Белые пятна дела «витебских террористов»

Страна так и не узнала имена своих «героев», которых Александр Лукашенко наградил  за «непосредственное отношение к раскрытию теракта в минском метро». Все заинтересованные ведомства — КГБ, МВД и Генпрокуратура — без объяснения причин воздержались от хвалебных слов в адрес анонимно удостоенных высоких наград. Что называется, «своих не выдали», словно речь идет о «бойцах невидимого фронта», выполнявших особо важное государственное задание в тылу врага. А враг этот представлен двумя молодыми фигурантами еще незавершенного уголовного дела № 11068930017…

Если предварительное расследование по делу «витебских террористов» можно без натяжек назвать скороспелым, то судебное следствие  получилось, мягко говоря, скомканным. С одной стороны, скрытой от сторонних глаз, следствие всего за 4,5 месяца умудрилось «нашить» более 550 томов с полусотней эпизодов криминальных похождений обвиняемых Коновалова и Ковалева. С другой, открытое судебное разбирательство, основной этап которого занял немногим более тридцати судебных заседаний, при этом почти половина из них была посвящена изучению материалов, касающихся кровавой трагедии 11 апреля. Когда же процесс пересек экватор в виде двух самых тяжеловесных для обвиняемых эпизодов — терактов в метро и на День независимости 4 июля 2008 года, то ход разбирательства резко ускорился, а проявившуюся активность адвокатов пресекал порой заметно нервничающий председатель суда Александр Федорцов. В частности, адвокату Ковалева Станиславу Абразею не раз делались замечания, что он затягивает процесс.

В предстоящих 14 ноября судебных прениях у сторон будет возможность высказать свою позицию в полной мере и попытаться поспособствовать формированию внутреннего убеждения суда, который, по закону, не вправе ограничивать временем продолжительность выступлений. Нет сомнений, что гособвинение будет гнуть начерченную следствием линию с предложением от себя наказать Коновалова и Ковалева по максимуму. В то же время, скороспелое следствие дало защите простор для широкого разбрасывания зерен сомнений в части как объективности предварительного расследования, так и откровенного «натягивания» на их подзащитных целого ряда инкриминируемых эпизодов.

Очевидно, в речах адвокатов не раз будет упоминаться ст. 16 УПК РБ («Презумпция невиновности»), особенно ее ч. 3, гласящая, что «сомнения в обоснованности предъявленного обвинения толкуются в пользу обвиняемого». Благо, что белых пятен в этом громком деле предостаточно. Обозначим лишь некоторые из них.


«Детские» эпизоды

События в Витебске в начале 2000-х годов в деле появились не только как страховочный элемент, коим часто пользуются белорусские следователи, когда не хватает доказательств по основному эпизоду обвинения. На фоне взрывов, в результате которых погибли пятнадцать человек и были ранены сотни людей, многие инкриминируемые Коновалову и Ковалеву пункты обвинения выглядят несущественной мелочью из прошлого, по которым и сроки давности давно истекли. Гособвинение без сожаления ими пожертвует в пользу презумпции невиновности, ибо эти эпизоды ему важны для эмоциональной окраски всего дела «витебских террористов». Они просто замечательно вписываются в становление будущего террориста и его пособника. В их числе: взрывы самодельных петард с битьем стекол в подъездах и библиотеке, покушение на поджог киоска № 8 и поджог киоска № 9 «Витебскоблсоюзпечати», поджог автомашины во дворе дома по улице Репина, сработавшая в районе станции Гришаны «растяжка», напугавшая пенсионера-велосипедиста…

Ну а то, что в основе чуть ли не всех доказательства по «детским эпизодам» лишь показания Ковалева, данные в ходе предварительного расследования, да за давностью лет почти ничего не помнящих свидетелей, так это уже дело десятое в уголовном деле № 11068930017.

Однако озвученные в суде подробности «Как милиция уничтожала вещдоки и улики» — это вам не тень на плетень, а вполне резонный повод провести в системе МВД поголовную проверку на предмет наличия интеллекта под фуражками и прочими форменными головными уборами. В эпизоде с покушением на поджог киоска № 8, наверное, по причине низкого IQ офицер милиции ликвидировал важное вещественное доказательство. А за поджог киоска № 9 с применением аналогичного IQ и, возможно, ПР-73 (палка резиновая) были найдены и осуждены два, как выяснилось, невиновных человека.


