Молчаливый концерт

21 сентября, в день возобновления «молчаливых революций», поклонников белорусского рока приглашали в книжный магазин, находящийся в одном здании с галереей «Ў» и баром «Малако», чтобы взять автограф у Лявона Вольского. Вольский недавно вступил в Союз писателей - не тот, который возглавляет Чергинец, а другой, под началом Бориса Петровича - и уже умудрился выпустить свою первую книгу прозы «Міларусь». Это и послужило поводом для автограф-сессии.

Учитывая некоторый флер трагедии, разворачивающейся в блогосфере вокруг бара «Малако», корреспондент «БелГазеты» отправилась в этот сложный комплекс заведений «галерея - книжный - бар». Пристанище всей культурной богемы Минска доживает свои последние дни. Книжный и галерея останутся, «Малако» закроется. «Они что-то не поделили с владельцами помещения», - аккуратно подсказали завсегдатаи бара. Несмотря на то что они пишут в своих блогах что-то вроде «Давайте теперь все эти последние дни каждый день и каждую ночь приходить в «Малако», пить, танцевать на столах и прощаться с этим прекрасным заведением» , в баре достаточно тихо: сидит пара хипстеров с компьютерами. На столах никто не танцевал. Правда, в афише клуба обещались какие-то прощальные мероприятия вроде «Вечеринки в стиле «Твин Пикс», но некоей общей атмосферы народного горя и натужного, безумного веселья на грани чумы в баре не обнаружилось: бар как бар.


Предположив, что основное веселье происходит за стеной «Малака», в книжном магазине, куда и сбежали хипстеры танцевать на столах и обливаться водкой, корреспондент направилась туда, чтобы увидеть достаточно сюрреальную картину, в каком-то смысле отражающую все нынешнее состояние белорусской культуры. Там и правда проходила автограф-сессия Лявона Вольского. Мэтр белорусского рока сидел за столом в красивой белой кофте с капюшоном. К нему выстроилась идеальная молчаливая очередь человек в двести. В книжном было тихо-тихо - так, что если бы кто-то из выстроившихся в очередь благоговеющих представителей молодежи вдруг чихнул или уронил книгу, кажется, обрушились бы стеллажи или все бы дружно заорали, как в фильмах ужасов. Очередь тихо-тихо текла, как горная река, величаво струясь между книжных полок; в полной тишине было слышно, как задумчивые, восторженные девочки бормочут тихие признания, шепотом высказывают слова благодарности, со смущенным скрежетом протягивают помимо книжки компакт-диски с альбомом «Белая яблыня грому» и почему-то книжку Виктора Дятликовича про N.R.M , в которой герой вечера является в лучшем случае персонажем, но никак не автором и не писателем.

Казалось, что происходит что-то явно запрещенное. Столы не ломились от закусок, не лился, булькая, веселый коньячок в пластиковые стаканы, не звучала музыка. В какой-то момент продавец тихо-тихо включил Depeche Mode , но ситуация стала еще более зловещей: под потусторонние заунывные напевы Дэвида Гэана очередь еще более сосредоточенно текла по направлению к кумиру, переговариваясь разве что шепотом и время от времени тихо прося у музыканта и с недавних пор писателя разрешения сфотографироваться с ним.

«А петь вы сегодня не будете?» - вдруг очень звонко поинтересовалась улыбающаяся мама с девочкой, которой она и попросила подписать эту книгу явно не самых детских рассказов. Вольский смутился и сказал, что петь, наверное, все-таки не будет. «Ой, как жалко! - расстроилась мама. - А я думала, мы вас услышим сегодня. А теперь придется ради этого в «Граффити» идти».

«Может, и не придется», - мрачно предположил кто-то в очереди апокалиптическим шепотом, видимо, подразумевая какие-то не состоявшиеся в клубе концерты N.R.M . Впрочем, Вольский уже и не играет в N.R.M .

«Дзякуй за «Белую яблыню грому», - тихо-тихо прошептала какая-то девочка. Молчаливый концерт становился все более щемящим. В какой-то момент Вольский вышел в коридор переговорить с прессой. В ходе этого общения он немного смущенно объяснил, что попал в Союз писателей просто так: «Я часто ходил в офис «Будзьма», ну, мы же мультфильм вместе делали, и вообще, я там часто бываю, - а там рядом офис Союза писателей, и я подумал, отчего же я не писатель?» Он элегантно отшучивается и насчет своего писательского статуса, и насчет странного формата молчаливой вечеринки. Когда журналисты шутят: «Сорвали вы, выходит, акцию» , он отвечает: «Безусловно!» , а потом с жутко серьезным видом дополняет: «Тут все быстро происходит, на самом деле - подписал книгу и бегом на акцию!» - и бойко говорит, что через пару часов его уже во дворе будет поджидать автозак.

На вопрос о том, что он вообще думает о своих рассказах, многие из которых были написаны в ранней юности, музыкант серьезно ответил, что эта книжка, вообще-то, сборник самых лучших текстов, «иногда я читал рассказ и не верил, что это я его написал». По его словам, рассказы и повесть - о жизни «молодежи, тусовки какой-то общей в суровых 1990-х, в условиях диктатуры, и некоторые персонажи, конечно, узнаваемы, но это же литература!» На вопрос «БелГазеты» о том, не тоскливо ли, будучи теперь полноформатным писателем с книгой прозы, получать для автографа книгу Дятликовича про группу N.R.M. , Вольский уклончиво ответил, что в этой книге многие моменты про 1990-е гг. переписал бы, но на встречное предложение заняться мемуаристикой дал понять, что пока еще рано, «хотя, может, лучше и сейчас, пока память хорошая, а она у меня очень хорошая».

Вернувшись в книжный, новоиспеченный писатель застал еще одну, уже свежую молчаливую очередь. В «Малаке» за стеной по-прежнему было не очень многолюдно. Видимо, не в силах совладать с трагедией, которая, несомненно, случится со всеми нами, если закроется единственный бар в Минске, где можно встретить весь творческий бомонд, завсегдатаи бара решили не тревожить сердце, не накручивать себя. «Ну нет, вот

15-го числа, в последний день работы «Малака», сюда придут вообще все! - объяснили корреспонденту девушки за барной стойкой. - И вечеринка будет длиться до утра, пока не закончится весь алкоголь в баре!»

В полдевятого в баре было полупусто, из книжного тоже все исчезли - молчаливый концерт закончился так же тихо и мирно, как и начался. «А что с акцией? - интересовались, расходясь с книжками, поклонники белорусского рока. -Она вообще была?»«Тихо, тихо , - объясняли им друзья. - Вроде была, просто ничего не было» . Судя по всему, это самый актуальный формат любого события в белорусском информационном пространстве - все состоялось, просто ничего не было.