Смерти подобно

«В основе жизни — обмен вещества. Всякое живое существо все время обновляется. Именно этим живое отлично от неживого. В самой сути жизни заложено вечное движение. Разве человек умирает до конца? Нет, он продолжает жить в своем потомстве. Это доказано наукой о наследственности... Пока «лечение» старости сводится к введению в организм человека витаминов и лекарственных веществ. А надо бы бороться с самим процессом старения. Для решения этой задачи нужно объединить усилия ученых самых разных направлений — медиков, биологов, физиологов, химиков. Я получаю много писем, в которых читатели энергично одобряют и даже стремятся защитить «мою» идею бессмертия. А ведь идея–то, по сути дела, далеко не нова. Мечта стать во главе живого, полностью овладеть всеми тайнами жизненных процессов известна испокон веков. И когда еще человек превратит свою сокровенную мечту в действительность?!» («Есть ли путь к бессмертию?», 12.05.1968).

Штурмуя Зимний дворец в 1917 году, матрос и сын смолевичского лесника Василий Купревич, безусловно, даже и близко не мог представить себя в роли ученого с мировым именем. Но только что приведенная цитата принадлежит ему, и сегодня с помощью многолетнего президента Академии наук БССР мы говорим о жизни и смерти. Ботаник Василий Феофилович Купревич прославился прежде всего своими поздними работами, в которых позволил себе утверждать, что человек не только может, но и должен жить дольше. Ученый предположил, что смерть связана с нервной клеткой — нейроном, что старение и смерть человека — не что иное, как расплата за его сложную нервную систему. Купревич называл старость болезнью, которую можно лечить. Но сам умер всего через несколько дней после присвоения ему звания Героя Социалистического Труда....

«На трибуне вице–президент Академии наук БССР Н.А.Борисевич. «Всего только пять дней тому назад в нашей академии было празднично и торжественно, — говорит он. — На общем годовом собрании академии мы с большой радостью отметили присвоение нашему дорогому президенту Василию Феофиловичу Купревичу высокого звания Родины — Героя Социалистического Труда. А сегодня мы собрались здесь, чтобы проводить в последний путь Василия Феофиловича. Не хватает слов, чтобы выразить то безмерное горе, ту острую боль, которая наполняет наши сердца...» («Похороны Василия Феофиловича Купревича», 20.03.1969).

В подшивках старых газет март мало чем отличается от других месяцев. Однако еще Герцен сказал: какое счастье вовремя умереть для человека, не умеющего в свой час ни сойти со сцены, ни идти вперед. Некрологов в марте опубликовано не больше и не меньше, чем в другие месяцы. Однако пройти мимо нескольких скорбных вестей, которые оказали огромное влияние на дальнейшее развитие СССР и соседних с Союзом государств, для исследователя попросту предосудительно.

«Черненко К.У., 1911 года рождения, длительное время страдал эмфиземой легких, осложнившейся легочно–сердечной недостаточностью. Тяжесть состояния усугублялась сопутствующим хроническим гепатитом с переходом в цирроз. Несмотря на проводимую терапию, нарастали гипоксические и дистрофические изменения в органах и тканях. 10 марта 1985 года в 19 часов 20 минут при явлениях нарастающей печеночной и легочно–сердечной недостаточности произошла остановка сердца. При патологическом исследовании диагноз подтвердился» («Медицинское заключение о болезни и причине смерти Черненко Константина Устиновича», 12.03.1985).

Следующим за Черненко Генеральным секретарем ЦК КПСС стал М.С.Горбачев, и жизнь наша при его правлении изменилась неотвратимо. Достаточно сказать, что последний руководитель СССР в марте отметил 81–й день рождения, а страны, которой он когда–то руководил, уже нет более 20 лет. Нет уже на карте и Чехословакии, президент которой в марте 1953 года вернулся с похорон Сталина простуженным, а через несколько дней умер от разрыва аорты. По образу и подобию советских вождей тело Клемента Готвальда было забальзамировано и выставлено на всеобщее обозрение в мавзолее в Праге. Однако позже выяснилось, что бальзамирование провели плохо, и к началу 1960–х годов тело стало разлагаться. Так совпало, что следом началась и критика культа личности Готвальда. В итоге в 1962 году мавзолей был закрыт, а тело одного из главных чешских сталинистов кремировано.