Взрывы в Витебске, сентябрь 2005 года

Почти шесть лет следствие топталось на месте и не могло найти крайнего во взрывах, которые прогремели в центре Витебска 14 и 22 сентября 2005 года. Власти сочли, что это не теракты, и уголовное дело было возбуждено по статье «покушение на убийство, совершенное общественно опасным способом». По подозрению в совершении этого преступления было задержано около десятка человек. Среди подозреваемых были молодые активисты оппозиции, черные копатели, коллекционеры оружия и даже сотрудники правоохранительных органов. Более всех от поспешности правоохранителей пострадали братья Мурашко, их задержали 30 сентября, и, наверное, в тот же день о раскрытии преступления было доложено президенту. Напомним, Лукашенко обозвал братьев «охламонами, взорвавшими имитационное устройство», и заявил: «Они думали, что их не найдут. Их быстро вычислили, нашли, и они уже рассказали, где брали порох и как хотели попугать людей».

Нашелся также свидетель, который заявил, что именно Мурашко привели в действие взрывные устройства 14 и 22 сентября. Затем свидетель от своих показаний отказался, заявив, что оговорил Мурашко под давлением сотрудников милиции. Дело развалилось, не дойдя до суда, а отсидевших полгода в СИЗО братьев выпустили и выплатили денежную компенсацию за «причиненные неудобства».

Террористическими актами взрывы в Витебске стали в ходе расследования взрыва в минском метро. По выводам следствия, их подготовил и совершил Дмитрий Коновалов все с той же целью «дестабилизации обстановки в Республики Беларусь». Как и по «детским эпизодам» следствие на Коновалова навел Ковалев. Сам же предполагаемый террорист-одиночка от этих эпизодов начал открещиваться еще в ходе первоначальных следственных действий и не признал их в суде. Хотя вину за минские кровавые теракты он полностью признал и готов за это получить «вышку». Спрашивается: какая ему разница, одним эпизодом больше, одним меньше? Возможно, в упрямстве Коновалова есть смысл: мол, мне чужого не надо. И действительно, зачем ему брать на себя чужие грехи, когда у него своих достаточно?

Примечательна и официальная позиция, озвученная более чем за год до теракта в метро первым заместителем министра внутренних дел Олегом Пекарским. На пресс-конференции 2 марта 2010 года он сообщил, что взрыв в Минске в июле 2008-го во многом очень похож на взрывы 14 и 21 сентября 2005 года в Витебске, когда тоже пострадали люди. Однако Пекарский отметил что, следствие не связывает эти преступления в единую цепочку. Как заявил замминистра, в ходе расследования не нашла подтверждения версия о том, что взрыв стал «результатом противостояния силовых ведомств и был устроен с целью дестабилизации обстановки в стране».

Напомним, что до 11апреля 2011 года событие в ночь на 4 июля 2008 года властями оценивалось как необыкновенное по исполнению, но хулиганство.


Хулиганство 2008 года

Этот эпизод по части белых пятен, пожалуй, самый насыщенный. Он буквально изобилует временными провалами. Из оглашенных в суде материалов известно, что Коновалов приехал в Минск 3 июля около 11 утра на поезде с уже готовыми бомбами, которые находились в литровой и двухлитровой упаковках из-под сока. Затем он снял однокомнатную квартиру в доме № 19 на улице Заславской. Чем Дмитрий занимался до позднего вечера, так и осталось не известным. По запротоколированным словам Ковалева, с которым Митя поделился рассказом о поездке в столицу, Коновалов поместил «двухлитровую» бомбу в пластиковый пакет, сверху для отвлечения внимания на случай проверки милицией положил банан и около 22.00 отправился на концерт по случаю Дня независимости возле стелы «Минск — город герой». Там он выбрал место, оставил свое изделие и отошел подальше понаблюдать, что будет дальше.

