Суицидов в Беларуси больше не стало, но может стать

 

Особенно часто сообщения о самоубийствах встречались в середине декабря. Так, в Могилёве в своей квартире повесились муж и жена – пенсионеры. Днем ранее под колесами грузового поезда погиб 28-летний житель Барановичей: по версии следствия, он бросился на рельсы с целью самоубийства. В этот же день в Минске другой мужчина бросился под поезд Минск - Санкт-Петербург. Чуть раньше под колеса электрички в метро бросился еще один мужчина – профессор политологии БГЭУ. И таких сообщений действительно было много.

 

 

Официальных данных о количестве суицидов за 2011 год еще нет. При этом эксперты, как оказалось, не считают, что уровень суицидов в этом году действительно мог сильно увеличиться. Дескать, как был по стране уровень много лет высоким, так и не меняется уже долгие годы: 27,5 случаев самоубийства на 100 тысяч населения в 2008 году, 28,3 – в 2009-м. В 2010 году этот показатель уменьшился до 26,1. Вместе с Литвой, Японией, Россией и Казахстаном наша страна по-прежнему – среди первых в мире по количеству суицидов.

В прошлом году, например, в Беларуси покончили с собой 2474 человека, в 2009-м – 2730. При этом в предыдущие годы цифра самоубийств варьировалась в этих же пределах.

 

Как рассказал TUT.BY доцент БелМАПО, кандидат медицинских наук Евгений Ласый, есть разные трактовки того, что считать высоким уровнем суицидов. В большинстве стран высоким считается показатель свыше 20 на 100 тыс. населения. В некоторых странах 13, а в США, к примеру, этот показатель уже многие годы колеблется между 10 и 12 на 100 тыс. населения.

Считается, что чаще всех суициды совершают лица старше 50-60-ти лет: уровень суицидов на 100 тысяч населения этой возрастной группы значительно выше, чем среди лиц младше этого возраста. Однако Беларусь в этом плане занимает особое место: 75% самоубийств в нашей стране совершают люди трудоспособного возраста и лишь 25% – пенсионного.

 

Кстати, еще одна особенность суицидов в Беларуси – это большой разрыв между числом суицидов в городе и на селе, где самоубийства совершаются в 2,5 раза чаще! По словам специалиста Ласого, похожая тенденция есть у Литвы, Эстонии, России, Украины и в некоторых других странах, однако и там разница не так велика.

 

На суицид влияет много факторов и его, подчеркивает врач, его нельзя сводить к одной определенной причине. По словам Евгения Ласого, объяснить высокий уровень суицидов в той или иной стране просто невозможно: почему Беларусь, Литва, Россия, Япония оказались рядом? "Необъяснимо", – считает он.

 

Факторы, говорит врач, могут быть настолько различны, что угадать, какой сработает завтра, просто невозможно. Одним из таких факторов может быть и экономическая ситуация: "влияние социально-экономических факторов на уровень суицидов доказано еще в 19-м веке", отмечает Ласый. К примеру, до дефолта 1998 года в странах СНГ было отмечено снижение уровня суицидов, а уже к 1999 уровни суицидов выросли снова – примерно на 11%.

 

Еще одним фактором, отмечает специалист, может быть влияние "погодного" фактора. На него часто указывают психологи. Одни считают, что более половины суицидов совершаются весной и летом, когда особенно заметен контраст между расцветом природы и неизменностью внутреннего состояния, другие винят осень и зиму.

 

"Есть мнение, что большее влияние, чем сезонность, на динамику суицидального поведения оказывают факторы социальной коммуникации, а всё большая "технологизация" западного общества приводит к выравниванию сезонных трендов".
 

 

Как показывает статистика, сильно на число суицидов влияет алкоголь. 60% погибших в результате самоубийства и около 40% совершавших попытку злоупотребляли алкоголем, по крайней мере, в течение последнего года, предшествовавшего суициду. При этом, согласно данным Белстата, за 11 месяцев 2011 года реализация водки увеличилась на 19,3% по сравнению с таким же прошлогодним периодом.

