ПРАЗДНИК ПЕЧЕНОЙ КАРТОШКИ

Сегодня, как и обещали своим читателям в конце прошлого года, открываем новую рубрику «ГРАНИ». Вести ее будут главный редактор журнала «Беларуская думка» Вадим Гигин и редактор отдела творческих проектов газеты «7 дней» Елена Еловик. …Часто мы стремимся не просто высказать свое суждение, а навязать его, причем давим на собеседника, пытаясь обязательно переубедить его и заставить принять нашу точку зрения. Как реагирует любой человек, когда чувствует угрозу? Он или открыто вступает в борьбу и конфронтацию, или уходит в глухую оборону: непослушание и даже саботаж. Найти границу между навязыванием и высказыванием мнения, конечно же, сложно, однако попытаемся… ...Поскольку на январь, февраль и март приходится много красных листков календаря, то и решили начать с обсуждения темы праздников. Нужны ли они нам и в каком количестве и качестве? Каковы наши наблюдения по поводу отношения белорусов к праздникам вообще? Можно ли сказать, что в нашей стране оно какое-то особенное, специфическое? Е.Е. — С возрастом меняется ощущение «вкуса» праздника. Одинаковые поздравления, веселье по расписанию, подарки — все скроено по одному шаблону. И так из года в год. Печально становится.Случается, что наступает череда праздничных будней и будничных праздников. Правда, это мое, личное, восприятие... «В сердцах, восторженных когда-то, есть роковая пустота», как говорил Блок... В.Г. — А у меня наоборот. С годами ощущение потребности праздника и его «обособленности» от будней возрастает. В детстве такого не было, потому что сама эта пора воспринимается как один сплошной праздник, пора, когда все переживания, обиды кажутся такими незначительными и создается общее впечатление какой-то симфонии радости. И если раньше праздники — это прежде всего подарки, конфеты, запах мандаринов, то сейчас ждешь праздника самого по себе. Приятно, что теперь ты сам, а не родители, составляешь его расписание и решаешь, во сколько тебе, к примеру, ложиться спать: в полночь либо в шесть утра. Е.Е. — Вы говорите о публичных праздниках или о семейных? В.Г. — О любых. Хотя это отдельная тема — официальные и неофициальные праздники. В России, например, новые праздники не приживаются: те же День России, День Конституции. 4 ноября — День Победы в Смутное время — и вовсе оказался искусственным праздником, придуманным для того, чтобы переключить внимание граждан с другой памятной даты — 7 ноября. Сначала праздник назывался Днем согласия и примирения, теперь — Днем народного единства. Но народ-то, кажется, так и не разобрался, что празднует. В Беларуси, как мне кажется, есть разумное сочетание таких торжеств. День Победы — 9 мая — объединяет всех нас, независимо от политических взглядов. Историческое 3 июля для минчан одновременно еще и День города. Я, кстати, помню, как впервые в середине 80-х гг. мы отмечали этот праздник. Такого шоу белорусы еще никогда не видели: заполненный до отказа стадион «Динамо», торжественное шествие, непременнная Пугачева и популярная тогда рок-группа «Круиз». Мне было 7 или 8 лет, я жил в Смиловичах, и мы с мамой для того, чтобы попасть на День города, специально приехали в столицу. Помню, ночевали в какой-то комнатке на автовокзале. Зато потом целых два дня наслаждались новыми для всех белорусов зрелищами и мероприятиями. Е.Е. — Все эти юношеские реминисценции, конечно, впечатляющие. Однако, согласитесь, самые главные праздники происходят в душе человека, когда у него преобладает внутреннее состояние ликования без видимых внешних причин. А мы в данном случае говорим с вами об официальных мероприятиях... Возьмем вчерашний праздник — День защитников Отечества. Отмечают его, между прочим, как и откосившие от армии мужчины, так и славно в ней отслужившие. Но чествуем мы всех одинаково гордо. 8 Марта — праздник весны, красоты и женских добродетелей. И мало кто помнит о Кларе Цеткин, которая мечтала о том, чтобы в этот день женщины мира вышли на улицы бороться за свои права. Получается, что 23 февраля и 8 Марта нужны лишь для того, чтобы в очередной раз напомнить о том, что человечество делится по половому признаку... В.