КАТАСТРОФА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ГОРДЫНИ

— Все вы знаете, на «Олимпике» ремонт! — голос капитана Смита гремел так, словно «Титаник» стоял не у пирса Саутгемптона, а уже боролся со штормами. — В связи с чем старший помощник «Олимпика» мистер Уайльд переводится на «Титаник»… Мистер Блэр, прошу вас пройти в мою каюту для разговора!
Опешившие офицеры молча проводили напряженные фигуры покинувших мостик Смита и Блэра. И только у Лайтоллера вырвалось: «Поверить не могу!» Поверить было действительно трудно. Прежде всего, он, Лайтоллер, теперь уже не первый, а всего лишь второй помощник, так же как Мэрдок — не старпом, а первый за ним, то есть за Уайльдом. Вдобавок получалось, что капитан практически в день отплытия внезапно перетасовал не только верхушку команды, но и всю систему управления кораблем, сложившуюся во время ходовых испытаний. Зачем? И при чем тут ремонт «Олимпика»? Какая, дьявол забери, связь?! Можно, конечно, подумать: «Чудит старик!», но от его чудачеств тот же Блэр, 2-й помощник, автоматически «вылетал» на берег. Именно это ему и растолковывал сейчас с глазу на глаз в своей каюте Смит.
Через несколько часов фантастическая, завораживающая своими размерами черно-белая махина «Титаника», увенчанная золотистыми зубцами четырех труб, точно короной властителя океанов, оторвалась от суши. И, задымив адскими, всепобеждающими топками, легко двинулась в прозрачный, ясный простор нежно-голубого горизонта. Казалось, ничто на свете, тем паче в мягкойё податливой зыби вод, не могло угрожать этой мощи, этой стремительности корпуса и хода, этой исполинской красоте! «Титаник» высотою с 11-этажный дом и длиною в четыре городских квартала вдруг стал уменьшаться, уменьшаться, уменьшаться, чем вызвал новые вскрики восторга у провожающей толпы, пока не произошло чудо — он растворился в голубизне. И только кильватерный след, будто прореха, сквозил бутылочно-зеленой глубиной от горизонта до самого пирса — такого не мог оставить после себя ни один корабль мира.
Естественно, не пропустил такого зрелища и Дьявол! Он смотрел вслед «Титанику», словно пытаясь заглянуть в душу каждого на его борту... Видел он, несомненно, и маленького человечка, что стоял на пирсе, но даже среди расфранченной, визжащей толпы, казалось, оставался совсем одиноким. Дьявол знал: душа 2-го помощника Блэра, ничего не понимающего и обиженного, уже спасена. Блэр остался на берегу. А ключ от ящика, в котором хранятся бинокли для впередсмотрящих «Титаника», позабытый и маленький, остался в его кармане…
Что знал такого об «Олимпике» мистер Уайльд, если Смит почел за лучшее иметь его под рукой? Или сей перевод являлся для Уайльда наказанием, если не анафемой от фирмы? А, может, всего лишь поводом, чтобы убрать Блэра с корабля, вернее, чтобы оправдать отсутствие биноклей у впередсмотрящих? Так или иначе, но корабль уже в пути, а на берегу остался еще один человек, от которого точно зависела судьба «Титаника». Мистер Дж. П. Морган, владелец «Титаника», а также обладатель страхового полиса на данный корабль ценою в 1 миллион фунтов стерлингов. На подобные суммы в те времена можно было начать небольшую мировую войну! Любопытно, но свое предыдущее детище (и имущество!) — лайнер «Олимпик» — «мистер Джи-Пи» так и не успел застраховать у Ллойда, а вот о «Титанике» подсуетился и с Ллойдом, и с немецким «Альянсом»… Это по приказу «Джи-Пи» закупались дешевая сталь, дешевые заклепки, а корпус стал легче на 2500 т. И это по его приказу «Титаник» преодолеет Ла-Манш в рекордное время, дабы утереть нос конкурентам. И это он ввиду плохого самочувствия в последний момент не явится на борт родного судна. А вместе с ним «заболеют» еще 55 его богатеньких знакомых и приятелей. Из тех, что что-то знают, что-то пронюхали или просто внимательно следят, как на бирже, за передвижениями самого заинтересованного лица.
Ла-Манш и вправду пересекли в рекордное время. Теперь оставалось совершить рекордный бросок до Нью-Йорка, для чего место Моргана на борту (но только не его каюту!) занимает директор Исмэй, тот самый, что укоротил перегородки. 5000 км нужно покрыть за 6 дней со средней скоростью 35 км/ч (19 узлов). Что не предел для «Титаника»: корабль способен развивать все 25 узлов, так что версия о «бешеной гонке» в Атлантике не совсем соответствует действительности. В те времена капитаны гнали по океану: будто корабли — это курьерские поезда, а волны — всего лишь рельсы, где, к счастью, не встречаются «стрелки». Коммерция превыше всего. Вопрос лишь в том, хотел капитан просто жить или жить хорошо?
Про Смита такого не скажешь: иногда кажется, он просто хотел с комфортом и поскорей разбиться… Хотя и в его старческом безумии можно усмотреть коммерцию, памятуя о страховке, — сейчас, дорогие читатели, вы поймете почему!
