Протоиерей Фёдор Повный: Когда я лечу на парашюте, я могу восславить Бога о красоте того мироздания, которое подо мной

Я знаю, сегодня Вы пришли в нашу студию практически сразу из храма: у Вас была длительная всенощная служба...

Фёдор Повный: ...а до этого Страстная седмица.

...и наверняка, как я полагаю, мечта каждого священника — чтобы в храме негде яблоку было упасть. На этот раз было действительно так?

Фёдор Повный: Яблоко — это слишком объёмно сказано. Я думаю, даже маленькому перепелиному яичку негде было поместиться. Потому что людей очень много в храме. Не только за всенощным богослужением, но и в канун Пасхи. И меня поражает и радует, что не пожилые люди — их, к сожалению, меньшинство в храме — а молодёжь, люди среднего возраста и очень много детей.

Все мы помним тот рубеж, начало 90-х, когда в церковь буквально повально пошли все. И тогда появилось множество не прихожан, а "захожан". И появилась такая мода: все начали венчаться, потому что модно было. А сейчас? Эта "ненужная" мода ушла? Остались те, кто действительно истинно верит?

Фёдор Повный: Вы знаете, когда человек идёт к Богу, приходит в храм — он идёт постепенно. И очень многое зависит от того, как он в первый раз войдёт в храм, и кто его там встретит. Часто бывает — и в нашем приходе это очень резко пресекается — когда обычный мирянин или мирянка начинают поучать входящего в храм. Кто-то зашёл в брюках, кто-то зашёл в иной одежде, "неуставной" с точки зрения того, кто уже в храме. Я думаю, что один из тех приходов, где отсутствуют поучения внешние. И я тоже стараюсь, даже когда человек приходит на исповедь, не отгонять его за это внешнее, а разобраться, в чём же суть.

Это говорит о том, что Вы как священник более либеральны? Ведь согласитесь, православная церковь считается более консервативной.

Фёдор Повный: Да, я действительно в какой-то степени либерален, но в плане богослужебной жизни я очень консервативен. Но вот что касается внешнего оформления жизни прихода — здесь нужно идти не только в ногу со временем, но, может быть, даже опережать его.

Позади длительный пост, самый строгий пост, но даже в праздничном богослужении говорится: "Придите постящиеся и непостящиеся". А насколько важен пост и насколько важно соблюсти все его каноны? Или всё-таки важнее, когда человек не отказывается от молочного и мясного, но каким-то другим, уникальным для него способом, очистится внутри, духовно?

Фёдор Повный: Если мы фокусируем своё внимание только на пище, то мне вспоминаются слова в прошлом очень известного и до сих пор очень уважаемого протодиакона Леонида Божко. Когда я был юношей и был с ним на одной из встреч, к нам подошли сотрудницы, которые говорили: "А как же нам поститься? Что нам кушать?". Он улыбнулся и говорит: "Вы только друг друга не кушайте".

Вы очень верно заметили, что это в какой-то мере очень индивидуальная вещь. И когда мы говорим, что церковь консервативна, я бы сказал несколько иначе: она даёт возможность человеку найти свой модуль и модус поста. Чтобы он был соизмерим с твоими внутренними возможностями, с твоей внутренней духовной подготовкой и самое главное — с твоим желанием. Чтобы совесть твоя адекватно реагировала на то, что называется временем постной весны.

Чтобы это не было насилием над самим собой?

Фёдор Повный: Иногда нужно некое усилие — не насилие, а именно усилие — сделать над собой.

Сейчас можно довольно часто слышать довольно спорную дискуссионную фразу: мол, у нас кризис духовности. А где то самое мерило духовности, чем её можно измерить? Каковы критерии? Вы согласны с тем, что мы переживаем кризис духовности?