 

 

По словам Евгения Ласого, набор этих внешних факторов не означает, что уровень вырастет: он, конечно, может повлиять, “но не сильно”. Кстати, рассказал он, влияние кризиса на уровне суицидов и вовсе проявляется не в год самого кризиса, а с некоторой отсрочкой, как правило, на год.

 

Немного иного мнения придерживается другой эксперт – минский психотерапевт, который много лет консультирует, в том числе, и людей, переживающих суицидальный кризис. Он считает, что белорусы по-особому реагируют на разные внешние факторы.

 

“Люди на приеме действительно никогда не говорят о том, что погода плохая, не устраивает экономика или политика. Им просто плохо. Вышеперечисленное факторы можно отнести к внешним факторам, которые либо помогают предотвратить суицидальную попытку, либо подталкивают к ней, однако самым решающим фактором для принятия решения совершить суицид является внутренний фактор”.

 

Формирование внутреннего фактора у белорусов во многом отличительное от других наций, отмечает наш анонимный эксперт. “Именно поэтому количество самоубийств может увеличиться, но его можно предотвратить, если суметь людям помочь. И уже надо усиленно об этом думать, потому как по сравнению с прошлым годом, количество обращений за психотерапевтической помощью увеличилось”.

 

 

Первое, что важно понять специалисту, по словам эксперта, – как родители в семье обеспечивали формирование здоровой гармоничной личности. Для этого, соответственно, родители сами должны быть здоровы и гармонично развиты. Их гармоничность, в свою очередь, зависит от их родителей – т.е. от бабушки и дедушки этого человека, который сейчас переживает кризис.

 

“Посмотрите на реальную историю нашей стран: это сплошные какие-то катастрофы – революции, радикальные перемены общественного строя, стиля, уклада жизни. Затем война Вторая мировая: погибло огромное количество мужчин, пришла бедность, разруха. Люди в этом как-то выживали, рожали детей, но что они могли вложить в их воспитание? Безнадежность, страх, тревогу? Дальше – диктатура СССР: постоянный прессинг, после развала СССР – опять перемены. Потом "устаканилось" вроде в стране, и сейчас снова всё нестабильно и чего ожидать – непонятно. Эта череда не позволяет в наших семьях формироваться людям крепкими духовно”, – отмечает врач.

 

В психиатрии это называется трансгенерационная передача – передача тревог через поколения. Например, когда люди, пережили блокаду Ленинграда или войну, то та тревога, конфликты, ужас, с которыми они справлялись, передается внукам. Если у человека этого опыта нет, когда что-то случается, он чувствует себя беспомощным и другого выхода, как уйти из жизни, не находит.

 

При этом “каждая страна имеет свой определенный уклад жизни: когда он ломается, тогда человек зачастую чувствует себя потерянным. Например, в нашей стране уклад какой: всегда была аграрная страна – люди тихонько занимались земледелием. А современное общество устроено так, что сельским хозяйством денег сейчас много не заработаешь, нужны технологии, промышленность и т.д; уровень урбанизации очень высокий, и человек не справляется. Такая тотальная неудовлетворенность тоже может поспособствовать суицидальным настроениям".

 

"Литва, где уровень суицидов считается одним из самых высоких, ближе по менталитету к белорусам. Это тоже бывший Союз и тоже аграрная страна. Сейчас, будучи в ЕС, какое же там место сельскому хозяйству? Нужны промышленность, бизнес. Люди не могут перестроиться быстро, это корни человека, – говорит специалист. – В Эстонии, которая рядом, – по-другому: это хоть и аграрная, но эстонцы как жили, так и живут сейчас: они культуру свою сохранили,и занимаются тем, чем занимались их предки. И, заметьте, суицидальный уровень там не такой высокий".

