Белорусские гей-активисты готовят протест политической гомофобии

Белорусские гей-активисты готовят на 19 июля акцию протеста. Название у акции громкое — «Геи и лесбиянки против Лукашенко». Именно главу государства белорусское ЛГБТ-сообщество считает основной двигательной силой политической гомофобии в стране.

Определенный опыт уличных акций у белорусский гей-активистов уже накоплен. Прайды и марши неоднократно пытались проводить в Минске. Кроме того, представители белорусского ЛГБТ-сообщества частенько ездят на аналогичные акции в соседние страны.

В частности, 25 июня в Санкт-Петербурге прошел «Славянский гей-прайд». Акция не была санкционирована властями города, да и вышла малочисленной. Однако разогнать и задержать геев и лесбиянок питерская полиция посчитала необходимым. В числе 14 задержанных оказалось и трое белорусов — Варвара Красуцкая, Роман Навоев и Сергей Ясюкайть.

Активисты ЛГБТ-движения из Санкт Петербурга, Москвы и Минска (проект «Айдахо Беларусь») намеревались провести у памятника Петру Великому акцию несогласия с ущемлением сексуальных прав и свобод. «Это очень символическое место для нас, так как Петр основал город с европейскими ценностями», — говорил глава оргкомитета гей-прайда Юрий Гавриков.

Naviny.by пообщались с белорусскими участниками акции Варварой Красуцкой и Романом Навоевым, которые поделились подробностями своего задержания и рассказали о том, почему же люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией публично о ней заявляют на уличных акциях.

По словам активистов, всего в гей-прайде приняло участие около 20 человек, а разгон начался после нападения на митингующих гомофоба.

«Нас с Варварой задержали уже после разгона акции. Гомофоб вырвал у Варвары плакат, и мы шли с пустыми руками, поэтому полиция, наверное, сразу не поняла, что мы гей-активисты. Потом к нам подошла пресса, мы начали давать интервью, и задержали нас уже после того, как мы скрылись из поля зрения журналистов», — рассказывает Роман Навоев.

По его словам, два гей-активиста во время акции были избиты: на одного — Александра Шереметьева — напал гомофоб, а второй активист — Алексей Киселев — был избит сотрудниками полиции после того, как попытался дать сдачи нападавшему.

Шереметьеву полиция вызвала «скорую помощь», однако, констатировав легкое сотрясение мозга, медики вернули пациента назад в душную, рассчитанную на троих камеру, в которой сидели 7-8 человек.

«Мы слышали, как в полиции говорили, что из Москвы поступил приказ, чтобы мы отсидели сутки. Поэтому нам «пришили» статью за неповиновение властям, хотя мы сдавались добровольно и не убегали. По российскому законодательству, за нарушение правил организации массовых мероприятий арест не предусмотрен, и нас должны были выпустить», — отмечает Роман Навоев.

Тех, кто возмущался при подписании протокола, сразу бросали в камеру, хотя остальные еще минут сорок сидели в холле. К тому же ребят, не спрашивая, выводили фотографироваться. А некоторые полицейские даже издевались — например, советовали парням «подкрасить губки» перед фотосъемкой и т.п.

Тем не менее, Роман и Варвара в один голос утверждают, что, по сравнению с белорусским РОВД, пребывание в российском полицейском участке похоже на санаторий. Ребятам разрешали пользоваться мобильными телефонами и интернетом, есть и пить. Первая смена полицейских даже открывала двери камер, чтобы в них поступал свежий воздух. А вот сменившие их полицейские оказались жестче и «кондиционер» выключили. «Если вы будете сдыхать, мы вызовем скорую», — говорили они. Кроме того, как утверждают очевидцы, представители правоохранительных органов нередко оскорбляли задержанных, ругались матом и не пускали ребят в туалет.

В женской камере, по словам активистов, двери вообще не открывали. Дело в том, что Варвара Красуцкая и трансгендер Анна Комарова, который позиционирует себя как парень, сидели с тремя женщинами, которых подозревали в более тяжких преступлениях, поэтому оставлять их камеру открытой было опасно.

