Гендерные стереотипы белорусам навязывают с высоких трибун

В Беларуси разрабатывается Национальный план по обеспечению гендерного равенства на 2011-2014 годы. Не оспаривая важность и актуальность документа, эксперты обращают внимание на то, что трудно говорить о гендерном равенстве в стране, где гендерные стереотипы тиражируются с самого верха власти.

Национальный план по обеспечению гендерного равенства на 2011-2014 годы еще обсуждается в кабинетах чиновников. Тем временем в этих самых кабинетах произошли изменения. Например, в апреле отдел Министерства труда и социальной защиты по вопросам народонаселения, гендерной и семейной политики стал управлением. Это дает надежду на то, что с повышением статуса у чиновников появится больше и возможностей.

Как сообщили БелаПАН в Минтруда, при разработке плана учитываются рекомендации Комитета ООН по ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, полученные по результатам представления национального доклада Беларуси в Женеве в начале года.

«Все это дает нам понимание того, что к вопросам обеспечения гендерного равенства в стране выстраивается очень серьезное отношение, основанное на национальных приоритетах, партнерстве и учете международных стандартов», — цитирует вестник ЮНФПА координатора программ Фонда ООН в области народонаселения в Беларуси Татьяну Гапличник.

Между тем у экспертов есть ряд вопросов к национальному плану, а еще больше к гендерной политике властей в целом.

Председатель правления международного общественного объединения «Гендерные перспективы» Ирина Альховка отметила в интервью БелаПАН, что существует вопрос финансирования мероприятий, которые подпадают под программы обеспечения гендерного равенства в стране. В сегодняшней сложной экономической ситуации не приходится надеяться, что Национальный план по обеспечению гендерного равенства будет подкреплен материально.

«Недостаток финансирования — это прямое доказательство того, что программы по гендерному равенству не являются приоритетными для государства. Ныне более важными выглядят демографические программы. При этом отмечу, что гендерная политика может хорошо работать на демографию. Женщина тогда решается заводить много детей, когда в обществе есть условия для ее реализации не только в семье, но и в различных сферах общественной жизни», — сказала Альховка.

Собеседница пояснила, что важным в этой связи является сохранение конкурентоспособности женщины на рынке туда, даже в случае если она рожает детей и какое-то время находится в декретном отпуске.

Эксперт высказала мнение, что в Беларуси необходимо развивать различные формы удаленной работы. Есть масса специальностей, которые позволяют находиться дома и работать. Собеседница отметила, что возможности дистанционной занятости в Беларуси не используются.

«В случае если женщина уходит в декретный отпуск на три года, ее карьерный рост существенно затормаживается. В современном мире быстро развиваются технологии, и оказаться неконкурентоспособной на рынке труда можно очень быстро», — сказала Альховка.

Говоря о Национальном плане по обеспечению гендерного равенства, а также вообще гендерной политике, она отметила, что важным является мониторинг их эффективности.

«Для того чтобы судить о том, эффективна ли гендерная политика в стране, необходимо вкладывать ресурсы в ее оценку. Другими словами, необходимы исследования в сфере гендерной политики в различных общественных сферах. Этого нет, а значит, мы не можем судить об эффективности реализации прежних гендерных планов», — считает эксперт.

На ее взгляд, «причина этого — в нехватке финансов, а также в восприятии гендерной политики только как решения женских проблем. Между тем гендерная политика важна в различных сферах и касается как мужчин, так и женщин. Гендерные аспекты необходимо изучать и оценивать, принимая решения на рынке труда, в здравоохранении и так далее. Только так мы сможем избавиться от гендерных стереотипов».

Вместе с тем, гендерные стереотипы в Беларуси тиражируются с самых высоких политических трибун. Так, в этом смысле классическим можно назвать выступление главы Центризбиркома Лидии Ермошиной после событий 19 декабря 2010 года, когда она высказалась о женщинах, пришедших на Площадь. «Сидели бы дома, борщ варили, а не по площадям шастали», — порекомендовала она тогда участницам манифестации.

Политолог Валерий Карбалевич отметил, что подобные высказывания свойственны и главе государства. Когда Александр Лукашенко говорит о женщинах, обращаясь к ним во время подготовленного выступления, все выглядит гладко, отметил Карбалевич. Однако если говорит от себя, получается иначе.

Так, на встрече с молодежью в октябре 2010 года он сказал: «Я хотел бы, чтобы наша женщина рожала не менее трех детей. (…) То, что Господь предопределил женщине быть матерью, неоспоримо. Какая бы карьера ни была, вам придется заниматься воспитанием своих детей. Я хочу, чтобы наша женщина рожала не меньше троих детей. (…) Если родила троих, ты получишь жилье за небольшую цену, а, может, и бесплатно в зависимости от развития экономики. Если в семье четверо-пятеро детей, то это точно бесплатная квартира. Мы будем усиливать поддержку таких семей. На это мы будем нацеливать наше правительство и общество (…) Ответственность за воспитание детей лежит не только на женщине, но и на мужчине, и еще трудно сказать, на ком больше».

Во время презентации послания народу и парламенту в апреле 2011 года глава государства сказал следующее, рассказывая о встрече с женским заводским коллективом: «Я говорю — давайте договоримся, третий ребенок — это мой и чуть-чуть ваш. Четвертый, пятый и следующий — сто процентов это мои. Согласны? Молчат. А чего вы молчите? Так, рожать же надо… Вот рожать я за вас, говорю, не могу».

На пресс-конференции для белорусских СМИ в Минске 17 июня Александр Лукашенко рассказал о своем видении типажа участников уличных акций новой волны («молчаливой революции») — это «человек 16-17 лет, сигарета в зубах и, как бревно, под левой рукой девчонка какая-то, такая же курящая».

У руководителя государства, судя по высказываниям, в которых он отводит женщинам вполне определенную функцию — рожать, «существует элемент гендерных стереотипов и мужского шовинизма в сознании», считает Карбалевич.

Политолог высказал мнение, что личная жизнь официального лидера также говорит о многом в плане отношения к женщинам. «Таким образом, пример обществу сверху задан. Тем не менее, я думаю, что гендерная атмосфера в стране создается не личными заявлениями, не пристрастиями ее руководителя, а некими более важными вещами», — считает собеседник.

Препятствием для гендерного равенства, по мнению Карбалевича, является то, что белорусское общество по своей сути патриархально. Отношение к женщине — соответствующее.

При этом, отметил аналитик, Беларусь по социально-экономическому укладу, образованности населения, структуре и квалификации рабочей силы находится на этапе перехода от индустриального к постиндустриальному обществу. Однако в отношении политической культуры и просто культуры страна находится на более раннем этапе развития.

«Этот разрыв, — отмечает Карбалевич, — и определяет в Беларуси многое: авторитарный режим; то, что многие не против сильной руки, зато против разделения властей; а также и отношение к вопросу полов».

Как результат этого противоречия можно рассматривать то, что в Беларуси больше образованных женщин, чем мужчин, однако в сфере принятия решений они не занимают ведущие позиции.

Например, в нашей стране лишь одна женщина-министр — Марианна Щеткина, возглавляющая Министерство труда и социальной защиты. По уровню представленности женщин в парламенте (32% от общей численности) Беларусь лидирует среди стран СНГ (в России среди парламентариев 14% женщин, в Узбекистане — 22%). Однако Карбалевич подчеркивает, что это не расширяет реальное присутствие женщин в сфере принятия решений, потому что «парламент в Беларуси ничего не решает».

«Во многом такая ситуация является отражением отставания политической и общей культуры от социально-экономического уклада в стране», — подчеркнул эксперт.