По данным следствия, самодельное взрывное устройство (СВУ) было «установлено примерно в 22 часа 30 минут 3 июля 2008 г. … на травяном газоне перед зданием гостиницы «Планета» по проспекту Победителей, 31 на расстоянии 50,8 м от проезжей части проспекта Победителей и 51,8 м от проезжей части проспекта Машерова».

Каким образом удалось до сантиметров определить место закладки с учетом того, что пакет футболили и переносили в толпе пьяные парни, тоже остается белым пятном. Митя же взрыва не дождался и в расстроенных чувствах пошел на съемную квартиру за второй уже «литровой» бомбой.

Спрашивается, а если бы первое СВУ сработало, то для чего предназначалось второе? Почему предполагаемый будущий террорист не оставил на траве в разных точках сразу два СВУ, чтобы они взорвались с интервалом, например, минут пять для придания еще большего эффекта с целью «дестабилизации и устрашения населения». Паника была бы неимоверной. Да и для безопасности самого взрывника так было бы логично поступить. Ведь после находки первой бомбы, принятной, кстати, за муляж, группы разминирования дополнительно обследовали закрепленные за ними сектора. Но то ли сделали это халатно, то ли Коновалову, что называется, в ту ночь просто «повезло». Вот только странная логика действий обвиняемого, совершившего массу лишних движений, абсолютно не интересовало следствие. По крайней мере, в суде материалы на такую тему не озвучивались. Да и в оглашенных документах противоречия и недосказанность имеются.

Касается это, прежде всего, расположения стрелок будильника, выполнявшего роль замедлителя невзорвавшегося также по неизвестным причинам СВУ. Следствие обошлось пространным выражением: «По независящим от Коновалова Д.Г. обстоятельствам взрыв данного взрывного устройства не произошел по техническим причинам». В суде этот вопрос пытались выяснить, но ни один из свидетелей — кто видел, держал в руках, изучал СВУ — так и не смог вспомнить расположение стрелок. Лишь выступивший в качестве свидетеля эксперт-взрывотехник ГЭКЦ МВД Степан Климович, сообщил, что, насколько он помнит, все стрелки будильника находились между цифрами 11 и 12. В те сутки эксперт дежурил и к месту происшествия был направлен в связи с обнаружением якобы макета взрывного устройства.

Казалось бы, такой простой момент, однако не только расположение, но даже количество стрелок и работоспособность китайских часов остались за кадром судебного следствия. По сведениям Naviny.by, полученным от источника в МВД в первый месяц следствия по взрыву на День независимости, стрелка будильника на циферблате указывала на цифру 2. Возможно, это не столь важно и, как говорят судьи, не по существу дела. Как и другой момент той злополучной ночи, когда Александр Лукашенко не только оказался в радиусе действия взрывного устройства, но и направился к месту хулиганского взрыва. А если бы опять рвануло?

Теракт в метро

Самый кровавый и трагический эпизод дела «витебских террористов» навсегда разрушил представление о том, что везде, где угодно, но только в Беларуси такого просто не может произойти, мол, для терроризма почва у нас не благодатная. Получили, как говорится, откуда и не ждали.

Недалекий явно свихнувшийся на мании взрывать, но признанный психиатрами вменяемым, 25-летний токарь Коновалов в одиночку бросил вызов сытой правоохранительной системе суверенного государства и доказал, может быть, ценою своей неудавшейся жизни, что эта система если чего и стоит, то только по факту… лет через десять.

Вот эта мысль, навеянная горькими плодами труда следствия, пожалуй, закрывает белым пятном, как саваном, все, что предшествовало трагедии, да и сами последствия взрыва 11 апреля.

Что касается противоречий и нестыковок  в материалах дела, то обойтись без них подгоняемое извне скороспелое предварительное расследование никак не могло.

Итог судебного следствия подведут участники прений, в которых каждая из сторон будет отстаивать только свою позицию. Суду останется лишь вынести законный, обоснованный, мотивированный и справедливый приговор. После вердикта, каким бы он ни был, каждый из нас будет сам решать, насколько безопасней стало в метро, в переполненном автобусе или в стенах собственной квартиры.