Иностранцы не могут купить белорусские технологии, даже когда этого хотят

Проблема коммерциализации научных знаний сегодня актуальна для Беларуси как никогда. Традиционно, наука – это превращение денег в знания, но при грамотной работе с этими знаниями, из них тоже можно извлекать солидный доход. В Беларуси пока еще не выстроена такая система, чтобы наука оказывала заметное влияние на экономическую жизнь в страны. Что нужно менять и куда двигаться – высказали свою точку зрения специалисты, чья работа связана непосредственно с воплощением инноваций в жизнь. Это произошло на семинаре, посвященном вопросам коммерциализации результатов научных исследований и разработок, который прошел в Минске 6-7 февраля.

Для начала немного статистики. Одним из показателей развитости экономики является объем продаж технологий, как за рубеж, так и внутри страны. Причем речь тут идет не о продажах “в темную”, когда в портфеле тайком выносятся чертежи перспективных разработок, а о нормальной цивилизованной торговле интеллектуальной собственностью. В США доход от продажи лицензий и патентов оценивается в сумму около 960 млрд долларов в год, в Германии – около 520 млрд, в Японии – 400 млрд, в России – 1,7 млрд. В Беларуси эта цифра составляет примерно 0,3 млрд долларов. В пересчете на душу населения наилучшие результаты здесь демонстрирует Германия. В ней доход от продажи лицензий и патентов составляет 6100 долларов в год на человека. В США – 3200, в Японии – 3100, в России - 7-50. В Беларуси же на каждого жителя приходится проданных технологий на сумму около 30 долларов в год. Эти данные озвучил директор Республиканского центра трансфера технологий Александр Успенский.
 

Как видим, по уровню продаж технологий наша страна отстает от ведущих мировых держав как минимум в 100 раз. Что мешает уменьшить этот разрыв?

Не секрет, что научная деятельность в нашей стране происходит в основном в стенах государственных учреждений. При этом, все результаты исследований и разработки, создаваемые за бюджетные деньги, автоматически считаются собственностью государства. Выглядит справедливо: ведь кто платит, тот и собственник. С такой логикой согласится как американский бизнесмен, так и белорусский чиновник. Но разница между западными странами и нашими реалиями заключается в том, что на западе государства научились передавать свою интеллектуальную собственность конкретным субъектам хозяйствования, а у нас такая практика пока не очень распространена. Вследствие чего организации-заказчики и организации-исполнители не могут распорядиться ими по своему усмотрению. Этот фактор директор Республиканского центра трансфера технологий считает одним из основных препятствий на пути коммерциализации результатов научных исследований и разработок в госсекторе. “Мне могут возразить, что вышел указ №432 от 31 августа 2009 г., где указывается, что обладателем таких прав может являться государственный заказчик или исполнитель. Но этот указ очень свежий и практики его применения практически нет”, - обратил внимание Александр Успенский. Специалист подчеркнул, что на практике научные разработки продолжают оставаться в собственности у государства. Он выделил несколько признаков, подтверждающих эту мысль:
 

- В 2009 году Белгосстрах предложил научным учреждениям новую услугу: страхование объектов интеллектуальной собственности. По сей день ни одна из них не воспользовалась ею. “Нельзя застраховать то, что тебе не принадлежит”, - прокомментировал ситуацию директор Республиканского центра трансфера технологий.

- В 2010 г. в Беларуси было заключено около 800 лицензионных соглашений на продажу патентов и технологий. В большинстве случаев среди продавцов лицензий оказались предприятия “Амкодор”, “МТЗ” и другие субъекты промышленности. Научных учреждений среди них немного. Причина та же – им нечего продавать, хоть работа в лабораториях и кипит.
 

К чему приводит подобное положение дел, Александр Успенский показал на примере опыта переговоров с двумя южнокорейскими компаниями. В 2009 г. правительство поставило перед ними задачу: освоить 100 технологий из стран СНГ. С тех пор они постоянно обращаются в различные научные организации Беларуси, в том числе и в Академию наук. К сожалению, по словам специалиста, часто такие переговоры заканчиваются ничем, поскольку в ответ на пожелание корейских предпринимателей купить ту или иную технологию, им предлагают разработать что-либо под заказ. “То есть, им предлагают услугу по разработке. Но эта услуга им не нужна. Южнокорейский бизнес интересуют готовые продукты либо технологии, которые они могут приобрести в рамках лицензионного соглашения”, - сказал он.
 

Получается, что иностранцы не могут купить белорусские технологии, даже когда этого хотят.

Среди других причин, препятствующих коммерциализации результатов научных исследований и разработок в Беларуси, руководитель Республиканского центра трансфера технологий озвучил также:

- отсутствие нормативных актов, стимулирующих привлечение зарубежных специалистов для решения технологических и научных проблем, стоящих перед белорусской наукой, промышленностью и сельским хозяйством;

- отсутствие нормативных актов, обязывающих сотрудников организаций, выполняющих научно-исследовательские работы за бюджетные деньги, заниматься трансфером технологий на своем рабочем месте, а администрацию этих организаций оценивать работу сотрудников по этому показателю при очередной переаттестации.
 