По словам Романа Навоева, больше всего от полицейских досталось как раз трансгендеру Анне Комаровой, который изначально настоял на том, чтобы в протоколе было написано «гражданин», а не «гражданка».

«В целом, полицейские относились к нам с интересом, много расспрашивали, говорили, что у них впервые в камерах сидят геи, рассматривали наши плакаты, — рассказывает Роман. — На самом гей-прайде полиция минуты две в громкоговоритель объясняла нам, что мы нарушаем законодательство Российской Федерации, а задержания начались только когда на нас напал гомофоб, и ситуация начала выходить из-под контроля. При самом задержании полицейские сначала представились, потом взяли участников за руки и повели в машину».

«В Беларуси же разгонять геев приезжает спецназ, никто никому не представляется и не говорит, на каком основании задерживает, — делится впечатлениями Роман Навоев. — У нас в РОВД не дают пользоваться телефонами и игнорируют наше право на звонок, говоря, что мы сами отказались звонить. При задержании спецназ заламывает руки, в автозаках оскорбляют, а когда привозят в отделение, ставят в шеренгу, не разрешают садиться, оказывают психологическое давление. В России нам без проблем разрешали даже вносить изменения в протокол, записывать возражения».

За участие в несанкционированной акции Романа и Варвару приговорили к штрафам по 500 российских рублей (88 550 белорусских). Но в июле их ждут новые процессы — за неподчинение требованиям представителей власти.


Ради чего ЛГБТ терпят побои и унижения?

Самый частый и самый очевидный вопрос гомофоба — почему геи не сидят дома, а ходят по улицам и кричат о своей ориентации?

Как рассказал Роман Навоев, активисты ЛГБТ-движения борются, в первую очередь, за равенство, поскольку, к примеру, он и Варвара за свою активную позицию испытывают трудности в университетах, а Варвару на днях и вовсе с работы уволили. В университетах им заявили, что они либо не доучатся и не получат дипломы, либо впоследствии не смогут найти хорошую работу.

Глобально, добавляет Варвара Красуцкая, ЛГБТ-активисты добиваются антидискриминационного законодательства, свободы ассоциаций и мирных собраний, однополых браков и партнерств.

«Целью акции является не провокация общественности, это лишь побочный эффект. Публичные акции и демонстрации — единственный способ взаимодействия с властями по данным вопросам. Если гомофоб действительно гомофоб, а не латентный гей, то у него вообще нет причин приходить на гей-прайды», — считает Варвара.

«Зарегистрировать ЛГБТ-организацию в русскоязычных странах практически невозможно. Мы много раз пытались сделать это в Беларуси — безрезультатно. А санкционировать мирную акцию ЛГБТ в Беларуси и России — вообще фантастика. Усыновить ребенка тоже нереально, и без специального завещания после смерти одного из партнеров ребенка отправят в детский дом. К тому же, существуют различные кредиты и банковские услуги для молодоженов, которые недоступны для ЛГБТ», — рассказала Варвара.

В то же время, она считает, что уличные акции эффективны для общества, но пока безрезультатны для властей, которым общество безразлично.

Роман Навоев тоже отмечает, что общественной гомофобии в Беларуси практически не существует, зато есть политическая — на уровне высших чиновников и главы государства. Однако Роман заметил небольшие сдвиги и в этом направлении: «Раньше наш президент говорил, что геев и лесбиянок нужно посадить в тюрьму, а сейчас говорит, что нас нужно отправить в совхоз. Какой-никакой, а прогресс».

Кроме того, Роман Навоев, как студент юридического факультета, написал законопроект о легализации однополых партнерств в Беларуси. «Сейчас мы ждем подтверждения всех гей-активистов для того чтобы начать собирать подписи и предоставить проект на рассмотрение в парламент. Но у нас достаточно жесткое законодательство, и нужно соблюсти много формальностей, поэтому работа может затянуться на год», — рассказал он.

А 19 июля в Минске планируется провести акцию «Геи и лесбиянки против Лукашенко». «Мы считаем, что своими высказываниями он разворачивает в стране гомофобию», — заявляет Роман. Кстати, на одном из плакатов, с которыми ЛГБТ-активисты митинговали в Санкт-Петербурге, было написано: «Гомофоб, Лукашенко тебя похвалит».