Через 16 дней после знаменитого хрущевского доклада, развенчавшего культ личности Сталина, «12 марта, в 23 часа 35 минут, после тяжелой болезни (инфаркт миокарда) в Москве скончался выдающийся деятель международного коммунистического и рабочего движения, великий сын польского народа, Первый секретарь Центрального Комитета Польской Объединенной рабочей партии Болеслав Берут... Совсем недавно с трибуны XX съезда КПСС он вдохновенно говорил: «Революционные традиции польского рабочего класса, его политическое объединение, дружба и сплоченность народов всего социалистического лагеря, растущая боевая активность международного рабочего движения, освободительная борьба угнетенных народов, воодушевленных историческими подвигами народов Советского Союза, укрепляют волю польских трудящихся масс в борьбе за полную победу социализма» («Болеслав Берут», 14.03.1956). Названная именем Берута улица в Минске заставляет нас упомянуть, что в годы войны он жил в Минске, по заданию НКВД работал в городской управе. Но история не только о его жизни, но и о его смерти. Поговаривают (правда, без весомых доказательств) о «руке Хрущева». Нам не дано ни подтвердить, ни опровергнуть досужие домыслы, но общеизвестно, что в последние дни своей жизни Берут сокрушался по поводу доклада Хрущева на XX съезде, утверждая, что такой поступок недавнего «сталинского соратника» губительно скажется на СССР, КПСС и всех соцстранах. Берут был поражен, что Хрущев об антисталинском содержании доклада заблаговременно не предупредил ни компартии, ни другие соцстраны...

В биографии родившегося в марте 1812–го внебрачного сына богатого помещика Яковлева и носившего фамилию, однажды придуманную отцом (Герцен — «сын сердца», от нем. Herz), можно найти множество самых разных хитросплетений. Но сегодня хочется вспомнить, что в середине XIX века у Герцена был семейный кризис. Разобраться в том, кто к кому льнул в четырехугольнике из самого Герцена, его супруги Натали, его соратника по революционной демократии Георга Гельвега и супруги того Эммы, невозможно. Да и стоит ли? Известно, что пары жили на один дом, и этот ставший катастрофическим роман привел к смерти Натали (в родах), к международному скандалу в революционной среде и к разочарованию Герцена в революционном сообществе. После смерти втрескавшейся в Гельвега супруги Герцен заявил, что «все рухнуло — общее и частное, европейская революция и домашний кров, свобода мира и личное счастье». Он засел за «Былое и думы», однако жизнь показала, что иногда она представляет собой далеко не то, чем кажется. Вот и в год начала издания первой русской революционной газеты «Колокол» (1857) в Лондон к Герцену приехал его лучший друг Николай Огарев, и не пройдет и полугода, как супруга последнего станет гражданской женой Герцена. В 1865 году в его жизнь ворвется новая драма — тогда от дифтерита умрут трехлетние близнецы, а сам Александр Иванович вдруг осознает, что новая жена не нашла понимания у старших детей. Его длительное путешествие по Европе завершится в 1870 году — 58–летний Герцен умрет в Париже.

Последний из захороненных у Кремлевской стены Константин Черненко на вершину власти был вознесен исключительно благодаря многолетней дружбе с Брежневым. Он возглавил страну в феврале 1984–го в 72–летнем возрасте, был слаб и болен, летом случайно отравился копченой рыбой и значительную часть своего непродолжительного правления провел в Центральной клинической больнице. Несмотря на тяготы болезни, Черненко решил восстановить в КПСС Вячеслава Молотова (который был исключен из партии во времена Хрущева и прекрасно знал упоминавшихся сегодня Берута и Готвальда), и тот, будучи старше Черненко на 21 год, еще и пережил его, скончавшись в 1986–м в возрасте 96 лет.

Клемент Готвальд умер в возрасте 56 лет, Болеслав Берут ушел из жизни 63–летним, а Василию Купревичу в последний день его жизни было 72. Сейчас, когда ученые нашли ген старения, а значит, хотя бы на шаг приблизились к разгадке тайны бессмертия, полагаю, что старое утверждение, будто человек не умирает до тех пор, пока живут знавшие его, приобрело некий особый смысл.