На «таблетке» под огнем...
Врач на войне в Афгане был непосредственным участником боевых действий
Во время операции у Владимира остановилось сердце, но медикам удалось запустить его снова. С этого момента для военного врача Владимира Войта началась новая жизнь. Госпитали, операции, мучительное, болезненное лечение, длительный период реабилитации тела и души. Кабул, Ташкент, Минск, Полоцк… Медики спасли ногу, руку – увы… Их искусство вернуло Войту лицо, изувеченное взрывом. Коллеги помогли ему найти работу по душе – на военной кафедре Минского государственного медицинского института.
Сегодня подполковник медицинской службы запаса Владимир Войт работает старшим преподавателем кафедры организации медицинского обеспечения войск и экстремальной медицины военно-медицинского факультета БГМУ. Беседуя с воином-интернационалистом, читая его афганский дневник, я открыла для себя не одну страницу той, сегодня уже далекой, не всеми понятой войны…
Осенью 1981 года врача 730-го военно-строительного отряда старшего лейтенанта медицинской службы Владимира Войта вызвал начальник военно-строительного управления и зачитал приказ командующего войсками Ленин-градского военного округа о предстоящей командировке в Демократическую Республику Афганистан.
– Может, хотите отказаться? – спросил начальник.
– От приказов не отказываются, – лаконично ответил офицер.
Потом был перелет в Ташкент, недолгое пребывание на пересыльном пункте, где Владимир наконец узнал, что едет на замену раненому врачу десантно-штурмового батальона Сергею Азизову. О тех днях Войт потом записал в дневнике: «Наслушался страшилок о боевых действиях… Рассказывали, что реально контролируем до трех-четырех процентов территории Афганистана…»
Кабул, оправдывая страшилки, встретил выстрелами и взрывами мин. Вскоре выяснилось, что это наши десантники пристреливали высоты в районе аэродрома. Как говорится, добро пожаловать…
56-я гвардейская десантно-штурмовая бригада дислоцировалась в районе Кундуза. Владимир представился командиру батальона, тот «обрадовал»:
– Здесь война. Бригада, в том числе и батальон, несет потери.
В медицинской роте Войту посоветовали в первую очередь вооружиться, укомплектовать собственную медицинскую сумку, в экстренных случаях действовать по образцу врача «скорой помощи». Хирург медроты Олег Макеев учил Владимира выполнять операцию в полевых условиях: «Бери «морфушу» (раствор морфина), коли в вену, режь…»
На следующий день батальон выдвинулся к новому месту дислокации – городу Баракибарак. Накануне новый врач прошел «ускоренную программу молодого бойца»: его научили, как держать связь, стрелять из пушки БМД.
Маршрут пролегал через перевал Саланг. (В дневнике потом появилась запись: «БМД, на которой я сидел, вдруг заскользила по обледенелой дороге – прямо в пропасть… Комбат, увидев, выскочил из своей боевой машины и стал руководить нашим механиком-водителем. БМД удалось отвести от края пропасти… Здесь можно запросто погибнуть не только от пули»).
В районе города Баглан колонну обстреляли. Так у Войта появился первый пациент на афганской земле. Солдату повезло: пулевое ранение головы было касательным.
Батальон разместился около Баракибарака, на территории бывшей женской гимназии (остальные подразделения бригады, в том числе и медрота, – около населенного пункта Гардез). На горе организовали боевую охрану, с этого места хорошо просматривалась часть провинции Логар.
Владимир начал обустраивать медпункт, присматривал за тем, как наводили порядок в будущей столовой, банях, казармах. Озабоченность вызывали недостаток медикаментов, состояние водоснабжения, отопления, освещения, банно-прачечного обслуживания, вещевого обеспечения и даже питания личного состава. Предстояла большая профилактическая работа: здесь не редкостью были инфекционный гепатит (желтуха), брюшной тиф, дизентерия, паразитарные заболевания…
Сколько всего пришлось испытать за период с осени 1981-го по весну 1983 года!
Во время боевых операций место врача было в бронегруппе батальона. Первоначально из-за отсутствия санитарного транспорта «меддесант» перемещался на БМД и БТР-Д. Вскоре в распоряжение врача комбат отдал один из двух прибывших из Союза бронетранспортеров ГТМУ (их прозвали «таблетками»).
