Пачка творога и своя корова
— Знаешь, сколько стоит сегодня эта двухсотграммовая пачка? — показала она на обертку от творога, из которого собиралась приготовить мое любимое блюдо. И, не дождавшись ответа, сообщила: — Около пяти тысяч...
— М-да, — неопределенно протянул я, соображая, к чему это клонит супруга: к тому, что сырники теперь мы станем есть реже, или к тому, что творог все-таки и впрямь слишком дорог. Наконец, чтобы продолжить ее мысль, я заметил:
— Хорошо сейчас тому, кто живет в деревне и держит свою корову — у них хватает и творога, и сметаны с маслом, и молока.
— В деревне сейчас немногие держат коров, — заметила на мои рассуждения жена. — В основном, люди старшего поколения. А молодым корова не нужна: все молочные продукты они покупают в местном магазине. Разбаловали молодежь, белоручками растут те же самые молодые специалисты...
Насчет белоручек с женой не согласился. (Правда, об этом ей не сказал: чего доброго, может еще и передумать печь сырники.) Ведь если, скажем, парень или девушка выбрали работу в деревне, их уже к этому разряду не отнесешь. А вот насчет того, что далеко не все нынешние молодые держат на подворье живность полезную, и в частности коров, пожалуй, чистая правда.
В связи с этим вспомнил о разговоре с директором селекционно-гибридного центра «Заречье» Рогачевского района Леонтием Сербуном. Возглавляемое им сельхозпредприятие — самое крупное в районе. И молодежи здесь много: хозяйство для молодых специалистов построило целый поселок. Но даже имея все возможности для содержания домашнего скота, многие молодые семьи не обременяют себя этим. Не помогает даже то, что сельхозпредприятие готово продать корову молодым в рассрочку и берет на себя обязательство обеспечить ее на зиму сеном.
Да, где-то утеряли мы тот стимул, который бы содействовал развитию личных подсобных хозяйств в молодежной среде. Может, и впрямь на каком-то этапе государство слишком избаловало наших парней и девчат, что, даже приехав на работу в деревню и получив готовенький коттедж, многие из них тем не менее не решаются разводить хозяйство. По словам начальника отдела внедрения новых форм хозяйствования Минсельхозпрода Владимира Красовского, из имеющихся в республике 1 миллиона 70 тысяч подсобных хозяйств в ведении молодых семей находится их менее четверти.
После войны мои отец и мать, учителя местной начальной школы, только поженившись, строили дом сами. Бывало даже, что вдвоем на двуколке возили бревна для постройки дома и сарая из ближайшего леса.
А когда заимели собственный угол, стали обзаводиться хозяйством. На подворье у нас всегда были корова, свиньи, куры. В огороде — полный набор овощей, картофель. И сад, вкус яблок из которого я помню и сейчас.
Вообще, вся наша семья — родители и пятеро детей — кормились с подворья и огорода. В местном магазине мы покупали только то, что не могли произвести у себя. Когда после школы я уехал учиться в город, то долго не мог привыкнуть к «магазинному» сливочному маслу: мне все помнился вкус своего, домашнего, слегка подсоленного, с кислинкой, сбитого матерью, а чаще теткой Татьяной, в круглой деревянной маслобойке.
Наверное, правы те, кто утверждает: сегодня жить молодежи тем укладом, которым жили их родители, дедушки и бабушки, незачем. Не спорю. Но взять лучшее от предков им все же не помешало бы. Глядишь, и разные кризисы со скачками цен были бы не так страшны. Не зря говорят: своя рубашка ближе к телу. И как будто дешевле...
Олег ШВЕДОВ, «БН»