Любовь, похожая на стон
Любовь, похожая на стон
Супружеская жизнь медовой бывает только месяц. А дальше нередко разворачиваются настоящие боевые действия вплоть до летального исхода. Ежегодно в семьях совершается 3 тысячи преступлений! Только за прошлый год любовь до гроба в прямом смысле слова довела 140 человек. И разобраться в этих боях без правил и по сей день — проблема из проблем.
«Сам нарвался!»
— Даже интеллигентные люди, которые понимают, что насилие недопустимо, к сожалению, считают: то, что происходит в их семье, — естественно, их личное дело, — анализирует уголовные дела майор милиции, старший инспектор по особым поручениям управления профилактики МВД Ольга Соколовская.
Высокопоставленные чиновники, профессора, военные, дипломаты, даже медики... Мирное сосуществование под одной крышей не может гарантировать ни образование, ни уровень доходов, ни профессия, ни вероисповедание. Более того, применение физической силы в качестве аргумента — не прерогатива мужчин. Да, женщины в 3 раза чаще подвергаются со стороны супругов высмеиванию, угрозам, запугиванию, мелким побоям, социальной изоляции. Они терпят–терпят — и срываются... Но если говорить о последствиях этих психологических атак, то тут уже статистика другая. Жертвами бытовых убийств в 60 процентах случаев становятся женщины. Оставшиеся 40 процентов — когда они бьют мужчину кухонным ножом. Это характерно для женщин — убийство с одного удара...
Семейное неблагополучие не поддается никакому анализу. В Гомеле 70–летний старик молотком убил жену, с которой прожил 40 лет. В Волковыске 25–летняя девушка, находящаяся в отпуске по уходу за ребенком, зарезала сожителя. В Кличевском районе 29–летний парень избил подругу так, что у нее разорвалась селезенка. В Орше 48–летняя женщина, устав от материальных проблем, ударом ножа повредила легкое и сердце своему молодому неработающему мужу. Объединяет бытовые преступления лишь одно — состояние опьянения. В 7 случаях из 10.
— Часто оправданием для жертвы, и уж тем более для насильника, служит именно то, что он пьет: «Я пьяный был, ничего не соображал», — подтверждает эту закономерность психолог минской Службы помощи гражданам, пострадавшим от насилия, Роман Крючков. — В обществе до сих пор доминирует мнение, будто алкоголь — это как палочка–выручалочка. Им можно оправдать все, он вытесняет куда–то причинно–следственную связь. Выпил — значит, можно. Я исхожу из того, что виноват всегда тот, кто бьет. Но бьющий муж перекладывает вину с больной головы на здоровую по схеме «она сама нарывалась».
Изображая жертву
Психологи считают, что проблема насилия в семье циркулирует между поколениями. Если родители решали конфликт с помощью оскорблений и кулачных боев, то велика вероятность того, что и дети усвоят те же правила с малолетства. Канадцы проводили исследования: собрали в зале 600 человек и предложили в течение часа найти себе пару, без слов и жестов, глазами. Выбрали. Люди оказались разные, ничего, казалось бы, общего. Но когда стали анализировать их семейные истории, выяснилось: женщина из семьи, где неумеренно употребляли алкоголь, и партнера выбирала себе именно с такими наклонностями.
— Все не случайно происходит, — уверен Роман Крючков. — Когда я работаю с жертвами насилия, часто спрашиваю: «А у вас были какие–то положительные молодые люди, вы могли выйти за них замуж?» И слышу: «Знаете, мне было просто неинтересно с ними. Не было огонька, все какие–то пресные, правильные слишком». Человек всегда ищет того, кто ему понятен как минимум. А кто понятен, если вы выросли в семье, где насилие процветало? И то, что для многих других людей нечто ужасное, для вас может быть вполне ничего: «Ну бьет, а в какой семье этого нет? И отец мой постоянно мать гонял, а потом успокоился и пить даже перестал». Впрочем, есть и вторая ситуация — полярная. Жертвой себя считают уже тогда, когда услышали обидное слово: «Он меня овцой назвал! А я еще хотела ребенка ему родить!» В месяц раздается до 140 звонков на «телефон доверия», некоторые звонят регулярно... Возможность предоставить временное убежище у нас появилась только год назад. Это двухкомнатная квартира, в которой может проживать 5 человек одновременно. За это время она ни разу не пустовала.
