В закромах Родины особого режима

 

Никогда не видел того, что находится внутри осколочно-фугасного снаряда. Судьба как-то лишила меня "удовольствия" поковыряться в снаряженном боеприпасе. И вообще не до того было в Советской Армии. Тридцать с лишним лет назад в канун боевого этапа учений "Запад-81" я сидел на лентах к автоматической пушке 2А42 и думал, что хрен мы успеем за отведенные полчаса расстрелять по 500 снарядов на машину.
 

 

Такая же проблема была у многих тысяч подобных мне лейтенантов: мы элементарно НЕ УСПЕВАЛИ расходовать боеприпасы, которые поставляла военная промышленность СССР. Огромное количество снарядов, мин, бомб накапливалось в арсеналах…

 

Из сообщений российских СМИ в связи со взрывами арсеналов в Башкирии и Удмуртии в 2011 году и в Ульяновске в 2009 году:
 

 

Пресловутые закрома Родины бывают разные. Есть и такие, где хранится не жизнетворный хлеб, а нечто противоположное — смертоносная взрывчатка. Между тем порох имеет свойство стареть, терять со временем боевые качества. Это — химия, процесс неизбежных молекулярных изменений. Результатом бывает то, что, например, артиллерийское орудие производит не расчетный выстрел, а "плевок". Воевать (да и поражать цели на полигоне) с такими снарядами нельзя. Как быть?

 

Пищевое зерно, у которого истекает срок годности, можно загрузить в кормушки на птицефабрике. Мясо "второй свежести" допустимо отправить на звероферму. Но куда девать артиллерийский снаряд с "несвежей" начинкой?

 

В Беларуси нет сверхглубоких шахт, где как в бездне можно было бы хоронить ненужные боеприпасы. В дефиците у нас и удаленные пустынные местности для возможного устройства площадок подрыва.

 

"Мы не настолько богаты, чтобы приобретать дешевые вещи". Это выражение переозвучивается так: "Беларусь не настолько богатая страна, чтобы избавляться от устаревших боеприпасов путем их подрыва — так, как это делают, например, в России".

 

Переработка излишков боеприпасов — это не только (и даже не столько!) экономическая выгода от "ресайклинга" металлов и химикатов. Это в решающей степени решение политического вопроса о размере государственного запаса изделий и материалов боевого назначения. Это отражение государственной морали, нашего национального характера и образа жизни. Мы, белорусы, — мирные люди. И мы, сегодняшние, обязаны оставить потомкам чистую землю!

 

Вот почему каждый день около двухсот человек приезжают служебными автобусами в отдаленный закрытый городок Добруш-6. Здесь — в соседстве с крупным армейским арсеналом — действует казенное предприятие "Центр утилизации артиллерийских и инженерных боеприпасов". Трудится гражданский персонал (правда, у многих людей сохранилась военная выправка), да и внешне — все приметы производственной фирмы. Даже есть рекламный слоган: "Подрядчики по обезвреживанию устаревших боеприпасов".

 

В цехе утилизации артиллерийских выстрелов наблюдаю за тем, как работает аппаратчик пятого разряда Сергей Полюхович. Мастер действует размеренно, здесь не приветствуется виртуозная лихость в движениях — то, что именуют производственным артистизмом. Начальник цеха Юрий Танасевский пояснил: сейчас идет поточная разделка выстрелов к 85-миллиметровой дивизионной пушке Д-44. Читаю надпись на таре: "Для СУ и танка". К слову, довольно занятными могут показаться исторические сведения об этом изделии.

 

Советское артиллерийское орудие Д-44 было разработано в 1944 году в КБ завода № 9 ("Уралмаш"), в 1946 году его приняли на вооружение в Советской Армии. С 1946 по 1954 год "Уралмаш" изготовил 10 918 таких орудий. До настоящего времени они находятся на вооружении армий Алжира, Болгарии, Гвинеи, Йемена, Кубы, Мали, Монголии, Судана, Эритреи, Эфиопии.

 

А вот для наших Вооруженных Сил пушка Д-44 уже не актуальна, боеприпасы к ней подлежат утилизации. Всего же по данным, которые приводило Министерство обороны Беларуси, в настоящее время утилизации подлежат свыше 70 тысяч тонн различных номенклатур артиллерийских и инженерных боеприпасов, зенитных управляемых ракет, авиационных средств поражения и их элементов.

 

С высоких трибун справедливо говорится о том, что утилизация боеприпасов является одной из актуальнейших военно-технических проблем. "Хранение списанных и устаревших боеприпасов требует значительных средств для обеспечения их сохранности и повышает взрывопожарную опасность объектов", — подчеркивал заместитель министра обороны по вооружению — начальник вооружения Вооруженных Сил Республики Беларусь генерал-майор Иван Дырман.
 

 

Государственная программа утилизации обычных боеприпасов, принятая в 2003 году, должна быть выполнена к 2015 году. В дополнение реализуется Государственная программа обеспечения безопасного хранения вооружения и военной техники Вооруженных Сил на 2011–2015 годы. Как составляющая этих программ — деятельность Центра утилизации артиллерийских и инженерных боеприпасов в Добруше-6, а также Центра утилизации авиационных средств поражения в Городке Витебской области.

 

В Добруше-6 работает команда специалистов высшей квалификации — выпускников единственного в мире по уровню "взрывной науки" Пензенского высшего артиллерийского инженерного училища имени главного маршала артиллерии Н.Н.Воронова (ныне Пензенский артиллерийский инженерный институт). Инженеру-артиллеристу Михаилу Сидорову — директору Центра утилизации боеприпасов — я предложил образное сравнение: если условно считать армейский арсенал некоей медицинской клиникой, то служба утилизации — это как патолого-анатомическое отделение.

 

— Принципиально не согласен с такой трактовкой, — ответил Михаил Анатольевич. — Мы не патологоанатомы. Мы — реаниматологи. Возвращаем к гражданской жизни металлы и химические вещества, нужные экономике страны. Наша продукция востребована в металлургии и горно-взрывном деле, в промышленности строительных материалов.
 

 

На 5 января 2012 года с начала деятельности Центра утилизации боеприпасов в 2004 г. было переработано:

Получено от утилизации и передано в народное хозяйство: