Центр тяжести Николая Ожога
К земле шаблон неприменим
Конечно, 74 центнера — урожайность высокая, но сегодня ею уже не удивишь. А вот в 80-е годы такой показатель приравнивался к чуду. Его-то и сотворил на заре своего председательства Николай Ожог.
Возглавив в 1985-м один из трех крупнейших колхозов района, новоиспеченный руководитель сразу поставил задачу перед собой и коллективом — быть в пятерке районных лидеров. Цель достигли быстро, и уже в 1990 году стали лучшим хозяйством Столинщины, получив почти четыре миллиона рублей чистой прибыли!
— Тогда колхоз-миллионер — звучало гордо, а тут почти четыре миллиона! — вспоминает Николай Иванович. — Честно говоря, не знаю, чего бы удалось достичь, если бы не развал СССР, который подкосил многих. Досталось и нам, но выстояли.
Уже спустя год работы Ожога в качестве председателя в хозяйстве начались перемены к лучшему, выросли производственные показатели, урожайность зерновых, которая в 1985-м была, как у всех, — 25 центнеров с гектара. Потом — 36 центнеров, в 1987-м — 54, а яровые зерновые чуть ли не «зашкаливали» — 75 центнеров!
— Зарубил себе на носу еще в молодости: основа основ — технология, — говорит Николай Иванович. — Вот сказали бы мне, например, работай гончаром — делай горшки. Но если я не знаю, какая глина нужна, сколько в нее добавить песка, воды, как мешать, сколько все это должно полежать, то никогда горшок не вылеплю. Так и в любом деле: только доскональное знание технологии и ее соблюдение дадут результат.
Поэтому начал с изучения теории, подкрепив ее затем практикой и опытом. Почему мы в 1987 году получили такой урожай? Просто сделали на земле то, что должны были делать. А самое главное, сколько мы недополучали от того, что не делали как надо. Поэтому всегда сам старался и призывал коллектив проявлять любопытство, присматриваться к другим, самообразовываться, изучать чужой опыт и применять у себя, то есть быть активнее, ведь под лежачий камень, как известно, вода не течет. И считаю, что специалистам у нас в хозяйстве легко и интересно работать, потому что я как руководитель всегда настраивал каждого на то, что решать проблемы — моя задача, их — творить, а условия создам: только делай.
Такое отношение к людям подкреплялось и другими всевозможными стимулами со стороны председателя. К примеру, в конце восьмидесятых каждый колхозник, зарабатывая и без того неплохие деньги, получал в конце года доплату «рубль на рубль», то есть годовой заработок. Но не простым подарком были эти деньги: у руководителя с коллективом существовала договоренность — должна быть строжайшая дисциплина, которая осталась по сей день. Как и неравнодушие к делу, любовь к земле, желание творить у каждого.
— Ведение сельского хозяйства — нелегкий труд, — говорит Николай Иванович. — Это производство под открытым небом, где не должно быть шаблонов. Или ты чувствуешь землю, понимаешь ее, или нет, и никогда не будешь, что и определяет отношение к делу, результаты. А кое-кто нередко делает по шаблону: надо вспахать — пашут, культивировать — культивируют, надо прикатать — прикатывают. Отправляют технику и не задумываются даже, нужно ли это земле. А с ней говорить надо, в душу ей заглянуть.
Шаблона не может быть, потому что один год засушливый, другой дождливый, в одном температура высокая, в другом низкая. И постоянно надо прислушиваться к земле, чтобы понимать, то ли на нее «накинуть одеяло», то ли, наоборот, снять, а может, прикрыть легонько. Так со временем появляются знания, опыт. Нужно непрерывно думать, размышлять, делать выводы.
В 1987 году в Бресте проходил семинар с участием руководителей сельхозпредприятий области, на который пригласили специалистов из Прибалтики, Молдовы, Украины, России, белорусских ученых. Был там и председатель некогда знаменитого на весь Союз хозяйства «Адажи» из Латвии, слова которого Николай Иванович также зарубил себе на носу: «Наша проблема в том, что мы убедили сами себя — техника несовершенна. На это и пеняем, оправдывая низкие результаты». С этим согласен и Николай Ожог, который также был на семинаре.
