Белый халат и Черный континент. За 3 года брестский хирург прооперировал 200 больных СПИДом африканцев

Небольшая улочка в частном секторе Бреста, двор двенадцатого дома. Ни пальм, ни кокосов, ни прячущегося под лавкой аллигатора. Вместо этого белорусский пейзаж — подготовленные к весенним посадкам грядки. Сложно поверить, что именно здесь живет хирург Василий Ващук, который почти десять лет работал в Африке. В 1984 году, когда о вирусе приобретенного иммунодефицита в Союзе никто не знал, его, советского врача, направили в Бурунди бороться с эпидемией, которую позже назовут коротко — СПИД. О том, как днем он спасал безнадежно больных африканцев, а вечером выступал с медицинскими лекциями в советском посольстве, мы с ним вспоминали, листая семейные альбомы.
 

Первым попадается черно-белый снимок — Василий Васильевич учит французский в лингафонном кабинете. С обратной стороны скупая подпись: "1969 год!". Эта фотокарточка — своего рода нулевой отсчет в его новой медицинской жизни.
 

— Я работал на кафедре факультетской хирургии Львовского медуниверситета, — рассказывает собеседник. — Четыре года подряд меня назначали секретарем приемной комиссии вуза. Набирали строго: 70 процентов будущих первокурсников должны были быть из рабочих и колхозников. А поступать они не очень рвались. Выходит, где хочешь, там и ищи их. Устав от этого, на пятый год попросил не ставить меня на эту должность. "Не хочешь, — сказали мне, — тогда поезжай врачом в Африку". Я согласился.
 

Объяснить нестандартную альтернативу просто. С середины 1950-х, как только первое африканское государство Гана получило независимость, интерес СССР к Черному континенту резко вырос. Распространять идеи социализма сюда отправляли советских врачей, инженеров, учителей. Одним из них был хирург Василий Ващук.
 

Перед поездкой все проходили курсы французского языка — в Африке много бывших французских колоний.
 

— Правительственной телеграммой меня вызвали в Москву, — вспоминает доктор. — Занимались каждый день с девяти утра до шести вечера на протяжении восьми месяцев. Сначала учили разговорный французский, потом медицинский, ведь во Франции не принято писать рецепты на латинке. Позже сдавали экзамен по экзотическим болезням.
 

Доктор Базиль и Мали
 

В 1970 году Василий Ващук вместе с женой отправились в Мали.
 

— Здесь мы и жили, — Василий Васильевич показывает снимок своего большого дома в Бамако — столице Мали. — С новым домом появилось и новое имя. Вместо Василий Васильевич все стали звать меня доктор Базиль.

Больница была недалеко. Вместе с Ващуком здесь врачевали французы и местные жители. Выходить из города запрещалось.
 

Однажды ночью к дому доктора Базиля подъехала машина. Его срочно вызывали за 12 километров от столицы в город Кати. Сказали: у жены министра финансов началось кровотечение, ее нужно срочно спасать. Хирург боялся, что это диверсия, которая грозит ему или тюрьмой, или смертью. Уезжая, он предупредил жену: "Если к утру не вернусь, сообщи в советское посольство". Но ему не соврали.
 

Неожиданно из стопки снимков Василий Васильевич достает фотокарточку, где он рядом с китайцами.
 

— Они работали вместе с нами, — смеется собеседник. — Причем были настолько идеологически подкованы, что не могли брать в руки французские медицинские инструменты: они, мол, буржуазные.
 

Многое во врачебном быте Мали удивляло советского доктора. В отличие от нас, у них не принято стучать в кабинет. Перед входом человек хлопает в ладоши. Интересно, что если заболела жена, то к врачу она идет с мужем. Причем сначала заходит супруг и рассказывает, что с его второй половинкой, а только потом — женщина.
 

— Привыкали и к климату, — смеется Надежда Филипповна, жена доктора. — Из-за невыносимой жары я за первую неделю в Мали похудела на восемь килограммов.
 

Через два года командировка закончилась, и доктор Базиль вернулся в Союз. Но ненадолго: в 1977 году его снова отправляют в Африку. Правда, теперь в Конго. Здесь он заведовал хирургической службой госпиталя и лечил кубинских солдат, воевавших в Анголе.
 

— Мы постоянно находились в опасности, — вспоминает врач. — Вокруг стреляли. Да и кубинцы — отчаянные ребята, всегда ходили обвешанные гранатами. Представьте, что испытываешь, когда едешь с ними на одной машине на большой скорости.
 

