А писатели-то голые!

В последнее время все более или менее распространенные скандалы вокруг белорусской литературы так или иначе связаны с голыми людьми. В прошлом году отшумела волна по поводу календаря с обнаженными белорусскими мужчинами-литераторами (белорусскоязычными в основном), в этом общественность обсуждала еще не вышедший календарь с не совсем обнаженными, но гламурно сфотографированными белорусскими женщинами-литераторами (русскоязычными в основном). Теперь же идеологи первого календаря запустили второй проект - «Канец словаў: home collection». Это набор из 30 открыток с портретами обнаженных белорусских литераторов, сделанных фотографом Игорем Савченко прямо у мэтров дома, в уютной, непринужденной обстановке.

Новый проект Дарьи Ситниковой и Максима Жбанкова отличается от того, что в народе уже именуют «голый календарь». Там фото были постановочными, нагота писателей бросалась в глаза и нарциссически декларировалась, держать дома этот календарь было как-то неловко. Здесь же получилось эстетично: те несколько десятков изображений поэтов и писателей, выходящих из душа, нарезающих колбасу на столике, поднимающих гирю или просто валяющихся на диване, не вызывают смущения. Люди у себя дома, все очень мило. Ну да, люди - голые. Но это почему-то не бросается в глаза.

Фотографии, по мнению посетителей галереи, явившихся на презентацию, в самом деле были «очень уж художественными». Некоторые были разочарованы - ожидали скандала, а получили качественные фото. Посетительницы, грустно лицезрея фрагменты тела Виталя Рыжкова на фоне стены, а также прочие части чьих-то тел - руки, ноги, животы, - пришли к выводу, что из этих частей, тасуя их, как пазл, «в принципе, можно создать идеального белорусского мужчину». Понадеялись посетительницы и на третью часть проекта: «Видимо, именно там будут именно те фрагменты, которые всех интересуют!»

«Это не промоушен белорусской литературы! - уверил зрителей Жбанков. - Это авторский проект в рамках определенной концепции, который может стать лесенкой к литературе, но может и не стать!» Фотограф Игорь Савченко смотрел на окололитературную тусовку прохладно и прозрачно - он честно признался, что не читал тех, кого фотографировал, а голые мужчины интересуют его разве что «как голые деревья в чистом поле».

Презентация быстро превратилась в светскую вечеринку - во многом благодаря присутствию окололитературного бомонда. «Я все не мог решить, куда идти - на фестиваль «Неформат» от «БумБамЛит» или сюда, - бубнел кто-то в толпе. - Пришел сюда. И не зря! Здесь есть Алена, Которая Везде! Если Алена сюда пришла, значит, это мероприятие важнее». Действительно, светская львица Алена, которая уже давно служит индикатором ценности арт-мероприятий, почтила присутствием литераторов голых, а не одетых и пляшущих под нойз.

Впрочем, именно с феста «Неформат» сбежал поэт и философ Юрась Борисевич - он с хладнокровным видом зачитал коллекцию чудесных пословиц и поговорок про роботов на различных языках: «Робот - не волк, в лес не убежит», «С людьми жить - по-человечьи выть» и т.п.

Литератор Анатолий Иващенко вместо себя отправил на вечеринку свою видеопроекцию. Музыканты Сергей Пукст и Глеб Галушко время от времени аккомпанировали чему-нибудь, но не переживали по поводу своей прикладной функции. Поэт Андрей Адамович читал стихи под задумчивую гитарную вязь от Галушко.«Адамович? Славомир?» - зашумел кто-то в толпе, пытаясь рассмотреть поэта. «Говорят, что каждое поколение получает того Адамовича, которого заслуживает!» - тихо отозвалась поэтесса и переводчица Мария Мартысевич, которой, кстати, и принадлежит изначальная идея «раздеть» литераторов. Публика отметила, что Андрей Адамович сильно похудел - на своих «голых» фотографиях он довольно пухленький, а тут - подтянутый, стройный. Поэт это подтвердил: «Просто работал много».

Ближе к девяти вечера начались конкурсы. Соревнование на лучшую творческую обработку висящих на стене фотографий выиграла журналистка Сабина Брило. В отличие от прочих участников, бойко орудующих цветными мелками, она решила не украшать литераторов зеленой кожей или развязными алыми губами, а просто приклеила к томному вечернему Северину Квятковскому, лежащему дома на «канапе», пару долларовых купюр. Получилось, будто писатель лежит грустный, голый, в очках и с денежкой в руке. Фотограф с радостью признал Сабину победительницей, она обрадованно воскликнула: «Я знала - всё решают деньги!» Ей подарили набор открыток, который, кстати, стоил в три раза дороже, чем два потраченных на победу доллара.

