Покорители пещер

Покорители пещер Спелеологи или спелеотуристы? Как назвать тех, кто наслаждается экстримом в замкнутом пространстве пещер? Одни отождествляют эти термины, другие придают им различный смысл. Но неизменно то, что определяет образ жизни покорителей пещер: бездонные колодцы, огромные залы, сталактиты и сталагмиты, подземные реки, труднопроходимые завалы, слишком узкие щели и отсутствие естественного освещения... Экстрим не для всех Узкие непроходимые пещеры Кавказа... Именно здесь у спелеологов по–настоящему может развернуться душа. Но чтобы покорить суровые каменные джунгли, нужно усиленно тренироваться. Передо мной небольшая площадка с альпинистским снаряжением. Именно здесь проходят тренировки участников единственного в нашей стране спелеологического клуба «Геликтит–ТМ». Карабины, крепления, веревки... По отдельности все это кажется легким, к примеру, карабин весит около 100 граммов, но полная экипировка оказалась достаточно весомой. Со всем снаряжением непросто выполнять физические нагрузки даже на правильно оборудованной площадке, а в пещерах условия экстремальные. Неужели перед покорением настоящих горных массивов у начинающих спелеологов есть возможность практиковаться только на такой комфортной и относительно безопасной местности? — Пещер в Беларуси нет, но раз в год мы ездим на гродненские форты, — опережает мой вопрос инструктор клуба Виталий Ракович, спелеолог с 25–летним стажем. — Это оборонительные сооружения конца XIX — начала XX века. Форты пережили много исторических событий, а во времена Первой мировой войны и вовсе были взорваны, чтобы не достались немецкой армии. Сейчас там максимально приближенные к пещерам условия: завалы, колодцы, щели. Профессия, призвание, хобби? Спелеологи — отдельная каста, все друг друга знают, постоянно поддерживают связь. Постороннему человеку непросто влиться в коллектив, ведь здесь даже есть собственный сленг, скажем, «сделать» обозначает «покорить», а «дырой» называют пещеру. Вот и говорят о своих успехах опытные спелеологи: «Нам под силу сделать хорошую дыру». — У нас нет такой профессии — спелеолог, это скорее хобби, — считает Виталий Ракович. — Люди отправляются в путешествия за свои деньги, рискуют собственным здоровьем. Кайф от пребывания в пещере ни с чем не сравним. Это другой мир, другое ощущение. К тому же горы покоряли тысячу раз, а в пещере есть вероятность, что ты будешь первым. И, конечно, адреналин, который просто зашкаливает. Именно здесь понимаешь, что такое настоящая команда — люди, которые вытащат из экстремальной ситуации не только в пещере, но и в повседневной жизни. Так уж сложилось, что и по жизни мои друзья — спелеологи, те, на кого можно положиться в самой сложной ситуации. За почти 40 лет существования клуба через него прошли более 500 человек. Но всякий ли может стать покорителем пещер? Ежегодно в клуб приходят 30 — 50 человек, остаются, как правило, 5 — 8. Отсеиваются в первую очередь из–за большой физической нагрузки. — Раньше в основном пещерами интересовались студенты. Сам в первый раз попал в пещеры Кавказа в 17 лет, — рассказывает Виталий Ракович. — Сейчас в спелеологи идут люди постарше — 25 — 27 лет, которые осознают, чего хотят. Много и тех, кто долгое время ничем не интересовался и вдруг понял, что его место именно здесь. — А меня бы взяли в экспедицию? Или это исключительно мужское увлечение? — Вы удивитесь, но около половины новичков — девчата, — обнадеживают меня. — Но если намечается серьезная экспедиция... Сами понимаете, при составлении графика штурма на девушек нельзя серьезно рассчитывать, они слабее в первую очередь физически. Степень риска Месяц в пустынной местности, не работает сотовый телефон, до ближайшего населенного пункта километры... Так выглядит спелеологическая экспедиция на Кавказ. Особенно привлекает белорусских покорителей пещер горный массив Арабика, который находится в Абхазии. Именно здесь расположены пещеры «Черепашья» (глубина 680 метров) и «Спадчына» (650 метров). Неравнодушны белорусские спелеологи и к пещерам Эльбруса. — Случись нештатная ситуация в горах, при благоприятных погодных условиях есть возможность вызвать по рации спасателей и вертолет. В пещерах связь отсутствует, и вероятность спасения пострадавшего намного ниже, — напоминает о степени риска Виталий. — А произойти может всякое: от камнепадов и паводков до клаустрофобии, о наличии которой человек порой даже не подозревает. Ведь ее можно не ощущать, например, в лифте, но пещера — другое дело. У нас были ситуации, когда именно в пещере у людей начиналась паника из–за замкнутого пространства, отсутствия естественного света, а это действительно опасно. Про нештатные ситуации белорусские спелеологи знают не понаслышке. Во время одной из экспедиций в пещеры Арабики, где собрались любители экстрима из разных стран, иностранец оказался в плену у глубины в 500 метров. Мгновенно организовали спасательную группу, остальным оставалось только ждать... Опыт и подготовка дали о себе знать: спелеолога благополучно подняли на поверхность. С такой глубины живым — впервые. Думаете, смертельно опасная ситуация отбила у них желание покорять глубины Арабики? Как бы не так! Но такие глубины могут покориться только опытным спелеологам, а у новичков первое испытание — два дня на гродненских фортах, чтобы ощутить дух опасности. Спелеологи не скрывают: на 50 — 60 % успех экспедиции зависит от ее качественной подготовки. Да и чтобы покорить, скажем, глубину в 650 метров, потребуется 8 лет усиленной работы, а затем 2 дня спуска. Не сомневаюсь, оно того стоит. Но, осмотрев  снова снаряжение, с которым экстремалы в очередной раз собираются покорять неизведанные лабиринты пещер, я все–таки подумала: спелеология — призвание, и уж точно не женское... Автор публикации: Ольга ПАСИЯК