 

Немаловажно и то, что многолетняя привычка белорусов ориентироваться на сильную власть привела к тому, что человек живет и бессознательно надеется, что ему всегда дадут хлеба, пенсию, социальные гарантии.

"Официально медпомощь у нас в стране бесплатная, но бесплатно найти хорошего психотерапевта, который хорошо поможет, просто невозможно. Пойти в поликлинику – уйдешь еще больше раздраженным, чем пришел. Врачи тем более сами с суицидальными тенденциями: по статистике среди врачей – довольна велика суицидальность, – говорит эксперт. – Если бы социальная среда была такой, которая помогает человеку, действительно помогает, а не делает вид, то уровень суицидов не был бы таким”.

 

По его словам, человек, который индивидуалистически настроен, думает иначе: а почему мне кто-то что-то должен давать? Что я для этого сделал? И вместо того, чтобы думать о суициде, пойдет и что-то будет делать.

 

 

При этом вне зависимости от уровня суицидов в стране, практически во всех странах на государственном уровне существует профилактика суицидов. Правда, эффективна она только при комплексном взаимодействии разных специалистов (далеко не только одних психиатров), ведомств, государственных и общественных организаций. Например, в нашем Минздраве разработан и действует Комплексный план по превенции суицидов. Однако насколько сильно такого рода план может что-то реально изменить?

"У нас, когда звучит слово психиатрия, а людям предлагается психотропный препарат (например, антидепрессант), то у людей включается страх, что это какой-то наркотик, – говорит психиатр Евгений Ласый. – При этом, многие жители нашей страны совершенно бездумно могут идти в аптеку и спрашивать таблетку "для головы" или таблетку "для сна", которые продают без рецептов, и привыкают к этим "безобидным" препаратам".

Самый большой вред в этом плане, по мнению психиатра, приносит безрецептурное распространение таких препаратов, как "Валокордин", "Карвалол", "Барбовал". "Я считаю, что на них нужно вводить рецепты: эти препараты имеют тяжелый снотворный и седативный эффект, они вызывают физическую зависимость, и, более того, при прекращении приёма таких лекарств после длительного применения может развиться тяжелый синдром отмены. Особенно, конечно, у нас на эти препараты "подсаживаются" пожилые люди", – подчеркивает он.

В США и странах Западной Европы, к примеру, существует целая традиция внедрения психиатрической и психотерапевтической службы в общую медицину и в повседневную жизнь. В Беларуси, напротив, 90% тех, кто совершал самоубийство, никогда не обращались за помощью такого рода, отмечают эксперты. Кроме того, в госучреждения многие не обращаются, потому что боятся оказаться на психиатрическом учете.

"Во-первых, в развитых странах люди не стыдятся перед самими собой и другими принимать антидепрессанты; во-вторых, большинство антидепрессантов там выписывается врачами общей практики: можно прийти к участковому и сказать, мол, у меня депрессия, выпишите мне что-нибудь, – говорит Е. Ласый. – Так люди не испытывают неприятных ощущений от осознания того, что надо специально идти к психиатру. Наши врачи тоже могут это делать, ведь все мы проходим медосмотры и те врачи, что нас "наблюдают", могут заметить какие-то симптомы депрессии и выписать антидепрессант. Это можно сделать на обычном рецептурном бланке. Но у наших врачей первичного звена нет ни навыков, ни обязательств этим интересоваться".

Стоит заметить, что госпрограммы по превенции суицидов во многих странах делают большой акцент на обучении различных специалистов (в том числе, не врачей), работающих с большими группами населения, выявлению депрессии и суицидального риска. Например, преподавателей вузов и учителей учат выявлять психологические проблемы у учащихся и студентов. Кроме того, существуют программы по образованию самих учеников и студентов. "Так люди постепенно начинают понимать и осознавать, что если в душе плохо – обратись за помощью. Без этого понимания мало что может поменяться в сознании людей", – отмечает Е. Ласый.