Фёдор Повный: То, что происходит сегодня в европейских странах — при всём уважении к их технологическим и техногенным движениям — там действительно кризис. Но когда я вижу такое количество людей в храме, и среди них большинство молодёжи и детей, я говорю не о кризисе, я говорю о той надежде, которую имеет наша страна. А ключик очень простой, как о нём говорит Христос: как вы хотите, чтобы к вам относились люди, так и вы относитесь к ним. Я перефразирую главную формулу: если мы говорим, что любим Бога, которого мы не видим, а не любим человека, который рядом с нами, то мы лжём. Поэтому когда мы говорим о духовности, давайте подумаем о нашем отношении к людям, окружающим нас, прежде всего, к нашим ближним. Давайте перестанем их "кушать", даже когда закончился пост.

И всё же продолжение. К великому счастью, нас такие случае обошли стороной — сейчас практически все обсуждают выходку некой женской панк-группы в храме Христа Спасителя. Все обсуждают выходку группы знаменитых украинских феминисток, которые поднялись на колокольню. Это не показатель кризиса духовности?

Фёдор Повный: Я думаю, это показатель из понятия духовности, псевдодуховности. Если говорить о моём лично отношении к таким вещам, я на них даже не обращаю внимания. Потому что невозможно это определить некими духовными понятиями. Это совершенно ясно и понятно можно определить понятиями некой внутренней духовной одержимости, природа которой связана с рожками и копытцами, если сказать образно.

А нападки в интернете на православную церковь и персонально на патриарха — это из той же серии?

Фёдор Повный: Это особая тема. И вновь скажу: я думаю, этим вещам не стоит придавать того выпуклого внимания, которое стала придавать этому даже церковь.

Вы довольно публичный человек. И если проследить Ваш путь в церковь: вы получили профессию дизайнера, если я не ошибаюсь, Вы мечтали стать лётчиком...

Фёдор Повный:...да, это проблема с детства, и эта "болезнь" продолжается до сих пор.

...Вы прыгаете с парашютом...

Фёдор Повный:...прыгаю и летаю, и пилотирую.

...катаетесь на лыжах. Где та самая грань, где вы человек духовный, а где человек светский?

Фёдор Повный: Когда я поднимаюсь на лыжах на гору, я за это время могу совершить молитву. Когда я лечу на парашюте, я могу восславить Бога о красоте того мироздания, которое подо мной. Когда я летаю, управляю вертолётом, я понимаю, что это, в принципе, чудо, потому что весь этот металл должен падать с точки зрения законов физики, а он держится, он управляется, он тебе подчиняется. И ты начинаешь совершенно по-другому воспринимать смысл и значение жизни, и творца миров по отношению к твоей жизни.

Вот Вы так здорово рассказываете. А может быть, все наши проблемы оттого, что мы перестали удивляться, тому, что вокруг нас происходит? Горит свет — должно так, как само собой разумеющееся. А ведь действительно это чудо, по сути.

Фёдор Повный: Но бывают чудеса и в полном смысле слова. У меня есть знакомый, который ездил на остров Залита, на Псковщине. Там жил известный во многих местах по всей России да и у нас старец, отец Николай Гурьянов. Он приехал со своими коллегами, довольно высокопоставленными людьми, и говорит: "Батюшка, покажите нам чудо". Тот говорит: "Подойди к выключателю, нажми его". Он нажал, зажёгся свет. "А вот и чудо", — "Батюшка, но какое же это чудо? Нажал, и свет загорелся — это же не чудо!" — "Ах, не чудо. Ну прости, прости". И он говорит: мы возвращаемся с острова, отплыли на некоторое расстояние, и меня как током — так ведь уже больше недели перебит силовой кабель, который питает остров и там более недели нет света. Разворачивают лодку и едут просить у батюшки прощения. Это к слову о свете и выключателе.

Мне часто приходится бывать и на многих светских мероприятиях. Но я никогда не оставляю самого главного: присутствия понятия того, что Господь всё равно рядом, и Господь следит за каждым твоим словом, за каждым твоим действием, за каждой твоей мыслью. И как ты должен жить, как ты должен поступать — не некие контролирующие органы, не Госконтроль, а сам господь у тебя самый главный контролёр. Как же я должен тогда относиться ко всему, что я делаю? И по отношению к себе, и особенно по отношению к окружающим меня людям.