И Мао такой молодой...

И Мао такой молодой...

Были в истории Китая годы — целых 13 лет, с 1935 по 1948 г., когда жизнь была понятной, а будущее светлым. Коммунистическая партия, завершив великий поход протяженностью более 12 тыс. километров (хотя меня все время подмывает назвать его исходом), прочно обосновалась в неуютных горах Лёссового плато. Лёс — это смешанная с землей глина, твердая и прочная, китайцы тысячелетиями вырубали в этой породе пещеры для жизни. Выглядят они, конечно, неприютно и даже тоскливо, но сами жители утверждают, что квартиры получаются прекрасные: зимой не холодно, летом не жарко, потому что температура круглый год одинаковая — что–то около плюс 20. Так что в каждой горе готов и стол и дом. А если еще и электричество провести, так и вообще все чудесно (особенно когда молод и вся жизнь, кажется, впереди).

Все эти годы, услышав, как руководство компартии Китая жило неподалеку от города Яньань, я себе это вполне живо представляла, и картинка в моем воображении называлась «Мао в пещерах». И только приехав на место событий, я обнаружила, что Мао с женой и товарищами жили не в пещерах вовсе, а в домах. Правда, очень скромных. Все пять секретарей ЦК КПК были соседями, и, похоже, это была почти идеальная коммунальная жизнь. Они писали пламенные статьи и книги (которые теперь изучают в школах), до хрипоты спорили о будущем устройстве страны, освобожденной от японских агрессоров и Гоминьдана (возможно, уже тогда Мао стал подозревать Лю Шаоци и Дэн Сяопина в ревизионизме и желании построить рыночную экономику — вот она, крамола! — в будущем социалистическом Китае), а по выходным устраивали в клубе танцы. Гиды с видимым удовольствием рассказывают, что клуб построен по советскому образу и подобию. Что, конечно, правда: яньаньский клуб китайских революционеров — это просторная двухкомнатная изба с обилием окон. Посреди большой светлицы стоит огромный стол с типичными китайскими чашками для чая — в будни здесь совещались. А по выходным во второй комнате — поменьше и размещенной на небольшом возвышении — устраивался оркестр, а комната для совещаний превращалась в большой дансинг–холл. Почему бы и нет? Мао Цзэдуну в начале «яньаньского сидения» было 42 года, а в 1938 г. в неприютные пейзажи Лёссового плато из роскошного Шанхая приехала зараженная марксистскими идеями актриса Цзян Цин. И вот в этих неприютных пейзажах случился у нее роман с будущим Великим кормчим — она покорила сердце Мао красотой, энергичностью, интересом к марксизму и исполнением пекинской оперы. В 1939 году они поженились, а в 1940 у них родилась дочь.

Лоуренс Брахм, международный активист, писатель, эксперт по Китаю и владелец модных клуба и гостиницы «Красная столица» (да–да, вы правильно догадались — там все строится вокруг Мао и революции, а в интерьерах есть действительно уникальные вещи), уверен, что жизнь в Яньане была с коммунистической точки зрения идеальной и что позже Мао Цзэдун попробовал превратить в такую идеальную коммуну всю страну: «Но она может быть идеальна только в малом масштабе. Как Сингапур — идеальный город, потому что город, а не государство». Попытка превратить всю Поднебесную в яньаньскую коммуналку привела сначала к экономической катастрофе «Большого скачка вперед», а потом и к трагедии Культурной революции. Не стоит, наверное, солидным государственным мужам идти на поводу у молодых эмоций. И, наверное, удачный опыт в малом масштабе не всегда может оказаться удачным в большом.

Зато обратный вариант вполне возможен — пора бы сегодняшнему Яньаню разбогатеть. Одно из первых моих впечатлений о городе: а почему он выглядит так бедно? Слушая все эти годы рассказы о «великом яньаньском сидении» и уже побывав в другом богатом на революционные воспоминания месте — горах Цзинганшань, я ожидала увидеть торжество политики экономических реформ. Тем более что город прирастает не только революцией, но еще энергетикой (здесь богатые запасы нефти, газа и угля) и самыми знаменитыми во всей Поднебесной яблоками. Но, как мне кажется, Мао со товарищи легко бы узнали родные когда–то места — и это при том, что некоторые города Китая меняются практически до полной неузнаваемости буквально за пару лет.

Самые красивые здания в городе — музей революционной истории и академия управления ЦК КПК. Всего в Китае шесть таких академий, и у каждой своя специфика, козырь яньаньской — учеба на месте бывшей революционной штаб–квартиры. Преподаватели говорят, что так многие постулаты социализма с китайской спецификой выглядят куда как более наглядно, да и усваиваются быстрее. Так что идеи Мао по–прежнему живут и побеждают. Хотя после 1949 г. Мао в эти места (в отличие от тех же гор Цзинганшань) никогда не возвращался.

Фото автора.

Автор публикации: Инесса ПЛЕСКАЧЕВСКАЯ