Немало битых жен уходят от мужей–обидчиков по нескольку раз. Возвращаются, потому что нет денег, нет работы, негде жить и т.д. Как ни парадоксально, но жены тиранов очень часто их сильно любят: «Пока он меня не лупит, у нас вообще все замечательно!» Второй сдерживающий фактор, заставляющий терпеть, — привычка, страх одиночества: «Мы столько уже прожили, нас многое связывает, у нас дети». Третий: «А что скажут?» Все еще сильны стереотипы: вся ответственность за сохранение семьи лежит на жене. Все женские журналы и передачи постоянно транслируют: «Ты должна хорошо выглядеть, быть комфортной для мужчины, потому что он — полигамное существо, без руля и без ветрил». До последнего терпит любая, даже самостоятельная и состоявшаяся.
— Правда жизни такова, что между битыми женами и бьющими мужьями часто присутствует психологическая зависимость, — считает Роман Крючков. — Если сравнивать молчаливое напряжение, когда конфликт нарастает, с состоянием после бури, то это почти медовый месяц. Своего рода вторичная выгода. Вот он ее побил — и «слава Богу, теперь полгода трогать не будет». Слезы, цветы, ползание на коленях, «дорогая, поехали купим тебе то, что ты так давно хотела»... Как–то к нам обратилась дама, в которую муж из ружья целился. Он ее всю жизнь контролировал, забирал деньги, портил личные вещи, приезжал на работу проверять. Но за помощью она обратилась спустя 30 лет совместной жизни!
На стадии обсуждения
Увы, далеко не все даже на развод решаются. В милицию обращаются примерно 35 процентов пострадавших от домашнего насилия. К психологу — 13 процентов. Остальные предпочитают не выносить сор из избы. Ведь это испорченная репутация, вовлечение в скандал всех соседей, да еще и штраф, который муж заплатит не жене за моральный ущерб, а в госбюджет из семейного кошелька...
В США и Европе, если полиция выезжает на семейный скандал, сама на месте и принимает решение: забрать мужа в отделение или нет. Могут выписать охранный ордер, чтобы он не приближался к жене ближе, чем на столько–то метров. А если суд решит, что он действительно угрожает ее здоровью, то ордер продлят на год–два. Значит, тирану придется съезжать из дому, забирать вещи. А еще — обязательно заниматься с психологом! У нас же по–прежнему приходится продолжать воевать на одной территории.
— Мы предлагаем внести в законодательство несколько изменений. В том числе по защитному предписанию, запрещающему насильнику общаться с жертвой, искать ее, если она по собственному желанию скрывается, посещать место ее работы, учебы, в одностороннем порядке распоряжаться общим имуществом, — рассказывает Ольга Соколовская. — Кроме того, уже проработан вопрос о внесении в Кодекс об административных правонарушениях нормы, устанавливающей ответственность за причинение психических страданий и за нанесение побоев, даже если нет телесных повреждений, но факт применения силы можно доказать. В планах, на стадии обсуждения — создание социальных приютов для людей, пострадавших от насилия в семье, где можно будет получить психологическую, юридическую помощь.
Единственное, что радует: с каждым годом тяжких последствий семейных драм, ножевых ранений все меньше. Не потому что драться стали реже, просто больше возбуждается дел за нанесение легких телесных повреждений, угрозу убийства, истязание (почти 2,5 тысячи в прошлом году). Причем в 90 процентах случаев — по инициативе органов внутренних дел. Так что, деспоты, имейте в виду: трижды поставил синяк — это уголовная ответственность. И чтобы начать разбирательство, не обязательно иметь заявление от пострадавшего. Если один из супругов находится в зависимом положении, например, в декретном отпуске, то решение о возбуждении дела принимает прокурор.
— Если женщину даже один раз ударили, то эту проблему уже нужно решать! — уверена Ольга Соколовская. — Возможно, не всегда нужен административный ресурс. Я в таких случаях рассказываю анекдот про ромашку. Приходит женщина к участковому: «Меня муж постоянно бьет, когда приходит пьяный». — «А вы, прежде чем с ним разговаривать, попейте отвар ромашки, не поможет — приходите ко мне». Через месяц участковый сам наведывается: мол, ну как? «Ой, у нас все хорошо. Когда приходит пьяный домой, я завариваю ромашку, пока пью, он ложится спать, я его уже не бужу, а утром он встает, начинает извиняться, дарит цветы...» Вроде анекдот, а по большому счету — определенная линия поведения, благодаря которой конфликт сразу сошел на нет.
Кто избивал своих жен?
Александр Шульгин, «прославившийся» своими безумными выходками в браке с Валерией.
Сергей Муравьев, издевавшийся над Алисой Мон.
Вячеслав Семендуев, на которого даже завели уголовное дело за жестокое избиение супруги, певицы Жасмин.
Голливудский актер Чарли Шин, в послужном списке которого уже три нападения на женщин, две из которых — его жены Дениз Ричардс и Брук Мюллер.
Автор публикации: Мария КУЧЕРОВА
Фото: РЕЙТЕР