Однажды из разведданных стало известно, что для совершения диверсии группа душманов собирается переместиться из Баракибарака в один из кишлаков. Решили на их пути ночью выставить засаду. Душманы были уничтожены. Но когда наши собирали их оружие и документы, в бой вступили «духи», прибывшие на подмогу из города. Завязался неравный бой.
На рассвете авиация ударила по наступающим душманам. Открыла огонь батальонная артиллерия. Но поспешившую на помощь броневую группу встретил огонь из гранатометов и автоматов. Число раненых и убитых росло. Ранения были тяжелыми: в голову, живот, промежность. На поле боя едва успевали накладывать повязки, быстро отправляли людей в медпункт. Сколько крови! Владимир работал как заведенный: накладывал жгуты, шины, ампутировал, шил, бинтовал, обезболивал, ставил капельницы. Помогали санинструкторы и фельдшер спецназовцев. Затем раненых и убитых эвакуировали в Кабул.
Почти всегда врач был непосредственным участ-ником боевых действий, как «скорая помощь». При виде «таблетки» меддесанта, сопровождающей колонну, у воинов становилось спокойнее на душе.
Было ли ему страшно? Об этом рассказывает запись из афганского дневника: «В меня не попадали пули при обстрелах, граната, выпущенная из гранатомета, не причинила мне вреда, взорвавшись рядом. Я не наехал на своей «таблетке» на противотанковую мину. Но чувство постоянной опасности было всегда. Кто утверждает, что страха нет, говорит неправду…»
В феврале 1983 года батальону предстояло сопровождать очередную колонну. Готовясь к операции, врач вдруг сказал санинструктору:
– Если со мной что-нибудь случится, привези мой рюкзак с вещами в госпиталь.
Почему сорвались эти слова, он и сам не понимал. Наверное, именно о таких моментах говорят: предчувствие.
Начало операции прошло спокойно. Подъехали к установленному месту, врач присоединился к группе солдат, которые сошли с асфальтовой дороги и двинулись по грунтовке между домами. Места хорошо знакомые. Один солдат зашел в дом, Владимир остановился у двери…
Дальше расскажет дневник: «Я увидел слева над головой вспышку, раздался взрыв. Меня сильно ударило слева по голове, левой руке и правой ноге, я упал…»
Несмотря на сильную боль (ему постепенно введут шесть инъекций промедола), Владимир все время был в сознании и даже руководил наложением шины на ногу. Трясясь по ухабистой дороге в Кабул на броне бэтээра, он услышал, как какой-то прапорщик сказал своему товарищу:
– Ишь, как доктора отколошматило!..
В приемной госпиталя с раненого сняли каску и бронежилет (только благодаря им он остался жив), срезали всю одежду, сделали рентген. Подошел хирург и сказал, что «нога плохая». Ампутация?
– Позовите Ярослава Степановича, – попросил Владимир, имея в виду знакомого травматолога Кукуруза. Тот пообещал ногу спасти.
Его повезли на каталке в операционную. Боль, боль, боль… Он крепился. «Все. Больше не могу…» – почувствовал и попросил:
– Дайте же наконец наркоз!..
Во время операции у Владимира остановилось сердце. Но надо было…
Жить!
Потом был долгий путь – трудное возвращение к активной, деятельной жизни. Офицеру помогали выстоять военные и гражданские медики. Среди них замечательные врачи: Евгений Маслаков, Олег Шведиков, Анатолий Перепелица, Генрих Кручинский, Сергей Немчанинов, Святослав Савицкий. Рядом всегда были друзья, родители, братья. И сильный человек, надежный и добрый спутник жизни – жена Ирина Владимировна. Она была его терпеливым ангелом-хранителем, источником стойкости.
Им вместе пришлось пережить многое. Болели не только раны, бывало, болели и души. От обиды. Но Владимир Петрович не любит об этом вспоминать. Считает, не мужское это дело… В семье, кроме дочери, вскоре появился еще и наследник. Со временем они получили квартиру. Войту вручили орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени. Но затерялся где-то в бюрократических лабиринтах его орден Красного Знамени. Со смешанным чувством – смеяться? негодовать? – Владимир узнал, что эту награду пытались вручить в ТуркВО его брату Алексею, тоже офицеру.
Орден нашел героя лишь через пять лет.