Жили в военных условиях. На случай ЧП у доктора Базиля всегда был наготове чемоданчик и несколько путей отхода. Хотя реальным из них был только один — уйти на рыбацком корабле, который раз в неделю прибывал в Пуэнт-Нуар из СССР.
 

В страхе и напряжении прошло три года.
 

— Перед отъездом нам устроили отходную, это своего рода праздник, на котором целиком зажаривают пару баранов, — продолжает доктор Базиль. — Затем блюдо кладут на стол, и люди руками его едят. Побывав однажды на отходной, мы с женой всегда брали с собой из дома столовые приборы.
 

Новая путевка на Черный континент ждала доктора Ващука спустя пять лет после возвращения из Конго. В Бурунди он приехал в 1984 году. Причем уже не простым врачом, а в качестве хирурга-консультанта и руководителя миссии из 18 советских докторов. Обстановка в стране была плачевной, бурундийцы умирали от неизвестной болезни.
 

— У человека фиксировались общее недомогание, температура, которая могла держаться больше месяца, истощение, — вспоминает собеседник. — А потом он умирал.
 

Люди сторонились друг друга. Был случай: судили больного с характерными симптомами. Все в зале сидели в марлевых повязках. А когда подсудимый чихнул, председательствующий объявил перерыв в заседании, и на несколько дней все разошлись.
 

В 1985 году, чтобы определить вид инфекции, в Бурунди прибыли бельгийцы. Через год стало известно: в стране СПИД. Но чтобы не сеять панику, сообщать об этом гражданам бурундийское правительство запретило. Исследователей отправили на родину.
 

Спасая больных, врачи старались обезопасить и себя. Использовали резиновые перчатки, избегали брызг крови.

— После каждой операции я пил успокоительное, — признается Василий Васильевич.
 

Но меры предосторожности срабатывали не всегда. Одна из медсестер оказалась ВИЧ-инфицирована. Через какое-то время ее доставили в больницу в малярийной коме. Однажды женщина попросила доктора Базиля позвать священника. После исповеди ей стало легче.
 

— Раз в полгода врачи получали повестку, по которой они должны были пройти анализ на ВИЧ, — продолжает собеседник. — Был случай, когда, узнав результаты, один из докторов наложил на себя руки.
 

За три года Василий Ващук прооперировал около двухсот больных СПИДом. В основном это были вмешательства, которые лишь облегчали страдания.

— Я хотел выступить с докладом о СПИДе в советском посольстве, — вспоминает доктор. — Но мне сказали: нечего будоражить людей, это капиталистическая болезнь, и нашим гражданам она не грозит.
 

Это было время страха и свободы. Сейчас это звучит дико, но в то время в Африку доходила запрещенная в Союзе литература. Именно здесь Василий Ващук прочитал "Архипелаг ГУЛАГ".
 

— А еще нас неустанно удивлял бурундийский народ, — рассказывает хирург. — Рождаются они белыми, и только через семь месяцев их кожа темнеет. Имя ребенку дают только после года жизни, когда родители убеждены, что малыш наверняка выживет.
 

Развито у них и многоженство. Как-то Ващуки ужинали с семьей бурундийского врача. И прямо при Василии Васильевиче его коллега предложил Надежде Филипповне стать второй женой. Уговаривала ее и супруга бурундийца. Сдержанный доктор Базиль отреагировал на такую ситуацию спокойно: у всех ведь свои традиции.
 

— Казусов хватало, — признается Надежда Филипповна. — Выбирали с подругой ткани, и она никак не решалась купить, я ей: "Дура, бери на сарафан". Это услышали бурундийские женщины и, видимо, подумали, что выражение означает "хороший материал". Потом я не раз слышала, как они, покупая ткань, нахваливали ее друг другу, приговаривая: "Дура, бери на сарафан".
 

Сейчас с Африкой хирурга Василия Васильевича связывают лишь воспоминания и старые фотографии. Но как и любой врач, он не сентиментален. О своей работе говорит лаконично: "Я следовал клятве Гиппократа". Ведь не важно, вправляешь ли ты больному вывих бедра или достаешь из желудка психически нездорового 364 железных предмета, которые тот непонятно зачем и как проглотил (ведь и такое случалось!), главное — ты сохраняешь человеку самое дорогое, что у него есть, — здоровье и жизнь.