Встреча в тумане
Вчера было теплое и туманное утро. Я шел через парк, вдоль реки по набережной. Смотрел на темную, еще мутную воду, на противоположный берег, тот, где телевышка. Но его скрывал туман, и городская река казалась огромной, как море. Сначала я услышал в тумане свист, потом увидел рыжего длинноухого пса. Спаниель пробежал рядом. Остановился в паре шагов от меня и замер, словно изучая. И я остановился, глядя на него. Потом появился хозяин в камуфляжном бушлате, в руке поводок. Спаниель побежал к нему. Короткая сцена. Самая обычная, но у меня застучало сердце. Я разволновался, если не сказать, что занервничал. Хотя и прекрасно понимал, что это просто–напросто ошибка, что во всем виноват туман. Что это он делает силуэты смазанными, а черты расплывчатыми. Мужчина в камуфляжном бушлате негромко сказал: «Мики, домой, хватит, набегался».
Конечно, это Мики, а того спаниеля звали Джек. Ни его, ни хозяина уже лет восемь как нет на белом свете. Но они остались в моих воспоминаниях. Мужчину звали Николай Николаевич. Жили они в соседнем доме, и мы часто встречались в парке у реки.
Когда познакомились, Джек уже был старым псом и хозяин на него все время недовольно ворчал. У нас тогда сложилась небольшая компания — трое взрослых мужчин, я оказался самым младшим, и собака. Мы ловили на реке рыбу. Созванивались вечером, а на рассвете уже стояли на набережной и смотрели на поплавки своих удочек.
В выходные задерживались часов до одиннадцати, а в будни уходили с реки в половине восьмого. Надо было успеть позавтракать и добраться до работы. Спаниель по кличке Джек всегда сопровождал своего хозяина. Носился в кустах, гонялся за голубями и воронами или лежал рядом с хозяйской сумкой и смотрел каштановыми глазами на воробьев и зябликов, подбиравших хлебные крошки с парапета.
Однажды Джек потерялся. Мы собрались уходить домой. Николай Николаевич свистнул, позвал Джека, но тот не появился, не выскочил из кустов, не ответил лаем. Мы ходили по парку и помогали искать пса. Но все наши старания оказались напрасными. И еще два следующих дня найти длинноухого Джека не могли. Николай Николаевич и объявления расклеил, и даже съездил в приют, куда бродячих псов свозят. Стал мрачным, лицом потемнел, глаза запали, сигарету от сигареты нервно прикуривал. Он ругал Джека самыми последними словами, обещал убить, если только найдет... Потом и надежда улетучилась. Да и все собачники из парка говорили, что Джека хозяину уже не видать.
Но Николай Николаевич продолжал искать. И, кажется, через две недели спаниель нашелся. Ночью прибежал к подъезду и принялся лаять, а потом выть, глядя на окна. Хозяин услышал, узнал по голосу, выбежал на улицу в трусах и майке... Целовал–обнимал своего пса непутевого, кормил чуть ли не с ложечки.
На следующий день они пришли к реке. Джек был на поводке и вел себя, как нашкодивший ребенок. Даже ворон и голубей старался не замечать. Именно тогда я и понял, как нужны друг другу немолодой мужчина и немолодой пес. Почувствовал, как человек одинок. Хозяин разговаривал с нами, но все время поглядывал на Джека. Словно ему рассказывал, как услышал ночью знакомый лай и подумал, что это сон. Что они снова на охоте, что его спаниель побежал в камыши и там лает, зовет его... Джек слушал и глядел, а потом, как человек, пристыженно опустил голову...
Как–то весной, в марте, через год, Николай Николаевич пришел на реку. В руке он нес пакет, воротник бушлата был поднят, в зубах дымилась сигарета. Он поздоровался за руку и посмотрел на воду. Рыба не клевала. «Ну вот и закурили, а говорили, что все», — пошутил я, насколько мог, безобидно.
Николай Николаевич виновато закивал. Чего–то не хватало, что–то было не так. В руке не было мягкого поводка с блестящей застежкой–карабином.
— А где Джек? — спросил я.
— В лесу... — вздохнул хозяин.
— Потерялся, что ли?
Николай Николаевич вытащил из пакета бутылку водки, закуску, рюмки, завернутые в бумагу. И мы выпили за Джека, который остался в лесу, на пригорке, рядом с болотистым берегом реки.
Это была охота на перелетного гуся. Хозяин не хотел его брать, но Джек в самый последний момент вскочил в машину. На охоте он полез в болото за подбитой птицей, дотащил гуся до берега, но на ноги уже не поднялся. Как водится, по охотничьей традиции над могилой верного пса охотники выстрелили в небо.
Автор публикации: Владимир СТЕПАН