Замглавреда "Эхо Москвы": Журналист должен быть честным по отношению к профессии, а не к власти

Первый заместитель главного редактора радиостанции “Эхо Москвы” Сергей Бунтман в ходе очередного выпуска программы TUT-Бава рассказал о том, что пристально следит за положением журналистов в европейских странах, и считает, что проблем у журналистов и журналистики там не меньше, чем в Беларуси и России. Правда, решаются они там по-другому. Он также отметил, что не может быть нескольких журналистик в отдельно взятой стране, равно как нельзя делить журналистов на честных и нечестных. По его мнению, журналист в первую очередь должен быть честен по отношению к профессии. В противном случае, его принадлежность к цеху подлежит обсуждению.

Белорусских журналистов все чаще винят в пропагандизме. Можно ли подобные претензии выдвинуть также в адрес российских журналистов?
Журналистов всегда обвиняют в пропаганде, в том, что они занимаются не столько журналистикой, сбором и анализом информации, сколько пропагандой каких-то идей. Мне кажется, нужно разобраться, когда это верно, а когда – нет. Уже почти 20 лет как журналисты из многих СМИ приняли Московскую хартию журналистов, которая по сравнению с Законом о СМИ гораздо более суровая. Чуть позже мы приняли ее на “Эхо Москвы” уже как часть контракта, по котрому мы нанимаем нового журналиста.

То есть это дает вам реальные механизмы воздействия на журналистов в вопросах исполнения журналисткой этики?
Совершенно верно. В документе есть положение, согласно которому журналист не может быть членом политической партии и не может вести пропаганду против какой бы то ни было политической партии, будь то правящей или оппозиционной, зарегистрированной или нет. Журналист не может получать деньги ни от кого, кроме своего работодателя. Если он участвует в коммерческой передаче, это все равно контракт между его средством массовой информации и некой фирмой, которая хочет сделать свою коммерческую передачу. При этом все обозначается специальными заставками, концовками. При военных конфликтах журналист, который берет в руки оружие, прекращает быть журналистом. Эти правила достаточно суровы, но мы обязались их выполнять. Недавно в связи с разными событиями мы перечитывали Хартию. Мне кажется, оттуда нельзя вычеркнуть ни одного слова.

Можно ли что-то добавить?
Мне кажется, какие бы разнообразные ни были ситуации, они входят в несколько схематических, принципиальных случаев, которые описаны в этой Хартии. Мы хотели что-то конкретизировать или добавить, но не стали этого делать. Когда конкретизируют закон или конституцию, это дает возможности интерпретации в целом всего остального. Должны быть общие принципы, которые должны соблюдаться. У человека, который занимается информацией, новостями, есть определенные строжайшие правила. Если это конфликт или обвинения, то должны быть представлены обе стороны конфликта.

Не бывает двух, трех, пяти журналистик, двух, трех, пяти принципов. Более десяти лет назад я познакомился с журналисткой из Руанды, которая работала во время чудовищного внутреннего конфликта. Оказалось, что государству и различным органам она доказывала те же самые принципы, которые доказывают французские или любые другие журналисты. Мы отвечаем за эти принципы, в отличие от так называемой народной интернет-журналистики.

Исторически так сложилось, что журналисты в Беларуси поделены на два лагеря. Есть ли в российском журналистском сообществе подобные проблемы? Как они решаются?
Я не считаю, что журналистов, как и судей, полицейских, продавцов, экономистов или бизнесменов, можно делить на честных или нечестных. Это честность по отношению к профессии. Есть люди, которые намеренно лгут. Журналист может ошибиться, он может быть дезинформирован, сам недоработать что-то, не до конца выяснить другую сторону конфликта и не вникнуть в важные детали. Но если журналист прекрасно знает предмет, о котором говорит, и знает, что это ложь, это заведомо ложная информация, - здесь нельзя говорить ни о какой честности. Мне кажется, здесь даже нельзя говорить о принадлежности к профессии.

