действительно в больнице?» Да, отвечаю. «Я ж, — говорит, — тебя еле коснулся!» В Англии до этого как только не били по ногам — и ничего. В Германии иногда синий в раздевалку возвращался. А-а, думаешь, ерунда. Лед приложил — все прошло. И вдруг начал сыпаться. Принимаю мяч, кочка — подворачиваю голеностоп. Четыре недели восстанавливаюсь. Выхожу на первый матч, под меня катятся — летит боковая связка. Еще шесть недель. Ну почему так?!
— Карьеру ван Бастена загубил хирург. Вы с сомнительными докторами сталкивались?
— Это отдельная история. Была операция, врачи «Барселоны» разработали программу реабилитации. Поехал в Германию к знаменитому доктору Мюллеру-Вольфарту. Тот в клинике за голову схватился: «Они обалдели? Надо было через две недели после операции дренаж делать, массаж, чтобы мышцы работали. Ты полтора месяца потерял!»
— Больше к испанским врачам не обращались?
— Нет. Восстанавливался в Германии.
— Говорят, каждый сам виноват в своих проблемах. У вас есть к самому себе вопросы?
— Я во всем виню себя. Ошибся, когда из «Барселоны» вернулся в «Штутгарт». Лучше б остался и доказывал. Либо ушел бы в «Интер». Вариант был.
— В самой «Барселоне» много ошибок совершили?
— Я пришел туда с кучей амбиций. Гвардьола звонил мне в Лондон, уговаривал перейти. И я не мог понять: «Как это — меня не ставят? Должен играть постоянно!» Выходил на тренировку обиженный, валял дурака…
— Даже так?
— Работал не в полную силу, это факт. Искренне не понимал, что себе делал хуже. И жена, и друзья твердили: «Саня, не глупи». Объясняли очевидные вещи: в «Барселоне» стабильно играют вратарь, защитники и Месси. Остальных Гвардьола чередует. Но я отказывался верить, повторял с вытаращенными глазами: «Все не так, он лично звонил, я бы в эту команду не перешел, если б знал…» Сам себя накручивал. Гвардьола переспрашивал: «Алекс, остаешься с нами?» Нет, отвечаю. Хочу играть. И укатил в «Штутгарт».
— После этих слов Гвардьола к вам охладел?
— Да. Неправильное решение, неправильное поведение.
— В «Барселону» вы ехали не сомневаясь, что заиграете?
— Да я вообще туда не рвался! Знакомые предупреждали, насколько в «Барселоне» психологически тяжело. Я выбирал между двумя другими клубами.
— Тоже с приставкой «супер»?
— Ну да. Из Италии и Германии. А главное, не уверен был, что стоит уходить из «Арсенала». Оглядываюсь назад — какое-то непонятное время, словно в пьяном бреду. И зачем уехал из Лондона? Просто все перевернул звонок Гвардьолы — он был очень настойчив, рассказывал, на какой позиции меня видит.
— Из итальянского и немецкого клубов тренеры вам тогда звонили?
— Нет. Клянусь вам, сам не понял каких-то собственных решений, все как в тумане. Впрочем, с «Барселоной» в первый же сезон я выиграл три трофея. В Лиге чемпионов провел все матчи — лишь в финале Гвардьола усадил на трибуну. Наказал за строптивость.
— Не ожидали?
— Это был шок! У меня катились слезы. Анри поддержал: «Я сам поражен, держись, на этом жизнь не заканчивается…»
— На награждение вы же вышли?
— Да, спустился к полю. Но тот день для меня — будто нож в спину.
— В какой момент осознали, что с «Барселоной» ничего не получится?
— Когда вернулся из «Штутгарта». После первой же тренировки Гвардьола огорошил: «Алекс, ты можешь остаться, но рассчитываю я на других игроков». Поезд ушел. Еще одного шанса Гвардьола давать не захотел.
— Андрей Шевченко когда-то изрек: «Чтобы заиграть в «Челси», нужно найти общий язык с Лэмпардом». Что нужно, чтобы заиграть в «Барселоне»?
— Выучить язык!
— Всего-то?
— Это — обязательно. Если б выучил язык и убрал амбиции — играл бы в «Барселоне» до сих пор. Но я вел себя как мальчишка. Когда подписал контракт, Гвардьола сказал: «Немедленно учи язык, интегрируйся в команду». А я не прислушался.
— Почему?
— Лень было! Затем пошли конфликты, я вспылил: «Да не буду за испанский браться!» Видите, на каждом шагу делал себе хуже.
— Так почему не состоялась ваша аренда в «Интер»?
— Был в контракте с «Барселоной» пункт, который итальянцев смутил. Взяли паузу. А «Штутгарт» на все согласился. В деньгах я выиграл, но лишний раз убедился, что счастье не в них. Помню, летел подписывать контракт и думал: «Как же не хочу в этот клуб! Черт с ними, с деньгами. Сейчас верну сумму, которую немцы заплатили за перелет, попрощаюсь — и назад».
— Что удержало?
— В «Штутгарте» окружили таким радушием, что я дрогнул. За мной прислали самолет, у трапа встречала целая делегация во главе с президентом клуба. Хочется сказать «нет» — а неудобно. Слово-то уже дал. Балбес, я балбес… Это самая большая ошибка в карьере. Дальше беды посыпались как снежный ком.
— С Моуринью, который тогда тренировал «Интер», успели поговорить?
— По телефону. Беседа длилась меньше минуты. Моуринью позвонил и спросил в лоб: «Хочешь играть в моей команде?» — «Да». — «Отлично. Я тебя жду». И повесил трубку. Поработать с ним было бы здорово. К тому же именно в тот сезон «Интер» выиграл Лигу чемпионов. Увы, из-за того пункта в контракте я до Италии не доехал.
— Когда играть закончите, вернетесь в родной Минск?
— Жить буду либо в Минске, либо в Мюнхене.
— Чем Мюнхен привлекает?
— Неописуемой красотой. Старинный и компактный город. Рядышком Италия, Австрия, Швейцария. Квартиры в Мюнхене пока нет — но скоро будет. Нам с женой в Германии нравится, давно ко всему привыкли.
— Даже к тому, что мужчины и женщины вместе парятся в бане? Вот Кураньи, который вырос в Южной Америке, говорил нам: «Сначала я стеснялся, а теперь — никаких проблем. Разве что жену в сауну не пускаю…»
— Я тоже не пускаю! А сам полотенцем прикрываюсь и стараюсь ходить в сауну, когда поменьше народа. Ладно бы, окружали молодые, красивые тела. Так нет же — кругом публика от 50 и старше. К традициям в тех краях относятся трепетно. Я зимой в Австрии люблю отдыхать. Как-то были большой компанией, все парами. Наши девчонки в спа-салоне ходили в купальниках, так австрийцы жаловались администрации отеля: мол, почему они не раздеваются?!
— Мы их понимаем. Возвращаясь в день сегодняшний — контракт с «Крыльями» заканчивается через месяц. Что дальше?
— Пока не знаю. Может, останусь. Может, вернусь в Европу. Сейчас важнее всего — набрать форму и помочь команде избежать вылета. А в мае видно будет. Жизнь научила — не стоит торопиться с принятием решений.