Почему доярке молоко не по карману
И привел красноречивый пример: доярка в магазине не может купить молоко, хотя сама же доит его на ферме.
Пока продукт дойдет до магазина, он становится ей уже не по карману. А все потому, что по пути от фермы до прилавка молоко, как, впрочем, и другая сельхозпродукция, значительно прибавляют в цене. Взять хотя бы самый дорогой сыр, о котором не раз упоминалось на планерках в Минсельхозпроде. Отпускная цена на продукт около 30 тысяч рублей за килограмм, пока его доставят в магазин, увеличивается уже в два раза. Аналогичная ситуация и с молоком: закупочная цена «экстры», например, составляет в регионах от 2755 до 2782 рублей за килограмм при жирности 3,6 процента, высшего сорта — соответственно 2379 и 2398 рублей, а за девятисотграммовый пакет в магазине приходится выкладывать 4750. Добавьте сюда еще недостающие сто граммов — и получится более пяти тысяч рублей.
Почему так происходит? Потому что на пути продукта до прилавка столько желающих подзаработать, что и пальцев на руке не хватит. И каждый жаждет получить свою прибыль по максимуму. Правда, при дележке чаще всего забывают того, кто произвел товар. Несмотря на то, что за последний год несколько раз дорожал сахар, отпускная цена на сахарную свеклу оставалась неизменной. Между тем разница эквивалентной стоимости без НДС килограмма сырья (234 рубля) и сахара (7 тысяч рублей) довольно существенная. А сколько прибавили гречка, просо, которые хозяйства продавали по 2900 и 865 рублей (без НДС) за килограмм. Ответы можно без труда найти на магазинных ценниках.
Помню, при подготовке материала о распределении прибыли между производителями сельхозпродукции, переработчиками, торговлей и другими структурами, причастными к изготовлению и поставкам готовой продукции, заметил интересную закономерность. Затраты на производство сельхозпродукции в этой цепочке занимают около 60—65 процентов, на долю переработки приходится от 20 до 25 и торговли — 10—15 процентов. Однако выручка от реализации имеет чуть ли не противоположную тенденцию: сельхозпроизводителям от этого общего пирога достается менее третьей части — до 30 процентов, около половины — переработчикам и 20—25 процентов — торговле. Не от такой ли организационной и финансовой разобщенности, отсутствия принципов делового партнерства многие беды агропромышленного комплекса? Тем более что и эти крохи достаются сельхозпроизводителям несвоевременно. Дебиторская задолженность организаций сельского хозяйства имеет устойчивую тенденцию к росту. Если на 1 января этого года она составляла 2181 миллиард рублей, то через квартал — почти 2350 миллиардов, еще через три месяца — 2476 миллиардов и на 1 октября достигла 3163 миллиардов рублей.
Анатолий ЦЫБУЛЬКО, «БН»