Весь белорусский интернет активно обсуждал сюжет, который вышел в программе “Максимум” на телеканале НТВ о норвежском террористе Андерсе Брейвике, который якобы был завербован белорусским КГБ. Видели ли вы этот сюжет? Что вы о нем думаете? Докатилось ли это обсуждение до России? Сильно ли может пострадать репутация журналистов НТВ от того, что сюжет “не зашел”?
Бог меня миловал, я не смотрю программу “Максимум”. В отличие от моих коллег Ирины Петровской и Арины Бородиной, у меня есть маленький кусочек счастья: они смотрят программу и портят себе карму. Я не смотрел этот сюжет. Информация, которой мы располагаем, не способствуют симпатии к учреждению КГБ. Но чтобы составить свое мнение, мне не нужен этот явный абсурд. Точно так же мне были не нужны вытащенные в омерзительной форме фильмы об Александре Лукашенко, которые выходили пачками на том же канале. У меня есть свое мнение, есть факты, действия.

Какие проблемы на сегодняшний день являются самыми острыми для российской журналистики? Как вы их решаете? Есть ли механизмы для разрешения вопросов, связанных с качеством работы наших коллег в вашей стране?
Наша Хартия – это личные обязательства, которые мы на себя взяли. Есть какие-то вещи, которые нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Когда журналист идет на митинг со своим удостоверением, он не участник митинга, он не имеет права идти и скандировать лозунг. Сколько раз мы читали смс: “Кладу удостоверение, иду на митинг”. Были случаи, когда человек шел как участник митинга, а когда его задерживала полиция, начинал прикрываться журналистским удостоверением. Это проступок против цеха.

Когда журналистов забирают несмотря на бэйджи, даже несмотря на особые бейджи, мы можем публично и с чистой совестью защищать своих коллег. Но стоит нам самим нарушить это, мы лишаемся серьезного морального превосходства. Это большая проблема. Мы не можем давать такое оружие в руки тем, кто презирает нашу профессию, хочет ее унизить, не считает ее нужной и важной.

На какую из стран мира нам следует равняться в вопросах реализации норм и стандартов журналистики?
В целом ни на какую. Я пристально слежу за тем, что происходит во Франции, Германии. Все европейские страны принципально придерживаются правил нормальной журналистики. Мне кажется, что нужно ориентироваться не на ситуацию в целом, потому что это удручает.

Несколько лет назад во Франции один из крупнейших ведущих французских телевизионных каналов вел неприкрытую пропаганду в пользу одного из кандидатов в президенты. Это может нас удручать, дескать, везде так. Но затем последовало долгое и печальное исключение из профессии.

При первых и вторых президентских выборах в России коллеги подарили нам (радиостации “Эхо Москва”, - ред.) справочник продюсера ВВС. По этому справочнику мы вели всю президентскую кампанию. Там дотошно описано, что нужно делать.

Надо брать универсальные принципы, у которых нет поправки на климат и географию. Надо ориентироваться скорее не на национальную журналистику, а на принципы, которые объединяют журналистов. Самое главное – формировать профессиональный журналистский цех. Очень трудно разработать общеэтические правила, потому что сразу начинаются оговорки у государственных и коммерческих СМИ. Знаете, как информационным ведущим хочется хотя бы интонацией выразить свое отношение? Но этого нельзя делать. Когда идет личный комментарий, который ты подписываешь своим именем, это другое дело. Там ты имеешь право на собственное мнение. Надо разделять жанры: информацию и комментарий.

Это простые вещи, достаточно вспомнить первый курс. Это бывает очень тяжело сделать, особенно молодым журналистам. Первое, что я делаю на лекциях и семинарах, определяю профессию. Мы не пиар-служба, не служба пропаганды, не коммерческая служба или служба импрессионисткой живописи, которая рассказывает, что ей показалось. Снобы говорят, что мы все это проходили. Но это надо вспомнить и помнить.

Во вторник,14 февраля в 18.30 присоединяйтесь к TUT-Баве, речь пойдет о любви и взаимоотношениях мужчин и женщин в мусульманстве и иудаизме.