Г. — Как историк, я тоже не столь однозначно отношусь к 23 февраля. Однако мне кажется, что у общества есть потребность в таких праздниках, и большинству мужчин, конечно же, следует напоминать о том, что нужно ценить своих женщин, дарить им подарки... Ну а если так уж не любите публичные мероприятия, что мешает вам сделать так, как уже упомянутая Алла Борисовна? Не нравится ей 8 Марта, она придумала свой праздник — первый День весны. Е.Е. — Хорошая идея! Мне можно отмечать, к примеру, Ленин День. Правда, возникают исторические ассоциации... Пока среди моих любимых праздников — День встречи выпускников. Много лет прошло после окончания школы, а мы почти каждый год в первую субботу февраля встречаемся с ребятами и гуляем до утра: или у кого-то на квартире, или в ресторане. Возможно, это подсознательное стремление остановить время или продлить молодость... Какая разница?! Главное, нам хорошо вместе! Вспомнился фильм 70-х — «Праздник печеной картошки», основанный на реальных событиях. В нем рассказывалась история женщины, воспитавшей пятьдесят детей разных национальностей. После ее смерти в этой большой семье сохранилась традиция — в день рождения матери на стол подается печеная картошка — любимое блюдо главы семьи. И этот праздник объединяет разных людей, которые благодарны этой великой женщине. Вот за такие неформальные мероприятия обеими руками «за»! А вообще, мне кажется, больше всего от всех этих гуляний и «веселий» выигрывает торговля. Ведь накануне и в день праздников можно продать тонны ненужных сувениров и вещиц! У Чехова есть рассказ «Скрипка Ротшильда», где главный герой гробовщик Яков сетует на убытки. Живет он в маленьком городишке, люди мало мрут, впереди праздники: суббота, воскресенье, черный день — понедельник... И герой очень переживает, что снова все будут живы-здоровы и вряд ли кто сыграет в ящик... Так и наша торговля — очень напоминает порой расстроенного Якова. И ее грусть вполне объяснима. Минули праздники — соответственно, и выручки у магазинов не те. В.Г. — Согласен, культура торговли в нашей стране только начинает зарождаться. Нет у нас обычаев устраивать большие распродажи по случаю праздников. Как тут не вспомнить «черную пятницу», наступающую в США после Дня Благодарения. С нее начинается традиционный рождественский сезон распродаж. И люди толпами атакуют заведения торговли. А у нас пока существенные скидки на товары и услуги — явление редкое. Е.Е. — Кстати, вы заметили, что сегодня даже на семейных праздниках не поют застольные песни… В.Г. — Поют, просто репертуар другой — Ваенга, Михайлов. Е.Е. — Только слов песен наизусть никто не знает. Иногда на помощь приходит караоке, но разве это настоящее застольное пение? Суррогат! Раньше и пили, и пели, и плакали одновременно. Было классно! Душевно. В.Г. — Безусловно, культура праздника меняется, и в этом плане белорусы становятся похожими на остальных европейцев. Е.Е. — Не знаю, хорошо это или плохо... Недавно услышала такую историю. Ольга, родная сестра моей подруги, более десяти лет живет в Америке. Недавно она вышла замуж. Родня мужа пригласила отметить Новый год у них в загородном доме, что в пригороде Вашингтона. Попросили захватить с собой пижаму. Оля и Майкл вырядились, купили подарки, конфеты, шампанское, естественно... Пришли в назначенное время. Дверь открыла хозяйка... в пижаме. Ольга извиняется: возможно, мы не вовремя? Оказывается, нет, все в порядке. Все дружное семейство облачилось в разно­цветные пижамы с новогодней атрибутикой. Сели за скромный столик, на котором только конфеты и фрукты. Включили телевизор. Затем к компании присоединились два друга-бизнесмена, живущие недалеко. Одеты были тоже по-домашнему: в спортивных штанах и майках. Ольга в своем вечернем наряде смотрелась так, как выглядел бы мужчина, пришедший на субботник во фраке. Ровно в 12 парни выскочили на улицу, держа в руках какие-то колокольчики и громко напевая: «Jingle bells, jingle bells...» («Звените, колокольчики...» — Прим. ) Вслед за ними рванули во двор и родственники Майкла. Оля сидела и думала: а как же здорово когда-то отмечала она Новый год в Союзе. Веселье — через край, смех, песни, ликование... Кстати, про шампанское так никто и не вспомнил. И через час-другой все ушли спать. В.