Гродненец отследил историю семьи более чем за 200 лет
21.10.2011 17:08
—
Новости Общества
Гродненец отследил историю семьи более чем за 200 лет
Гродненец отследил историю семьи более чем за двести лет. Много нового узнал и о своей малой родине.
На земле в районе улицы Лиможа в Гродно, где построен новый костел, некогда трудились дед и отец Станислава Пляго - владельцы небольшого надела, мечтавшие скопить деньги и прикупить еще участок. Теперь сюда он приходит с супругой Данутой Казимировной помолиться о здоровье родных и помянуть усопших предков. А в старом родительском доме на пригорке в нескольких сотнях метров отсюда Станислав Юзефович завершает свой многолетний труд - вносит последние штрихи в родословную семьи. Беседуя с ним, мы вновь и вновь мысленно переносимся в глубь веков.
Работая в историческом архиве области, в костелах, изучая старые документы, Станислав Пляго добрался до имени своего предка Адама, родившегося в 1725 году. Его сын Томаш не был крепостным, жил в имении Островок неподалеку от Гродно, служил тиуном (надсмотрщиком) у помещика французского происхождения Казимежа Вольмера, а сын его Юзеф (1778 -1828), похоже, ушел в примаки, женившись на Анне Кисель, крепостной из деревни Девятовцы. Вероятнее всего, считает мой собеседник, была очень сильная любовь, если Юзеф не побоялся после женитьбы стать крепостным. Это обстоятельство пока остается для него непонятным, хотя Станислав перелопатил много исторической литературы и документов. Теперь он надеется на встречу с кем-нибудь из гродненских ученых, специалистов по земельному вопросу, чтобы уточнить "белые пятна", возникшие при написании родословной.
На древе рода Пляго Станислав Юзефович синим цветом обозначил более 50 имен дальних родственников-однофамильцев, а красным - более 30 человек близких родственников по мужской линии. Был среди них, к примеру, сын Юзефа Вовжинец (Лаврентий), живший в 1805 - 1855 годах. Известно, что молодым парнем он женился на шестнадцатилетней Розалии, которая умерла во время родов. Во второй брак вдовец вступил уже в 28-летнем возрасте, взяв в жены 18-летнюю девицу из Путришек Анну Шабелковскую. В их семье было семеро детей.
Восстанавливая год за годом родословную, Станислав Юзефович узнал, что начиная с 1842 года полтора десятилетия в гродненских деревнях свирепствовали эпидемии тифа, холеры, оспы, унесшие жизнь целых семей. На подворьях почти не стало лошадей и коров. Заметно поредели в те страшные годы и семьи Пляго. Мой собеседник считает, что умерших от болезней родственников тогда не хоронили на кладбищах, не отпевали. Может быть, просто не было кому. Поэтому данные о смерти многих предков нигде не сохранились.
А вот судьба деда, ушедшего на войну в 1914 году, хорошо известна. Вскоре он погиб в бою, а его вдова одна вырастила троих детей. Все остались в деревне, растили хлеб, ценили каждый кусочек земли. Вот и отец всю жизнь мечтал к трем с половиной гектарам, что имел в Девятовке, прикупить еще, но началась коллективизация. Станислав хорошо помнит эти годы.
Интересную деталь обнаружил он в ходе поисков своей родни. После отмены крепостного права стали создаваться земельные общины, которые разрешали или запрещали получать паспорта тем, кто хотел податься в город на заработки.
- Эту практику, наверное, учли в советские времена, - улыбается собеседник. - Хорошо помню, с каким трудом удалось получить паспорт после армии в начале 60-х.
Потом он окончил институт, три с половиной десятилетия отработал в энергосистеме области. А уйдя на заслуженный отдых, поддержал инициативу брата Мирослава и взялся за большую работу по составлению родословной. Заинтересовался и историей названия деревни, где родился и которую увидели с экрана во всех уголках бывшего Союза.
Четверть века назад, когда в Девятовке снимался до сих пор любимый народом фильм "Белые Росы", в кадр попал и сам Станислав, и крыша его дома. Увидев фильм впервые, он был даже несколько раздосадован: перед отпуском красил крышу, одна банка краски отличалась по оттенку, и он решил, что после отпуска подберет нужную и докрасит. Так четыре недокрашенных пролета крыши попали в кадр и их увидела вся страна! Теперь от той, прежней Девятовки осталось буквально несколько домов.
Как-то в руки Станиславу Юзефовичу попал исторический источник, где Девятовка трактуется как Девятловцы. Это название долго не давало ему покоя. Пока не нашел свою версию. Вдоль бывшей сельской болотистой улицы и сегодня растут камыши и ивы, а когда-то в этой низине били ключи, бежали чистые ручьи. Мой собеседник помнит с детства, что раньше в окрестностях густо росла ветла - разновидность ивы, из которой некогда сельчане плели корзины. Возможно, считает он, название их деревни возникло по аналогии с названиями Гончары, Ковали, Бондари от изначального "Дзевятлоўцы жывуць". А уже позже Девятловцы стали произноситься как Девятовцы, и, наконец, деревня обрела современное имя. О Девятовке сложено много легенд, но их Станислав считает просто народным фольклором.
Не так давно на старом кладбище в микрорайоне Девятовка Станислав Пляго восстановил могилу и поставил крест своему прадеду Михаилу, жившему в 1836–1895 гг., и прабабушке Марианне (1842–1918 годы). Когда-то у них родилось 14 детей, и родители были уверены, что на земле останутся сильные корни их рода и будет кому вспомнить о предках. И не ошиблись. Собранная Станиславом Пляго история семьи долгие годы будет достоянием внуков и правнуков.
