Почему засекретили «дело Светланы Байковой»

В Верховном суде продолжается процесс по уголовному делу старшего следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры Светланы Байковой. Разбирательство началось 10 марта, и с того дня из зала суда не просочилось буквально ни слова. Процесс проходит в закрытом режиме.

Была ли в этом необходимость? Что пытается скрыть белорусское правосудие за закрытыми дверями?


Основания для секретности

Согласно статье 23 Уголовно-процессуального кодекса (УПК) «разбирательство уголовного дела в закрытом судебном заседании допускается лишь в интересах обеспечения охраны государственных секретов и иной охраняемой законом тайны». По сложившейся практике, достаточно одного документа с грифом «секретно», чтобы засекретить весь том уголовного дела. Судя по всему, подобными бумагами «дело Байковой» изобилует.

За несколько дней до начала слушания БелаПАН со ссылкой на Верховный суд сообщал, что «для решения вопроса о виновности или невиновности Байковой в совершении инкриминируемых ей преступлений в суде будет исследован ряд обстоятельств, в том числе сведения, полученные в ходе различных оперативно-розыскных мероприятий». Не секрет, что за несколько месяцев до ареста следователь Генпрокуратуры уже находилась под плотным «колпаком» КГБ. Вероятно, за Байковой велось негласное наблюдение, все ее телефонные разговоры прослушивались, а контакты, скажем так, отрабатывались. Но это все — оперативная информация, которая далеко не всегда присутствует в материалах уголовных дел, ибо добывается она, образно выражаясь, на грани дозволенного.

Стоит напомнить, что старший советник юстиции Светлана Байкова занимала должность старшего следователя по особо важным делам и служила в отделе по расследованию дел о коррупции. И подчинялась она, естественно, начальнику отдела, который в свою очередь имел над собой руководителя в лице начальника соответствующего управления. Работу обоих подразделений курирует заместитель генерального прокурора, а выше — только сам генеральный прокурор.

Работа Байковой прямо делилась на две части. Помимо общения с членами своей следственной группы (оперативники и следователи) и фигурантами расследуемых ею дел (свидетели, подозреваемые и обвиняемые), следователь, как рядовое звено прокурорской структуры, просто обязана была согласовывать свои действия с вышестоящим начальством и, понятно, перед ним отчитываться. Получается, что, помимо Светланы, ставшей объектом оперативной разработки КГБ, прямо или косвенно, но чекисты «слушали» и отслеживали всех людей, с которыми она чаще всего контактировала. Иначе и быть не могло.

По сведениям интернет-газеты Naviny.by, всего в судебном процессе по «делу Байковой» потерпевшими признаны шесть человек. Все они, по выводам предварительного следствия, незаконно привлекались Байковой к уголовной ответственности.

Напомним, что следствие КГБ обвинило следователя Генпрокуратуры в совершении должностных преступлений, в числе которых и незаконное заключение под стражу.

Однако полномочия следователя строго ограничены, он, например, не вправе выносить постановление о заключении подозреваемого под стражу — это прерогатива прокурора. Следствие КГБ должно было выяснить, каким образом Байкова сумела обойти закон. Более того, белорусский УПК (статья 18) обязывает орган уголовного преследования «принять все меры по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела». В данном случае, в качестве свидетелей по «делу Байковой» следователю госбезопасности необходимо было допросить прямых начальников Светланы.

Источник Naviny.by сообщил, что такая процедура была проведена, показания взяты и у первых лиц Генеральной прокуратуры. Однако, оказывается, свидетельства руководителей такого ранга также защищены грифом секретности.

Есть и еще одна возможная «секретная» причина, по которой могло быть принято решение судить Байкову за закрытыми наглухо дверями Верховного суда. У Светланы, безусловно, имеется своя версия мотива ее уголовного преследования. При открытом, то бишь, гласном судебном разбирательстве пока еще действующий следователь Генпрокуратуры могла выступить не только в роли подсудимой.

По сведениям Naviny.by, в одной из последних жалоб на имя Генпрокурора Байкова назвала имена и должности ряда высокопоставленных чиновников, которые, по ее убеждению, дали команду упрятать ее в тюрьму.


Создается прецедент

По большому счету, нынешним белорусским властям ни служебные, ни коррупционные, ни политические и прочие «громкие дела» абсолютно не нужны. Ибо резонанс от таких озвученных на весь мир историй кидает тень на плетень действующей власти.

Так что же это за власть такая, рано или поздно возмутится рядовой обыватель (он же — избиратель и немного народ), у которой чем дальше в лес, тем больше наломанных дров! Следователь Байкова — прямо сатрап в мундире! Столько лет боролась с коррупцией, выводила на чистую воду взяточников и воров. А теперь, оказывается, по ее заданию матерый уголовник в камерах СИЗО выбивал кулаками у подозреваемых зубы и показания. В каждом таможеннике она видела члена преступной организации, которую возглавляли большие чины КГБ. Десятками отправляла в зоны преступников, и вот, спасибо КГБ, выяснилось, что по ее вине там томятся невинные люди. Она что, единственная такая — или они все одного поля ягоды?