Обещанный перформанс от Вячеслава Иноземцева был довольно традиционным: кажется, показывали что-то про голого короля - полуобнаженный герой, укутанный в мантию и с характерно раскрашенным белым лицом характерными же рептилиеподобными движениями вскарабкался на стремянку-трон, а потом с грохотом с нее упал. Многие посетители решили, что падение не было запланированным, и сильно испугались. Потом «голый король» начал медленно ползти в сторону выхода, где на него почти напал нетрезвый редактор одной из белорусскоязычных газет. «Иди, давай уже сюда! О, смотри, пополз!» - радовался редактор, после чего начал пытаться напоить полюбившегося персонажа какой-то кровавой брагой из пластиковой бутылочки. За это актер с брезгливой нежностью прислонился к редакторскому пиджаку лицом. «Измазал меня!» - возмутился редактор.

Все это время фоном звучала тихая жутковатая музыка.«Это Нейл Янг?» - заинтересованным голосом спросил один из поэтов корреспондента «БелГазеты». «Нет, это Сергей Пукст», - ответила корреспондент. «Ага, понятно», - уже без интереса пробормотал поэт. Пукста нигде не было видно, он стоял где-то за стеной и, кажется, в самом деле играл что-то в стилистике Нейла Янга.

В финале вечера выступил Дмитрий Войтюшкевич в совсем уж маргинальном облике. Вначале он выдавал на гитаре психоделику в стиле Мамонова, а потом начал жарить романсы на всех известных ему языках - от французского до русского: вспоминал свои прогулки по Нью-Йорку и радовался неведомо откуда взявшимся танцующим детям.

Вечеринка получилась домашней, как и фото литераторов. По сути, это была, скорее, фотовыставка, посвященная быту среднестатистического белорусского мужчины-интеллектуала, на которой собрались люди, имеющие отношение к литературе. Все это, действительно, вообще не имело отношения к текстам. Приятные странные люди пришли на однодневную выставку замечательных фотографий, где тоже изображены приятные странные люди. Купит ли этот набор открыток человек, не входящий в этот круг? Вот тут сложно что-либо прогнозировать.

«БЕЛОРУССКОЕ ОБЩЕСТВО - ПСЕВДОПУРИТАНСКОЕ И ПСЕВДОХАНЖЕСКОЕ»

Общаясь с журналистами, идеологи проекта подчеркивали его отличие от «первого» календаря, где обнаженные мэтры белорусскоязычной литературы представали в «гламурно-ироничном образе». Здесь писатели, по их мнению, вовсе не писатели, а просто люди у себя дома - «такие, какие есть, художники, которых никто не видит». Зритель должен потреблять это как «интеллектуальную игру» и «просто хорошо сделанный художественный продукт».

Бросалось в глаза, что между составителями существует некий идеологический разлад. В целом все сходились на том, что подобные проекты должны нести в себе скандальность: именно таким образом можно «популяризовать белорусскоязычную литературу», к тому же волна осуждения после календаря действительно была мощная - «даже те, кто его не видел, поспешили отписаться в духе: писателям больше нечем привлечь читателя, вот они и разделись». Северин Квятковский упомянул, что «белорусское общество - псевдопуританское и псевдоханжеское, а дразнить таких людей я люблю». Тем не менее Жбанков настаивал на том, что это «арт-проект, а не провокация», и даже слово «белорусскоязычный» его смутило - он сказал, что дело не в языке: «Мы вообще могли выбрать любых белорусских интеллектуалов».

Фотограф Игорь Савченко вообще всю пресс-конференцию просидел молчаливый и абсолютно отдельный от всего происходящего, но в какой-то момент подтвердил, что все, что висит на стенах, по большому счету, его авторский арт-проект. Даже писателей-участников он выбирал из небольшого фотопортфолио самолично, останавливаясь на тех, кто заинтересовал его фактурностью. Поэтому моделей в проекте всего пять: Виталь Рыжков, Северин Квятковский, Андрей Адамович, Юрась Борисевич и Анатолий Иващенко. Текстов писателей он не читал: «Это могло бы даже помешать работе». По мнению организаторов, проект явяется «псевдокнигой»: «Книга, в которой почти нет слов, книга - не книга, писатель - не писатель и фотограф - не фотограф».