На земле в районе улицы Лиможа в Гродно, где построен новый костел, некогда трудились дед и отец Станислава Пляго - владельцы небольшого надела, мечтавшие скопить деньги и прикупить еще участок. Теперь сюда он приходит с супругой Данутой Казимировной помолиться о здоровье родных и помянуть усопших предков. А в старом родительском доме на пригорке в нескольких сотнях метров отсюда Станислав Юзефович завершает свой многолетний труд - вносит последние штрихи в родословную семьи. Беседуя с ним, мы вновь и вновь мысленно переносимся в глубь веков.Работая в историческом архиве области, в костелах, изучая старые документы, Станислав Пляго добрался до имени своего предка Адама, родившегося в 1725 году. Его сын Томаш не был крепостным, жил в имении Островок неподалеку от Гродно, служил тиуном (надсмотрщиком) у помещика французского происхождения Казимежа Вольмера, а сын его Юзеф (1778 -1828), похоже, ушел в примаки, женившись на Анне Кисель, крепостной из деревни Девятовцы. Вероятнее всего, считает мой собеседник, была очень сильная любовь, если Юзеф не побоялся после женитьбы стать крепостным. Это обстоятельство пока остается для него непонятным, хотя Станислав перелопатил много исторической литературы и документов. Теперь он надеется на встречу с кем-нибудь из гродненских ученых, специалистов по земельному вопросу, чтобы уточнить "белые пятна", возникшие при написании родословной.
На древе рода Пляго Станислав Юзефович синим цветом обозначил более 50 имен дальних родственников-однофамильцев, а красным - более 30 человек близких родственников по мужской линии. Был среди них, к примеру, сын Юзефа Вовжинец (Лаврентий), живший в 1805 - 1855 годах. Известно, что молодым парнем он женился на шестнадцатилетней Розалии, которая умерла во время родов. Во второй брак вдовец вступил уже в 28-летнем возрасте, взяв в жены 18-летнюю девицу из Путришек Анну Шабелковскую. В их семье было семеро детей.
Восстанавливая год за годом родословную, Станислав Юзефович узнал, что начиная с 1842 года полтора десятилетия в гродненских деревнях свирепствовали эпидемии тифа, холеры, оспы, унесшие жизнь целых семей. На подворьях почти не стало лошадей и коров. Заметно поредели в те страшные годы и семьи Пляго. Мой собеседник считает, что умерших от болезней родственников тогда не хоронили на кладбищах, не отпевали. Может быть, просто не было кому. Поэтому данные о смерти многих предков нигде не сохранились.
А вот судьба деда, ушедшего на войну в 1914 году, хорошо известна. Вскоре он погиб в бою, а его вдова одна вырастила троих детей. Все остались в деревне, растили хлеб, ценили каждый кусочек земли. Вот и отец всю жизнь мечтал к трем с половиной гектарам, что имел в Девятовке, прикупить еще, но началась коллективизация. Станислав хорошо помнит эти годы.
Интересную деталь обнаружил он в ходе поисков своей родни. После отмены крепостного права стали создаваться земельные общины, которые разрешали или запрещали получать паспорта тем, кто хотел податься в город на заработки.
- Эту практику, наверное, учли в советские времена, - улыбается собеседник. - Хорошо помню, с каким трудом удалось получить паспорт после армии в начале 60-х.
Потом он окончил институт, три с половиной десятилетия отработал в энергосистеме области. А уйдя на заслуженный отдых, поддержал инициативу брата Мирослава и взялся за большую работу по составлению родословной. Заинтересовался и историей названия деревни, где родился и которую увидели с экрана во всех уголках бывшего Союза.
Четверть века назад, когда в Девятовке снимался до сих пор любимый народом фильм "Белые Росы", в кадр попал и сам Станислав, и крыша его дома. Увидев фильм впервые, он был даже несколько раздосадован: перед отпуском красил крышу, одна банка краски отличалась по оттенку, и он решил, что после отпуска подберет нужную и докрасит. Так четыре недокрашенных пролета крыши попали в кадр и их увидела вся страна! Теперь от той, прежней Девятовки осталось буквально несколько домов.
Как-то в руки Станиславу Юзефовичу попал исторический источник, где Девятовка трактуется как Девятловцы. Это название долго не давало ему покоя. Пока не нашел свою версию. Вдоль бывшей сельской болотистой улицы и сегодня растут камыши и ивы, а когда-то в этой низине били ключи, бежали чистые ручьи. Мой собеседник помнит с детства, что раньше в окрестностях густо росла ветла - разновидность ивы, из которой некогда сельчане плели корзины. Возможно, считает он, название их деревни возникло по аналогии с названиями Гончары, Ковали, Бондари от изначального "Дзевятлоўцы жывуць". А уже позже Девятловцы стали произноситься как Девятовцы, и, наконец, деревня обрела современное имя. О Девятовке сложено много легенд, но их Станислав считает просто народным фольклором.
Не так давно на старом кладбище в микрорайоне Девятовка Станислав Пляго восстановил могилу и поставил крест своему прадеду Михаилу, жившему в 1836–1895 гг., и прабабушке Марианне (1842–1918 годы). Когда-то у них родилось 14 детей, и родители были уверены, что на земле останутся сильные корни их рода и будет кому вспомнить о предках. И не ошиблись. Собранная Станиславом Пляго история семьи долгие годы будет достоянием внуков и правнуков.