Свислочь вышла из себя. История минских потопов 20-го века

В конце февраля — начале марта в дореволюционном Минске жители прибрежных улиц засыпали с надеждой, что ночью не раздастся звон колоколов

Лед тронулся

Зима 1906 года выдалась на удивление снежной. Обошлось без потеплений, опасных для озимых посевов. Но минчане не разделяли радости крестьян, которые строили планы на обильный урожай. Город накрыло снежным покрывалом.

В середине февраля погода стала меняться. Но чем ярче светило солнце, тем больше тревожились горожане. Оттепель предвещала беду. Снег таял — ручейки дружно устремились к Свислочи. Река начала набирать силу. Извозчики, проезжавшие через мосты, бросали тревожные взгляды на черно-белые измерители уровня воды. Она прибывала медленно, но подбиралась к роковой отметке. В газетах появились заметки с заголовками вроде "В ожидании наводнения".

Городские службы были приведены в полную готовность. Пожарные с баграми в руках дежурили у мостов. В их обязанности входил надзор за уровнем реки, разбор заторов во время ледохода. Но применить на деле багры им не пришлось. Река стремительно освобождалась ото льда без посторонней помощи.

Очень быстро от снега не осталось и следа: его можно было видеть лишь на огородах и в парках. Колеса телег и пролеток уже вовсю стучали по оголившейся мостовой.

ВсеМИНСКИЙ потоп

Вода вплотную приблизилась к критической отметке 23 февраля 1906 года. Было ясно: не сегодня завтра вся мощь разлива обрушится на город.

Самый ответственный участок находился на Александровском мосту. Свой первый удар водная стихия всегда наносила именно здесь. Причиной были Плебанские мельницы, расположенные поодаль. Образованная ими запруда создавала множество проблем. Городские власти неоднократно выступали с предложениями снести плотину и расположенные по ее краям мельницы, принадлежащие Свято-Троицкому костелу и православному Архиерейскому дому. Но они находились в частной собственности, и закон был на стороне их владельцев. Поэтому каждую весну, когда уровень Свислочи начинал стремительно подниматься, плотина задерживала прибывающую воду, что только усиливало наводнение.

Город тревожно спал, когда колокола возвестили о начавшемся разливе. Первый удар паводка приняли прибрежные районы, населенные преимущественно рабочими и беднотой. Почти все жители здесь были готовы к наводнению и заранее упаковали небогатый скарб, с которым и покидали дома. Домашний скот заблаговременно был переведен к знакомым, проживавшим в недоступных Свислочи частях Минска. Городская пожарная команда, вольное пожарное общество, полиция и военные всячески помогали прибрежным жителям укрыться от наступающей воды. Всю ночь она прибывала, заливая все новые и новые участки.

Газета "Вестник Минского губернского комиссариата" сообщила, что во время паводка 1917 года по собственной неосторожности утонули два солдата, катавшиеся в лодке по Губернаторскому саду.

Смываемся!

Утром 24 февраля город был практически парализован. Свислочь разделила его на две половины. Вода стояла у перекрестка Полицейской и Захарьевской улиц (ныне улица Янки Купалы и проспект Независимости) и простиралась до Госпитальной (ныне улицы Фрунзе и Коммунистическая). Мост по Захарьевской на полтора метра опустился в клокочущий поток. Такая же участь постигла и все остальные городские переправы. Татарский конец (ныне район Дворца спорта), Нижний базар (площадь 8 Марта), Ляховка (район улицы Октябрьской), Кошары (район улицы Красноармейской), Губернаторский сад (парк Горького), улицы Садовая (парк Янки Купалы), Архиерейская (улица Пулихова) были затоплены. Любопытные горожане стояли на возвышенных местах, наблюдая за величественной стихией и работой спасателей. Весь световой день пожарные и добровольцы плавали на лодках и помогали тем, кто не успел покинуть свои дома.

Два дня Минск был во власти разлива. Лишь 25 февраля минчане смогли пересечь Свислочь по освободившимся от воды мостам. Больше недели ушло на то, чтобы привести город в порядок. Полностью очистить его от сора, принесенного водой, удалось лишь спустя месяц.

Разлившаяся Свислочь приносила во дворы горожан не только мусор, но и дрова, бочки со смолой, соленьями, а также всевозможный инвентарь.

Замкнуло

В апреле 1931 года наш город вновь пережил сильное наводнение. Среди затопленных объектов оказалась и электростанция

Вот что рассказал директор водно-электрической станции "Эльвод" (располагалась около современного здания цирка. — Прим. авт.) товарищ Позняк в беседе с корреспондентом газеты "Рабочий":

— На "Эльводе" работает 400 рабочих. Идет уборка во дворе. Рабочие разбиты на бригады.

Отдельная бригада послана на Борисовский тракт для пуска скважины. Скважина будет давать 5.000 ведер воды в час. Вода будет направлена по центральной магистрали. Установлены два насоса для подачи воды городу. Работают три бригады по проверке машин, электрической сети и коммуникаций. На станции работают насосы по выкачке воды. В котельной идет работа по подготовке к пуску котла. Приняты все меры к пуску немецкой турбины, которая сможет дать городу 1.500 кВт электроэнергии. Турбина будет пущена не позже 25 апреля. Для внутренних нужд станции будет пущен один дизель.

Начала работать радиостанция.

Для подачи электроэнергии в центральную часть города и освещения станция пользуется пока электроустановками кожзавода "Большевик" и завода "Деревообделочник".

Во время наводнения торф, который находился в вагонах, остался на дворе электростанции; из шести бочек машинного масла, уплывших во время разлива воды, четыре пойманы. Со двора "Эльвода" уплыли дрова. В настоящее время на элект­ростанции все рабочие и инженерно-технический персонал мобилизованы для осмотра машин и выяснения возможности их пуска. Станцией будут приняты меры к тому, чтобы к 26 апреля дать электроэнергию основным предприятиям Минска. Энтузиазм рабочих и инженерно-технического персонала, которые работают не покладая рук день и ночь, говорит за то, что город в ближайшее время будет обеспечен энергией.

"Рабочий", № 93 от 19 апреля 1931 года