Пограничье. Вымирающие деревни

В Мельниках, некогда богатой деревне, жители которой специализировались на мельничном деле, осталось всего два двора. А соседняя Загородная, которая расположена всего в километре, может "похвастаться" двумя десятками местных жителей.
 

 

Первое, что бросается в глаза еще в пригородном автобусе – феноменальная вежливость и доброжелательность жителей приграничной зоны. Все пассажиры вежливо здороваются, а, выходя из автобуса, желают водителю и другим путникам счастливой дороги.
 

 

Людмила Марутич – коренная загородчанка. Она почти всю жизнь провела в деревне, сейчас на пенсии, занимается домашним хозяйством. Узнав, что журналист приехал из Минска и интересуется ее родной деревней,женщина сразу предлагает показать округу: гости в Загородную приезжают редко, поэтому общение ценится.
 

 

– Много лет назад деревня называлась Зломысле. Пограничники, заходившие к нам, часто спрашивали, почему так? Я, еще маленькая, отвечала: потому что все друг про друга плохое думали, – смеется Людмила Николаевна. – Деревню переименовали в 1970 году. Видимо, кому-то не понравилось название.
 

Еще два десятка лет назад Загородная считалась крупной деревней. Здесь было более пятидесяти дворов, крепкое хозяйство, животноводческая ферма. По словам местных жителей, при советской власти, сюда согнали в колхоз всех жителей окрестных хуторов. А теперь здесь и двух десятков человек не наберется. Осталась пара семей предпенсионного возраста да старики. Кто не пьет, тот работает на ферме.
 

 

– До Буга четыре километра. А там и Польша, – показывает Людмила Марутич. – Но, несмотря на близость католической страны, жители деревни православные, стараются посещать церковь в соседнем селе Волчин.
 

 

Два раза в неделю – во вторник и пятницу – приезжает автолавка, которая привозит необходимые продукты и алкоголь.

Общительная собеседница родилась в 1955 году, училась в Волчине. После восьми классов поехала в Минск, где закончила кулинарный техникум. Несколько лет проработала на фабрике "Коммунарка".
 

– А потом председатель вызвал меня назад на ферму, обещал хорошую зарплату. Вот я и вернулась домой, – вспоминает собеседница. – С тех пор, как работала на "Коммунарке", люблю сладкое. Так что сейчас могу половину пенсии на конфеты потратить.

Вокруг хаты женщины сплошь заколоченные дома. Но Людмила Марутич не сдается. Ведет хозяйство: держит корову, кур, собаку и много котов. Своего любимца, кота Найка, выходила еще котенком. Так что сейчас он бегает за хозяйкой по всей деревне, не хуже иной собаки.
 

– Телевизор не смотрю, занимаюсь хозяйством и огородом, – рассказывает подробности нехитрого быта Людмила Николаевна. – Сейчас вода сойдет, начнется огород и летом не поскучаешь.
 

Особо она гордится погребом, который ее отец построил накануне войны. Добротный, каменный, над входом выведен год строительства – 1941.
 

 

В деревню, хоть здесь кажется и тихо, наведываются пограничники. Несколько лет назад нелегалы пробовали попасть в Польшу именно в районе Загородней.
 

 

В заколоченных домах разбиты окна – успели похозяйничать любители легкой наживы.
 

 

– Были у нас и Купалки, и колядовать ходили. А сейчас здесь живут одни старики, доживаем свой век, – сетует Людмила Марутич. – У нас в деревне всегда было много старожилов. Недавно умерла одна бабушка, не дожив год до столетия, а еще одна – отпраздновала полные сто лет в сентябре 2011 года.
 

 

В деревне много следов, оставшихся от "панской Польши". Характерные дома, пуни, несколько полуразвалившихся хозяйственных построек из камня. Сейчас смотреть за ними некому и некогда, добротные постройки постепенно разрушаются.
 

 

Прощаясь, собеседница объясняет, почему деревня называется именно Загородная. С дороги домов не видно, но стоит подняться на гору – и вот она! – за горой.