Уроки кройки и шитья

Уроки кройки и шитья

Любому человеку, даже ребенку, нужен деловой костюм. Это не открытие для наших швейников. И предложения от них, конечно, есть. В последнее время наш легпром заявляет о значительных изменениях в отрасли: растет экспорт, улучшается качество, обновляется ассортимент. Проверить «прорыв» решила на себе. Пошла по универмагам.

Вы полагаете, все это будет носиться?

Секция женской одежды цветами повергла в уныние. Смесь на вешалках болотно–коричневого с грязно–асфальтовым настроения не добавляет. Ядовито–розовое пятно одинокого пиджака только насторожило. Но может, эти не очень удачные цветовые эксперименты компенсируются фасоном?

Я долго не могла понять: что не так в моем 42–м размере? Пока более детально не изучила этикетку. Оказалось, что в основном производитель рассчитывает, что обладательницы скромных форм свое берут ростом 170 см. Представьте, как я смотрюсь в таких брюках своего вроде бы размера, но при реальном росте метр пятьдесят девять? А отрезать 10 сантиметров можно далеко не у каждой модели. Удалось найти пару вещей с минимальным ростом 164 см. Однако удивительно, что это никоим образом не сказывается на объеме талии и бедер. То есть, по мнению конструкторов одежды, у женщин  170 и 160 см абсолютно одинаково пышные бедра — 96 см. Все же попыталась примерить несколько костюмов. Натурально Филиппок: рукава висят, вытачки совсем в других местах, брюки длинные и широкие. Такое ни ушьешь, ни переделаешь. Как же так, спрашиваю у товароведа, размер ведь мой? Но она лишь посочувствовала и развела руками: «Размерная шкала не менялась несколько десятилетий, поэтому для многих проблема что–то найти».

Обиднее другое. Однажды услышала шутку от продавщицы: «Мы на гномов не шьем, идите в детский отдел». А я почему–то запросто, без укорачиваний и ушиваний, могу купить китайскую, турецкую вещь, не говоря уже о европейских марках. Там производители одежды, получается, знают мои размеры, а свои родные — почему–то нет.

Мы полагаем, это приходится шить

А ведь проблема с бородой. Легпром ее знает. Но уже который год о ней ведутся только разговоры. Не более. Последние антропологические исследования проводились аж в 1980 году. Люди за эти 30 лет сильно изменились. А одежда — нет. Но обновлять размерную шкалу современными данными никто не торопится. Объяснение одно — дорого. А как работать, не зная потребителя? Ведь это против всех законов рынка. Парадокс. У швейников Советского Союза, когда еще и слова «маркетинг» никто не слышал, было четкое представление, чем жительница Витебска отличается от брестчанки. Сколько девочек, девушек, женщин и бабушек в каких городах и селах. Чем отличаются размеры разных возрастных групп. И так далее. То есть весь рынок — как на ладони. При этом добавлю, что тогда в затылок не дышали ни Турция, ни Китай, не давили европейские брэнды. Легпром был успешен. Белорусы одевали и обували 60 процентов всего Союза. Мощности остались. А подходы, увы, забылись.

Экспорт стандартов

В этом году дело все же сдвинулось с мертвой точки. Легкая промышленность обзавелась новой размерной шкалой. Но не своей. Антропологические исследования провела Россия. Они показали, что люди изменились существенно. У женщин стали длиннее ноги, линия талии поднялась выше. Изменилось соотношение объема груди и бедер. Если раньше эта разница составляла 8 см, то теперь 6 см. Стали длиннее руки, а плечи — шире. Современные девушки–подростки приблизились по размерам к молодым женщинам. Да и мужчины изменились так, что половина из них просто не обеспечивается необходимой продукцией из–за устаревших лекал. Представители сильного пола стали стройнее, а в талии похудели на целый размер. Мужчины 25 — 30 лет, по российским антропометрическим данным, за последние три десятилетия подросли на 10 — 12 см и стали шире в плечах. В общем, после того как исследования были завершены, Россия предложила принять новые стандарты всем странам СНГ.

В «Беллегпроме» прикинули: поскольку основной рынок сбыта там, то российским ГОСТам все равно придется соответствовать. Поэтому с ними согласились. А пока будут действовать двойные стандарты. Предприятия относятся к этому по–разному. Все вроде понимают: от этого зависят продажи. Но приходится спешить, чтобы не потерять сбыт. Россия ведь новые нормы уже ввела. К импорту не придираются. Но мало ли...

«Когда оборот у предприятия быстрый, то проще, — поделились сомнениями на одной швейной фабрике. — А те, кто выпускает коллекцию раз в полгода или год, могут столкнуться с проблемой. В запасе полгода.