— Если к этой «несовершенной» технике подойти ответственно и с великим желанием сделать то, что необходимо, подумать, то, может, за вилы надо с другой стороны взяться? — говорит он. — А когда поймешь, что делал неправильно, распределишь иначе центр тяжести, усилие и, глядишь, будешь кидать за один прием не килограмм сена, а десять!..
После тех слов председатель «Адажи» спросил у нас: «Кто знает, сколько регулировок у сеялки СЗУ-3,6?» В зале только около трети руководителей инженеры, остальные — ветврачи, зоотехники, агрономы. В ответ — тишина, все плечами пожимают: какие там могут быть регулировки? Два колеса да сошники. Так вот, говорит, в этой сеялке 26 регулировок! Ею можно сеять не то что с соблюдением технологии, а просто идеально. Так что недаром в то время СЗУ-3,6 была самым совершенным посевным агрегатом!
Вернулся Ожог с семинара и тут же озадачил инженера и механизаторов: отыскать все 26 регулировок. Нашли — почитали паспорт. Это было первое, что легло в основу будущих урожаев: агрегат стали применять полноценно, используя все его возможности. Второе, что способствовало прогрессу, — правильная подготовка почвы.
— Чего греха таить — плохо тогда готовили поля к посеву, оттого и урожаи были низкие, — считает Николай Иванович. — Чтобы положить зерно правильно, на одинаковую глубину, в нужном количестве на квадратный метр, поле должно быть ровным. Такого не было, потому что не было соответствующей техники, да и думать опять-таки мало кто удосуживался: пахали, сеяли, как придется. Я с этим мириться не мог, особенно когда открыл для себя все возможности посевного агрегата, когда смотрел на поле уже со знанием дела и думал, чем же его выровнять. Подсказал бригадир, вернувшись из Узбекистана. Там хлопок выращивают, а возделывать эту культуру и получить хороший урожай можно только на ровном поле. И ровняли они его планировщиком. Как раз этот агротехнический прием мы и применили у себя. Как же были рады этому механизаторы, которые на сеялках работали.
— Говорили, после планировщика будто на «Волгах» по полю катаются! Раньше думали только, как бы с сеялки той не слететь да зубы сохранить! — шутит Николай Иванович. —
А когда пошли всходы, на поле глянешь — дух захватывает: как будто по нему прошелся ножницами первоклассный парикмахер! Подойду к посевам, а колосья как будто ко мне тянутся, со мной говорят: «Ну, молодец! Это же ты все для нас сделал, и мы тебе тем же отвечаем!» И что любопытно, добились того, что на любом участке на площади квадратного метра высевали около 460 семян — где бы этот метр ни обозначили. Хотя, кстати, это уже было густо. Когда уменьшили норму высева до 360 зерен, урожайность повысилась. Вот тогда первые ровные, как стол, гектары и дали по 75 центнеров ярового хлеба. И самое главное — чистейшее поле было после жатки! Вот он, тот момент истины — желание расти над собой плюс технология, плюс преданность своему делу и ответственность.
И сегодня председатель «Полесской нивы» не изменяет своим принципам. Если уверен в эффективности той или иной находки, тут же применяет на больших площадях. А есть сомнения — испытывает на опытном поле. В хозяйстве работает высокопроизводительная техника, всегда выделяются средства на все, что необходимо для высокой эффективности и результативности.
— Вопросов никогда не возникает по выделению финансов на приобретение необходимых ресурсов, — говорит Николай Иванович. — Потому что они возвращаются сторицей: люди стараются превзойти самих же себя, трудятся с полной самоотдачей, а это и есть самое главное слагаемое роста и развития хозяйства.
P.S. За 2010 год СПК «Полесская нива» получил более 4,6 миллиарда рублей чистой прибыли, а уровень рентабельности без господдержки составил 34,1 процента.
Наталья ЕРЕМИЧ, «БН»
Фото автора