Г. — Американцы, как и европейцы, больше Рождество отмечают, правда, и этот религиозный праздник проходит в камерной семейной обстановке. А вообще, насколько я знаю, в Европе и в Америке Новый год — это шумный молодежный праздник. Его отмечают в ресторанах, пабах. Фейерверки, музыка, гулянья — все это там тоже есть. Е.Е. — Зато мы вместе с Россией любим погулять долго: и на Новый год, и на Рождество, и на Старый Новый год. Был бы повод. В.Г. — На мой взгляд, нам не нужно копировать опыт россиян с их бесконечными новогодними каникулами. Такое количество выходных дней рассчитано на людей, у которых есть деньги, тех, перед кем стоит дилемма: поехать либо в Альпы, либо на Бали. А простой российский человек, особенно в глубинке, может все эти две недели пить, не просыхая. Е.Е. — Получается, что такие праздники, по сути, — узаконенное пьянство. В.Г. — Белорусы в этом плане ближе к Западной Европе, где праздники имеют камерный характер. Даже свадебные традиции начинают меняться. Раньше свадьба без драки — праздник не удался. И гуляли ее не меньше двух дней. А сейчас придешь в пятницу в ресторанчик и обязательно встретишь скромную свадебную компанию — из восьми-десяти человек, не больше. То есть речь уже идет не о патриархальной семье с традиционными ценностями, а о нуклеарной, где на первый план выдвигаются отношения между супругами (представителями одного поколения), а не отношения между представителями разных поколений (родителями и детьми). Общество в этом плане становится более буржуазным, люди больше считают деньги, больше уходят в свои малые семьи. Плохо это или хорошо? Не знаю. Однако такова тенденция… Е.Е. — Меняется отношение и к религиозным праздникам. В.Г. — И это очевидно. Кстати, любопытно, что выходным днем у нас является Радуница. Что-то похожее есть у мексиканцев — День смерти. Связь белорусов с мертвыми, с предками подчеркивает традиционность общества, преемственность поколений. Формируется даже такая своеобразная культура этого праздника — на кладбищах появились лавочки, где-то даже столики. Больше внимания стали уделять дизайну места захоронения. И сколько бы церковь ни отговаривала от таких посиделок у могилы, люди все равно садятся на эти лавочки, выпивают, подолгу разговаривают… И зачастую не потому, что они хотят выпить, а просто им не хватает общения, связи с прошлым. К примеру, на моей малой родине, в Смиловичах, на кладбище собираются целые роды, семьи, которые не видятся порой годами. И они в день Радуницы узнают новости о знакомых и родственниках, ходят мимо других могил, читают эпитафии, что-то обсуждают. Радуница — уникальная традиция белорусов, потому что она связывает нас с нашими предками. Если такая связь пропадает, теряется и ощущение себя как народа, теряется ощущение праздника. Разве можно представить себе Радуницу в США? Кто из американцев знает, где похоронены предки? У кого-то в Чехии, у кого-то в Беларуси... Словом, по всему миру. А мы сядем на своем клочке земли, выпьем, закусим, поедем домой. Все рядом. Все близко. Все родное. У нас, белорусов, общинное сознание и, соответственно, такие же общинные праздники. Что плохого в такой специфике? Недавно в разговоре с немцами услышал упрек в нашу сторону: мол, у вас, белорусов, аграрное общество. Так, может, это и хорошо? Ведь каков крестьянин по своей сути? Где-то пана «подманет», выпьет от души, праздник отметит. Но при этом и нормально поработает, и на кусок хлеба заработает. А те же немцы скоро без инструкции бутылку пива открыть не смогут. Е.Е. — А все-таки знаменитая фраза героя Василия Шукшина «душа праздника просит» по-прежнему актуальна. Только, наверно, не надо, «задрав штаны, бежать за комсомолом», не надо навязывать, заставлять, принуждать что-либо праздновать... Душа сама выберет себе праздник. Вадим Гигин, Елена Еловик