Ну а кто уже успел перекроить лекала, реально почувствовал разницу. Покупать продукцию стали лучше. «Женщины, у которых размеры 40 — 42 и 42 — 44, теперь найдут одежду в своем отделе, а не в детском, — порадовали меня в службе маркетинга ОАО «Алеся». — И линейку роста мы расширили до 182 см». Другие производители обещают, что появится наконец и одежда белорусских марок для беременных. Пару лет назад, помню, в самый пик беби–бума будущие мамочки буквально сражались в нескольких маленьких магазинчиках за подходящие турецкие платья, джинсы, бриджи и юбки.

Кстати, современные подходы нужны и к пошиву обуви. Проблемы ведь те же: и полнота, и размеры. Свой 34–й я не встречала никогда. Разве только в том же детском. Но это, к сожалению, либо туфельки с бантиками, либо резиновые сапожки. А женщин и девушек с «золушкиными» ножками у нас немало. Подобная ситуация и с большими размерами: 46, 47, 48 и так далее... Не удивляйтесь. И такая обувь сейчас востребована.

Отраслевые парадоксы

Решим ли мы новыми размерами проблему? Ведь костюм по фигуре — это только полдела. Есть вопросы к ткани и цвету. С удивлением обнаруживаю, что шьют у нас в основном из импортного сырья. Звоню на наш гигант ОАО «Камволь». Узнать, почему не обеспечен внутренний рынок. «Наши швейные предприятия предпочитают поливискозные ткани, попросту синтетику, — не без сожаления рассказывает мне Марат Коган, начальник службы маркетинга и внешнеэкономических связей. — А мы все же специализируемся на натуральных — шерсти, полушерсти. Производим еще и полиэстр и вискозу. Но в следующем году закроем и нишу поливискозы. Пока не было технологических возможностей». Однако обращает на себя внимание то, что «Камволь» 60 процентов своей продукции отправляет на экспорт — львиную долю в среднеазиатские республики, страны Балтии, Польшу и Италию. Там очень ценят натуральные ткани. Ведь, к примеру, поливискоза для воздуха абсолютно непроницаема. Но зато, как говорят швейники, не мнется. Поэтому купленный итальянский натуральный костюм или платье вполне может оказаться сшитым из белорусской ткани.

Это первый парадокс. Складывается впечатление, что в работе в одной системе «Беллегпрома» у предприятий никакой кооперации и взаимовыручки. Сколько бьются льнокомбинаты со своей продукцией — осваивают внешние рынки все дальше и дальше. А у нас одежду из льна многие ли шьют? Или снова возьмем в качестве примера «Камволь». Сейчас предприятие производит 1,5 — 2 миллиона погонных метров тканей в год. Может — 3 — 4 миллиона. Был бы спрос. Посмотрела на их новые коллекции — и поняла, почему итальянским и польским швейникам они нравятся. Вполне современно. Но не возьму в толк, почему не нравятся нашим...

Второй парадокс. Сказать, что нечего носить отечественного производства, — значит солгать. Изменения есть, и они позитивные. Мы все знаем предприятия, брэнды которых известны далеко за пределами страны. Действительно, в некоторых магазинах можно найти отличные вещи. А некоторые наши фабрики шьют для самых титулованных мировых домов мод, известных марок. И заказы им дают регулярно. Но как дело доходит у фабрик до собственной продукции — небо и земля. Необъяснимо, ведь работают одни и те же руки...

Послесловие

И все же размер имеет значение. Как уже говорилось выше: белорусский легпром одевал и обувал больше половины Советского Союза. Уж 20 лет прошло, а предприятия никак не могут «сбросить вес». В итоге «Камволь» опять страдает: советские мощности — 22 миллиона погонных метров тканей в год. (Для сравнения — сейчас вся Россия производит 44 миллиона.) По выпуску ужались в 10 раз, а площади, которые надо охранять, отапливать, освещать, убирать, те же. Причем в центре Минска, где налог на землю самый высокий. А мода — барышня капризная и ветреная — ждать не будет. Сегодня одно, завтра другое. Вот у китайских и турецких швейников как: с утра ткань купил, днем сшил, вечером продал. А у нас от придуманной до произведенной коллекции проходит до 8 месяцев. Кому надо то, что было модно в прошлом году? А потом разгружаем в пожарном порядке склады. Но на главный вопрос, почему они заполнены, когда прозвучит ответ? Только не в стиле сетований на конкурентов, кризис и прочее...

Автор публикации: Ирина ЮЗВАК