14 апреля 1912 г., день катастрофы, 9.00. Радист Гарольд Брайд получает от судна «Балтик» предупреждение: впереди льды! Это немного необычно для такого места, но не для этого времени. Если б «Титаник» не задержался на целый месяц, он прошел бы Северную Атлантику тогда, когда там не бывает айсбергов. А середина апреля — самый айсберговый гон: хуже момента не придумаешь! И было бы странно, если бы, получив ледовое преду­преждение, Смит совсем не отреагировал… Может, в эти самые часы айсберг-убийца, два года по кругу дрейфовавший к Ньюфаундленду, подтаял настолько, что, потеряв центр тяжести, перевернулся. Он по-прежнему огромен, все еще весит полмиллиона тонн и в 4 раза больше «Титаника», но виден уже лишь днем. Он вынырнул своей темной, подводной частью, будто расчехлил оружие и взвел курок. Теперь это так называемый «синий айсберг», и Смит словно желает с ним встретиться ночью, для чего и приказывает взять курс южнее. Такая «дуга» удлиняет путь, но не спасает «Титаник»…
Всего за сутки Брайд получил 5 ледовых предупреждений. Последнее из доставленных капитану — в 17.50 от встречной «Калифорнии» с точным указанием координат трех огромных айсбергов. Из-за него Смит и решил вернуться с «дуги» на 20 минут позже, чем планировал…
18.10 — роковой момент!
— Курс 86° на юго-запад! Так держать!
В этот миг траектории «Титаника» и синего айсберга сошлись, точно в оптическом прицеле мистического снайпера. Если б Смит об этом знал, ушел бы он тогда с мостика?! Но он ушел! И приказал прибавить скорость, дабы наверстать упущенное… А что случилось бы, если б капитан глянул сначала на карту, а потом на «радио», которое отложил 20 минут назад и в котором содержались точные координаты ледовой зоны? Скорость айсберга маленькая, всего 13 км в день, — для корабля это почти «стоячая» мишень, увильнуть от нее проще простого! Но Смит этого не сделал… Или, наоборот, он-то как раз и направил «Титаник» туда, «куда нужно»!!! Кто, кроме него, видел телеграмму? Радист, который не мог соединить файлы? А Смит мог…Тогда становится понятным, почему целых трое суток он «боялся» отдать приказ взломать ящик с биноклями для впередсмотрящих. Или хотя бы передать бинокль с капитанского мостика простым матросам. Или этого не позволяла его джентльменская спесь?
А что не позволяло старшему радисту Филипсу, сменившему Брайда, передать капитану сыпавшиеся с пяти встречных кораблей новые ледовые предупреждения? Обыкновенная жадность? Вроде все так: «Титаник» уходил из зоны радиостанции на мысе Рейс, а Филипсу так хотелось отправить все бравурные телеграммы от «счастливых» пассажиров суперлайнера. За последние 36 часов радисты в поте лица отстучали по морзянке 250 посланий и выписали на них чеки, а это не только возросшая зарплата, но и чаевые от миллионеров! Все так… Но даже жадность не может объяснить следующего факта. Капитан «Калифорнии» благоразумно остановил судно перед ледовой зоной, не решаясь идти в нее ночью, а заодно послал срочное предупреждение «Титанику», причем за собственной подписью «Капитан Лорд». И что же Филипс? Побежал в ресторан искать ужинающего Смита? Ничего подобного — он лихорадочно барабанит по «ключу»: «Прекрати, проклятый идиот! Я работаю с мысом Рейс». Решился б на такую «филиппику» в адрес другого капитана обыкновенный радист, если б не знал, что Смит его «прикроет», что Смиту больше не нужны любые ледовые предупреждения?!
20.55. Скорость «Титаника» уже 39 км/ч. До столкновения 3 часа. Перед сном Смит поднимается на мостик.
— Холодно, — поеживается он. (Фраза эта говорит о том, что Смит, скорее всего, был трезв в тот момент). И добавляет: — Мертвый штиль.
Лайтоллер замечает:
— Ночь довольно ясная. И айсберги обычно отражают лунное сияние.
Внизу, в тепле и свете натопленных салонов смеются женщины, играет музыка, мужчины пьют вино… А здесь, на мостике, два профессионала ведут разговор, полный скрытого подтекста, словно боятся назвать вещи своими именами! «Штиль», — сказал Смит. Это значит, что айсберг сейчас не заметишь, ведь вокруг него не будут пениться жемчужными султанами волны. «Постараемся заметить, лед должен отражать лунный блеск» — будто успокаивает Лайтоллер. По-русски сие звучало бы: «Авось проскочим!». Только Лайтоллеру невдомек: айсберг, который поджидал их два года, сливается с ночью и осталось до него всего-то 80 км!
23.30. 6 км. и 10 мин. до столкновения. Мэрдок звонит с мостика впередсмотрящим: «Что-то видите?». Матрос Фредерик Флит отвечает: «Нет, сэр». И это сущая правда!!!
23.39. До айсберга 90 метров! Флит подскакивает в своей «люльке», точно перепуганная птица. «Лево руля! — кричит Мэрдок. — Машина — стоп! Машина — полный назад!». Если бы он ничего не сказал, «Титаник» врезался бы в айсберг носом и не утонул. Ибо носовая переборка была единственная, которую не укоротили, — побоялись…
23.40. «Титаник» мягко касается айсберга, чиркает по нему «щекой» и по инерции отплывает, словно ни в чем не бывало. Вода уже поступает в его трюмы со скоростью 400 т в минуту!
00.00. Обнулились сотни жизней, хотя об этом они еще не знают… Переборки перекрыты, пассажиры третьего и второго класса в ловушке. Через два часа «Титаник» утонет. «Калифорния» как раз в двух часах ходу. Смит приказывает обратиться к ней, чтобы спасти пассажиров 1-го класса и экипаж. Но «Калифорния» молчит: обиженный на радиста Филипса капитан Лорд приказал отключить радио…
И это было именно то, на что уж никак не рассчитывал капитан Смит!