Участники семинара в кулуарных беседах заметили, что последней обязанностью неплохо было бы “нагрузить” самих руководителей организаций. Ибо в белорусских учреждениях вполне распространена ситуация, когда перспективные разработки ученых (причем не только “сырые”, но и вполне себе успешно апробированные – просто бери и внедряй!) ложатся на полку и лежат там до тех пор, пока совсем не устареют. Поскольку директор данной структуры не очень-то заинтересован делать лишние телодвижения по воплощению инноваций в жизнь.
 

Еще одним недостатком белорусской научно-технической инфраструктуры участники семинара назвали слабо развитую систему венчурного финансирования. В отличие от коммерческих банков, выделяющих кредиты с обязательным условием возврата, венчурные фонды вкладывают деньги в заведомо рискованные инновационные проекты в обмен на долю в создаваемом бизнесе и определенные проценты от прибыли в будущем. При этом бизнес может не принести никакой отдачи, а то и вовсе прогореть. Но вкладывая деньги сразу во множество перспективных проектов, эти фонды в конечном итоге остаются в плюсе за счет нескольких из них, но успешных. Классическая схема работы венчурного фонда в США выглядит примерно так: из сотни проектов отбирается десять, этой десятке дается путевка в жизнь, семь из них через некоторое время прогорают, но прибыль от трех оставшихся покрывает все расходы и даже позволяет компании-инвестору увеличить свой капитал. Во многом именно благодаря именно системе венчурного финансирования в США достигают коммерческого успеха около 30% технологий, а в Евросоюзе – около 20%. В странах СНГ же этот показатель колеблется в районе 3%.
 

В Беларуси законодательная база о венчурном финансировании начала закладываться лишь пять лет назад, когда в январе 2007 г. был принят Указ Президента Республики Беларусь № 1 о возможности создания венчурных организаций. К настоящему моменту таковых создано не очень много. Их количество можно пересчитать по пальцам одной руки. С 2010 г. действует сообщество бизнес-ангелов и венчурных инвесторов “БАВИН”. В прошлом году Агентство венчурных инвестиций (АВИ) объявило о планах запуска в ноябре 2011 г. собственного венчурного фонда, предназначенного для финансирования IT-проектов. Еще в 2010 г. государственному Белорусскому инновационному фонду были приданы функции венчурной организации. Вот, пожалуй, и все.
 

Директор Белорусского инновационного фонда Владимир Недилько признал, что до статуса полноценного венчурного фонда западного образца его фонд еще недотягивает. Поскольку средства, выделяемые этим фондом для поддержки инновационных проектов, выдаются лишь на возвратной основе. То есть, переданные ему деньги клиент обязан вернуть. Причем, с процентами. Венчурный фонд же возврата денег не требует. Выгода от сотрудничества с Белинфондом для инновационных компаний заключается здесь в том, что кредит им выдается под процент равный половине ставки рефинансирования, что на сегодняшний день составляет 21,5% годовых.

Еще одним недостатком Белинфонда является тот факт, что собственную коммерческую деятельность, в том числе и связанную с рисками, он вести права не имеет. Кроме того, единственным источником формирования его средств являются государственные деньги. Как следствие, его бюджет невелик, и большое количество проектов он поддержать не может. В 2010 г. ему было выделено 44 млрд руб., за которые он профинансировал 26 проектов. В 2011 г., по словам Владимира Недилько, объем его бюджета составлял около 20 млн долларов, за которые были профинансированы 22 проекта.
 

Очевидно, что для того чтобы Белинфонд оказывал сколько-нибудь заметное влияние на коммерциализацию научных разработок, количество проектов, с которыми он работает, должно быть куда больше. Его руководство видит эти проблемы, и, как было сообщено в докладе, для их решения был разработан ряд предложений, который был направлен на рассмотрение вышестоящим структурам. Ими поделился на семинаре директор организации.
 

“Мы предложили правительству провести реорганизацию Белорусского инновационного фонда в акционерное общество. Первоначально, может быть, со стопроцентным государственным участием. Если получится привлечь на стартовом этапе и негосударственные средства, это будет только плюс. Данный шаг позволит нам развязать руки и самостоятельно принимать решения по привлечению средств и способам их использования для поддержки проектов по коммерциализации разработок”, - сказал Владимир Недилько. Он подчеркнул, что в таком статусе Белинфонд сможет более свободно действовать в качестве полноценной венчурной организации, используя те формы, которые уже отработаны в мировой практике. Включая учреждение инновационных предприятий, выкуп долей их акций, привлечение средств от местных и иностранных инвесторов, выдачу финансирования без требования стопроцентной денежной отдачи и капитализацию самого фонда.
 

Ссылки по теме:

В каких реформах нуждается белорусская наука?
Ученые: через 10 лет наша наука отомрет естественным путем