Напомним, Светлана Байкова обвиняется в совершении преступлений против правосудия, а также против интересов службы (часть 2 статьи 393 —привлечение в качестве обвиняемого заведомо невиновного; части 1, 2 статьи 394 — принуждение к даче показаний; части 1, 2 статьи 397 — заведомо незаконные задержание или заключения под стражей; часть 3 статьи 424 — злоупотребление властью или служебными полномочиями; часть 3 статьи 426 — превышение власти или служебных полномочий).

Но такой набор обвинений можно предъявить практически любому следователю МВД, КГБ, прокуратуры или ДФР КГК, в практике которого есть оправдательные приговоры по расследованным им делам. Или даже если их пока нет, как в случае с Байковой.

Но если Светлане вынесут обвинительный вердикт, в чем уже никто не сомневается, то это означает создание прецедента для того, чтобы все оправданные судами люди взялись за перо и потребовали вслед ней отправить на нары и всю причастную к их конкретным бедам правоохранительную цепочку: от оперативников и следователей до прокуроров и гособвинителей.

К месту заметить, в 2010 году в Беларуси было вынесено 61 054 приговора, из них оправдательными были только 217. Всего-то 0,36% от общего количества! (Для сравнения: в 2008 году был оправдан 191 человек из 68530 осужденных (0,28%); в 2009 году — 187 оправданных на 62064 осужденных (0,3%)).
Но за этими сотыми процента скрываются реальные судьбы людей, которых незаконно: привлекали к уголовной ответственности, обыскивали их квартиры, с санкции прокурора сажали в СИЗО и тому подобное.

Так рискнет ли белорусская Фемида после «дела Байковой» махать своим мечом по каждому такому случаю? Работы для нее уже накопилось…


«Дело Ильева»

Генеральный директор ОАО «Гомельстекло» Юрий Ильев был задержан оперативной группой управления КГБ по Гомельской области 27 мая 2009 года. По сообщению Центра информации и общественных связей КГБ, Ильев попал в поле зрения сотрудников КГБ «в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление и пресечение коррупционных проявлений. По имеющейся информации, он неоднократно получал деньги от представителей коммерческих структур за благоприятное решение вопросов, связанных с реализацией продукции. Только в период с 2004-го по 2007 год он подозревается в получении взяток на сумму не менее 350.000 долларов США». Помимо взятки в особо крупном размере, руководителя обвинили в злоупотреблении служебными полномочиями и причинении ущерба предприятию.

В СИЗО КГБ Юрий Ильев провел почти полтора года. В августе 2010 года решением Могилевского областного суда он был признан невиновным и оправдан. В адрес Генерального прокурора и председателя КГБ «за установленные нарушения в расследовании дела» суд вынес частные определения. По выводам суда, «оценка собранных доказательств, проверка законности проведенного расследования позволяет судебной коллегии сделать вывод о том, что органами уголовного преследования предпринята попытка по дискредитации не только Ильева на основании недостоверных показаний представителей иностранного государства, но и всего коллектива в целом в стремлении доказать, что внешнеэкономическая деятельность ОАО «Гомельстекло» основана на коррупционных началах».

«Дело Осипова»

В феврале 2007 года судом Минской области за взяточничество и злоупотребление служебным положением к восьми годам лишения свободы с конфискацией имущества был приговорен бывший начальник отдела по надзору за дознанием и оперативно-розыскной деятельностью Генпрокуратуры Сергей Осипов. В компетенцию Осипова входил надзор за оперативной деятельностью МВД, Департамента финансовых расследований и Государственного таможенного комитета.

Уголовное дело было возбуждено в июне 2006 года Генеральной прокуратурой. Основанием для этого послужило заявление трижды судимого за мошенничество человека, который утверждал, что в 2001 году он передал Осипову 10 тысяч долларов якобы за прекращение его уголовного дела и снятие розыска. Следствие, гособвинителя и суд первой инстанции не смутило то, что деньги сотруднику прокуратуры якобы были переданы в Москве «в неустановленном месте, в неустановленное время, в отсутствии предмета взятки, без какого-либо документирования».

В апреле 2010 года Сергей Осипов был признан невиновным и выпущен на свободу. Постановлением суда Минской области за ним признано право «на возмещение имущественного и морального вреда, причиненного ему в результате незаконного осуждения и содержания под стражей», а также «право на восстановление трудовых прав».

Это про Осипова на одной из пресс-конференций Генеральный прокурор Григорий Василевич сказал: «А преступления-то не было!».

Но разве отправить невиновного за решетку — это не преступление?